Крайности Барокко

На фестиваль, базирующийся в Петербурге, приезжают из других городов и из-за рубежа специально, в нашей стране ему аналогов нет. И большая радость, что постепенно Earlymusic расширяет околоневское пространство: уже в течение нескольких лет отдельные проекты фестиваль представляет в Москве, а с этого года и в Нижнем Новгороде. На этот раз открытие фестиваля происходило с участием необычного коллектива - британского квартета Red Priest. Московская программа их выступления, показанная в Театре Анатолия Васильева - концептуально выстроенная, как и все, что делают музыканты, - называлась "Карнавал времен года" и презентовала до дыр заигранную музыку Антонио Вивальди - цикл концертов "Времена года", перемежая каждый из четырех "музыкальных сезонов" сольными и ансамблевыми пьесами других авторов.

Музыканты славятся тем, что делают необычные аранжировки известных сочинений, перекладывая их на такой камерный состав, каковым является ансамбль блок-флейты (Пирс Адамс), скрипки (Джулия Бишоп), виолончели (Анджела Ист) и клавесина (Говард Бич). Квартет музыкантов звучит настолько полнокровно, что упрекнуть Red Priest в перемещении авторского замысла в менее полнозвучное пространство попросту невозможно. Это не единственное достоинство коллектива, который не случайно называют "барочными панками". Их выступление сродни шоу для веселых интеллектуалов, в котором элементы театра рождаются самой музыкой.

Барокко - это не заумная тихая медитация: это живая человеческая жизнь во всем ее многообразии и даже натурализме. А Вивальди - не просто композитор, связавший свою жизнь со службой в церкви: он - рыжий священник (прозвище, которое композитор носил всю жизнь и которое использовали музыканты в названии своего коллектива Red Priest). Его "Времена года" - не набор виртуозных па, клонированных и ксерокопированных всеми и вся - от электрической Ванессы Мэй до еще более электрических рингтонов мобильников, но настоящие программные зарисовки, в которых вы услышите журчание ручья, лай собаки, пение птиц, вой метели, звуки охотничьих рогов, храп подвыпивших крестьян и много чего еще. Сценарий концертов, по словам руководителя Red Priest Пирса Адамса, - не выдумка: посетив музей композитора, вы обнаружите рукописи, в которых все эти образы выписаны Вивальди собственноручно. Хотя зачем ходить в музей, когда есть живые музыканты, которые все вам не только изобразят с немыслимой виртуозностью и невероятным драйвом, но и прокомментируют.

До сих пор представители особенно сильной в России академической традиции в исполнительском искусстве упрекают аутентистов в музейности, полагая, что игра на подлинных старинных инструментах только ухудшает авторский замысел. Главный и самый забавный аргумент с их стороны в подобных рассуждениях звучит примерно так: если бы у Баха был в распоряжении рояль, он напрочь забыл бы о таком инструменте, как клавесин. Может быть и так, только вот музыку он тогда писал бы совсем другую...

Новое поколение европейских аутентистов в лице Red Priest не дает противникам этого исполнительского направления никаких шансов на высказывание сколько-нибудь веского аргумента: если есть идея, подсказанная самой музыкой и историей, если есть влюбленность в музыку и школа игры, позволяющая воплотить замысел, и если, наконец, есть невероятная увлеченность своим делом, воображение и харизма, все аргументы растворяются в воздухе как мыльные пузыри.