Посвящение Доктору Лектеру

(Из "Ежедневника великих начинаний")

ЗАЧЕМ ПИШУТ КНИГИ

Вскоре после рассвета или того, что могло считаться в нормальном небе рассветом, мистер Артур Сэммлер открыл мохнатый глаз, окинул взглядом все книги своей вестсайдской спальни и всерьёз заподозрил, что книги были не те, потому что все они лгали. Ведь книги пишут только для того, чтобы люди не сошли с ума от истины.

ПРАЗДНУЕМ НОЧЬ

– А ты пока слушай, набирайся опыта. – сказал Глеб Жеглов и сразу забыл обо мне; и, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я отошёл к стене, украшенной старым, выгоревшим плакатом: «Наркоделец! Экономь электричество!»

И вдруг до меня дошло, что этот призыв обращён лично ко мне! Я выскочил в коридор, нашёл там электрический щиток и моментально обесточил всё помещение. Всё кругом замерло и сердца на мгновение остановились. А потом отовсюду послышались торжествующие крики и люди стали искать в темноте друг друга, чтобы вместе праздновать Ночь.

НОЖ И ФИЛОСОФИЯ

Мы сидели на травке в пыльном скверике под окнами заводского управления и переваривали обед – каждый по-своему. Федя читал «Китежградские новости», медленно ведя по строчкам чёрным неразгибающимся пальцем, мрачный Витька Корнеев лелеял обуревавшие его чёрные замыслы, Эдик Амтерян спрашивал, Роман Ойра-Ойра отвечал, а я, не теряя драгоценного времени, загорал на солнце. Внезапно Витька достал нож и молниеносными движениями руки прекратил вопросы и ответы, дав на всё один исчерпывающий ответ. Федя бросил газету и попытался убежать, но и его настиг карающий нож. Я продолжал лежать, ожидая конца. И тут Витька Корнеев выбросил нож в траву и спокойно спросил:

– Теперь ты понял, что Дао, которое можно выразить словами, не есть подлинное Дао?

ПОСВЯЩЕНИЕ ДОКТОРУ ЛЕКТЕРУ

В некоем селе Ламанчском, которого название у меня нет охоты припоминать, не так давно жил один из тех идальго, чьё имущество заключается в древнем щите, тупом копье, тощей кляче и борзой собаке. Бедняга постоянно недоедал. Проще говоря, он тяжко страдал от голода. Однажды несчастный окончательно впал в отчаяние, и, проливая горькие слёзы, с трудом проткнул свою костлявую клячу копьём. После этого он целый месяц отваривал в котелке кости, чтобы, потея и причмокивая, спасаться от голода сытным, питательным бульоном. Но всё проходит, закончилось и это. Потом наступил черёд борзой собаки. Её наш герой оглушил древним щитом, после чего также отварил и съел, облизывая пальцы и урча от удовольствия. А когда в его хозяйстве больше никого не осталось, он стал приглядываться к проживавшему по соседству недалёкому толстяку Санчо. И здесь на нашу поучительную историю милостиво опускается спасительный туман. Впрочем, иные утверждают, что это никакой не туман, а жертвенный дым.

СВЯТЫЕ СНЫ

Однажды святой Дунстан, ирландец по национальности и святой по роду занятий, отплыл из Ирландии на пригорке к французским берегам и добрался таким способом до бухты Сен-Мало. Сойдя на берег, он благословил пригорок, который, отвесив ему несколько низких поклонов, воротился в Ирландию той же дорогой, которой прибыл. Св. Дунстан, помолившись, устроился на ночлег там же, на берегу. А когда проснулся, то обнаружил, что снова находится в Ирландии, в пабе, где уснул накануне. Святой горько раскаялся, дал зарок не злоупотреблять алкоголем, и путешествующие пригорки ему больше не снятся. Его мечты и сны сразу сделались скучными и реальными. Его сердце теперь постоянно подавлено, а память о прошлом преобразуется в тревоги.

ДОРОГА И ВЕЩЕСТВА

Сидя у дороги, мерно раскачиваясь и наблюдая как медленно поднимается по косогору повозка, Анна думает: «Я пришла из Алабамы. Путь далёкий. Пешком из самой Алабамы. Путь далёкий. Но это ничто по сравнению с путешествием из одной ночи в другую, которое меня много лет тому назад насильно заставили предпринять в компании всех живых, мёртвых и не родившихся».

ПРОДЕЛКИ ГУЛЛИВЕРА

Автор этих путешествий мистер Лемюэль Гулливер – мой старинный и близкий друг, он приходится мне также сродни по материнской линии. В своё время он много плавал по морям и посетил земли лилипутов и великанов. Вернувшись в Англию, он пришёл к выводу, что всё кругом одинаково, потому что микромир и макромир в своём строении повторяют друг друга. Гулливер купил небольшой домик в Ноттингемпшире, где мог часами стоять посреди комнаты, рассматривая старую шляпу, и воображая обитающие внутри неё невидимые разумные цивилизации. Наконец он с диавольским хохотом бросал шляпу в огонь, потом подходил к окну и подозрительно поглядывал на небо.

ВХОДИТ И ВЫХОДИТ

Мелеховский двор - на самом краю хутора. Воротца со Скотиньего база ведут на север, к Дону, а калитка от человечьего жилья - на юг, в станицу. Через эту калитку каждую ночь, крадучись, выходит соблазнять чужих жён Григорий. Обратно он возвращается только под утро, люто и бешено приплясывая, через воротца Скотиньего база.

ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ

Эх, сколько народу! Четверо очень старых людей – родители мистера Бакета, дедушка Джо и бабушка Джозефина, родители миссис Бакет, дедушка Джордж и бабушка Джорджина. А ещё мистер и миссис Бакет. И их маленький сын – Чарли Бакет. Здравствуйте, здравствуйте и ещё раз здравствуйте! Я рад встрече с вами. Не буду нарушать ваш покой, только немного оградку подкрашу...

СОЛОМЕННЫЕ ПСЫ

Девочка Дороти жила в маленьком домике посреди огромной канзасской степи. Её дядя Генри был фермером, а тётя Эм вела хозяйство. Однажды домик вместе с Дороти сдуло ветром и унесло в страну Оз. Там она встретила соломенное пугало по имени Страшила. Хотя Страшила служил пугалом, его никто не боялся, потому что он был безмозглым. А когда Дороти вместе со Страшилой отправилась к богам, чтобы выпросить для него мозги, боги ей отказали. После этого Дороти поняла, что Небо и Земля не милосердны: люди для них – лишь соломенные псы.

СООБЩЕНИЕ ЭДВАРДА НОРТОНА

То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что, для того, чтобы обрести жизнь вечную, нужно сначала умереть. Если верить ему, то истина обретается по ту сторону отчаяния, а человеческий мир крайне примитивен и кажется сложным лишь пока ты считаешь себя его частью.