Информация и Знание

 Слово «информация» (англ. information) за последние несколько десятков лет стало очень популярным и прочно вошло в повседневное употребление во многих языках мира. Его можно встретить в лексиконе практически любого человека. Это и понятно, ведь, как известно, мы живем сейчас в век информации. Значение этого слова понимают все, но заглянем всё же в словарь иностранных слов и освежим в своей памяти некоторые детали.

Итак, существительное «информация» происходит от латинского informatio и буквально означает «разъяснение, изложение». В словаре оно имеет два значения:

1. Сообщение о чем-л. 

2. Сведения, являющиеся объектом хранения, обработки и передачи».

А глагол «информировать» происходит от латинского informare < formare, то есть «придавать внешний вид», который, в свою очередь, образован от латинского же forma «форма» и означает – передавать кому-либо данные, сообщать факты.

Как видим, ничего в этих словах нет сложного для понимания подавляющего большинства людей. Тем не менее, понятие информации очень часто полностью отождествляют с понятием знания. Конечно, это можно объяснить тем, что в некоторых контекстуальных случаях слова «информация» и «знание» действительно нередко употребляют как синонимы. Однако с полным их отождествлением нельзя согласиться, потому что и по своему происхождению, и по внутреннему потенциалу эти слова всё же отличаются между собой и используются иногда в таких контекстных значениях, которые существенно удалены друг от друга как стилистически, так и по смыслу.

В толковом словаре (например, под редакцией Т. Ф. Ефремовой) сформулированы такие значения слова Знание:

Обладание какими-л. сведениями, осведомленность относительно кого-л., чего-л. // Владение какими-л. практическими навыками, умениями. 

Проверенный практикой результат постижения действительности, её отражение в сознании человека. // Система сведений о закономерностях развития природы, общества, мышления и т. п.; наука.

Ко второму пункту претензий нет, вторая часть первого пункта тоже не вызывает особых возражений, но с первой частью первого пункта можно поспорить. Если информация – это сведения (см. второе значение в словаре иностранных слов), то «обладание какими-л. сведениями» – это всего лишь обладание информацией, но не знанием. Неудивительно, что так часто возникает путаница в употреблении слов «информация» и «знание», если даже авторы словарей допускают логические ошибки в толковании этих слов.

А вот что находим в логическом словаре: «Знание – результат процесса познания действительности, получивший подтверждение в практике…» (это начало довольно объемной словарной статьи, полное цитирование которой выведет нас за рамки основной темы). Здесь значение слова «знание» практически совпадает со вторым пунктом формулировки в толковом словаре Т. Ф. Ефремовой. Поэтому будем ориентироваться на то, что созвучно по смыслу в разных компетентных источниках.

Но обратимся теперь к возможным истокам самого понятия – откуда «есть пошло» существительное Знание? А происходит оно от глагола «знать». И вот что «говорит» нам по этому поводу этимологический словарь (под редакцией Семенова А. В.): «…Старославянское – знати; древнеиндийское – janati (знает). Слово имеет два лексических значения: знать – "высшие слои общества"; знать – "быть в курсе чего-либо". В общеславянский язык слово пришло из индоевропейского, в котором подобный корень использовался в значении "отличать, узнавать". В «древнерусском» языке слово начинает употребляться с XI в. Родственным является словенское – znati. Производные: знающий, знатный, признавать, узнавать, знание».

Если «знание» – производное от «знать», то напрашивается вывод, что здесь понятию предшествует опыт как результат действия. То есть «знание» как понятие – это осмысление (отражение в сознании, или осознание) результата действия, который определяется как опыт практической деятельности. Другими словами, знание невозможно получить без предварительного действия, составляющего практический опыт. Но само действие не станет приобретенным знанием до тех пор, пока результат этого действия не отразится в сознании, не будет осознан.

Теперь вернемся к значению слова «информация». Если это сообщение о чем-либо или сведения о чем-либо, то здесь для получающего или использующего какую-либо информацию нет прямой связи с его опытом – осознанным результатом практической деятельности. То есть для него это не знание, а лишь сообщение о чужом знании или собрание сведений о приобретенных кем-то знаниях. Чтобы эти сведения стали его знаниями, ему необходимо проверить полученную информацию на практике и осознать результаты этой проверки.

Осознание – это глубинная цель человеческой деятельности. Осмысленный результат практического действия позволяет увидеть новую перспективу в процессе познания самого себя и окружающей действительности. Пока не наступил следующий этап осознания, вся деятельность продолжается по кругу в различных вариациях на прежних позициях осознанности.

Если не усложнять, схематично процесс познания можно описать так: источник знания транслирует информацию о себе, воспринятая от источника знания информация побуждает к действию, совершенное действие результируется в опыт, а осмысление полученного опыта становится новым знанием и новым источником его трансляции в виде информации для того, кто готов её воспринять. Для каждого уровня и состояния существует свой источник знания, своя способность воспринимать от него информацию и трансформировать её опытным путем в собственное знание.

Таким образом, становится очевидным, что обладатель знания способен лишь транслировать информацию о своем знании, но не передавать само знание. А желающий получить знание может лишь воспользоваться информацией о чужом знании, но своё знание ему необходимо извлекать из собственного опыта.

Какие же основные отличия знания от информации? Знанию как качественному состоянию всегда предшествует действие: сначала узнать что-либо, а затем иметь знание о чем-либо. То есть сначала действие, а затем понятие (знание в данном случае) как осознанный результат действия. С информацией получается всё с точностью до наоборот: именно она (информация) предшествует действию, а не действие ей (как происходит со знанием). То есть тут понятие (в этом случае сведение или какое-либо сообщение) сначала, а затем уже действие с целью получения практического результата. Следующее, весьма существенное, отличие состоит в том, что сфера информации (по крайней мере, в рамках рассматриваемого толкования) в происхождении и восприятии ее продуктов ограничена областью ума, в то время как сфера знания своим воздействием охватывает человека во всей его целостности.

Да, для того чтобы воспринимать или передавать информацию достаточно бывает и одного умственного усилия (исключение – личное ощущение в случае недостатка или переизбытка информации), но знание становится в полной мере знанием лишь тогда, когда человек приобретает опыт всем своим существом – и сознанием, и чувствами, и телесными ощущениями. Такое знание остается с человеком на всю его жизнь, в отличие от полученной информации, которая, образно выражаясь, в одно ухо влетает, а из другого – вылетает. Ведь из огромного количества окружающей нас информации побуждают нас к действию с целью получения опыта и знания лишь какие-то её крохи.

Проиллюстрируем сказанное простым примером. Если мы изучим инструкцию по управлению автомобилем, то получим неплохое представление о теории вождения, но вряд ли после этого будем всерьёз утверждать, что умеем управлять автомобилем, потому как подобное умение состоит из практических навыков. Такие навыки мы получаем, когда садимся за руль автомобиля и начинаем приучать своё тело совершать манипуляции, необходимые для осуществления правильного управления транспортным средством в тех или иных условиях дорожного движения, постепенно доводя до автоматизма свои действия. Когда наше тело с помощью волевого и умственного усилия приобретает устойчивый опыт на уровне телесных ощущений, это становится нашим практическим навыком, нашим знанием в конкретной области человеческой деятельности.

Описанный алгоритм действия применяется при отработке любых практических навыков, начиная с хождения, речи, чтения и заканчивая управлением сложными механизмами. Для того чтобы полученный навык стал знанием, тело должно прочувствовать и запомнить в своих ощущениях все нюансы приобретаемого опыта, а ум должен оказаться способным осознать и зафиксировать его практический результат.

Есть и другие отличия между информацией и знанием. Например, существуют такие метафоры: информационный голод, перенасыщенность информацией. Здесь речь идет об оценке собственного состояния, а не состояния какого-то другого человека: «Я испытываю информационный голод, а не он, она, они… Я перенасыщен информацией, а не другой или другие». Эта оценка относится к области чувств, ощущений, поэтому мы можем судить с достоверностью лишь о своем голоде или перенасыщении, но не о чужом.

Однако мы можем сказать, что у кого-то нет знаний в какой-то конкретной сфере или кто-то накопил огромные знания в какой-то области деятельности. Это будет нашей оценкой, основанной на наблюдении за действиями другого человека. В то же время сам человек не испытывает отрицательных эмоций при недостатке у него знаний (как в случае с информацией). Если он чувствует потребность в получении нового знания, то просто начинает её реализовывать. А почувствовать такую потребность он может только после знакомства с соответствующим информационным материалом, который покажется ему достаточно важным для него. Пока этого не случилось, человек вполне удовлетворен тем знанием, что у него есть уже, и даже не подозревает о существовании ещё какого-то.

Точно так же мы никогда не ощущаем переизбытка знаний (в отличие от перенасыщенности информацией). У нас всегда есть столько знания, сколько нам требуется в данный момент. Почему же так происходит? Да потому, что для нас по-настоящему важна лишь та информация, которую мы способны превратить в своё знание, которая становится толчком к его получению. Остальная информация – это шум, мусор для нас, то, что отвлекает от чего-то более важного, по нашему мнению. А этого «мусора» на порядки больше от действительно интересных нам сведений.

Информация создается умом для ума, а ум довольно ограничен в своих возможностях и не может подолгу концентрировать своё внимание на многих вещах одновременно. Необходимо ещё и анализировать, оценивать на предмет достоверности, отбирать, перебирать, упаковывать, складировать (а вдруг пригодится?). Всё это слишком утомительно, и поэтому мы испытываем периодически состояние информационного перенасыщения, кроме тех случаев, когда на длительное время прекращаем активное участие в социальном взаимодействии и постепенно начинаем ощущать уже недостаток информации о жизни социума.

Распространению информации нередко предшествует внесение в неё разного рода изменений и корректировок. Иногда это делается неосознанно, по небрежности или из-за неопытности. Но гораздо чаще такие действия носят целенаправленный характер, поскольку позволяют влиять на поведение и умонастроение людей, формирование их желаний и устремлений, восприятие ими тех или иных событий, а значит, на их оценочные суждения, жизненные убеждения, вкусы и предпочтения, политическую лояльность, экономические взгляды и так далее. Возможность сознательного манипуляционного воздействия на умы способствует возникновению технологий достижения целей, связанных с получением привилегированного положения в обществе, что дает широкий доступ к материальным благам и удовлетворяет властные амбиции гипертрофированного эго манипулятора. В меньших масштабах это может осуществляться на уровне социальных групп, разных коллективов и в межличностных отношениях.

Сознательное искажение информации, или преднамеренная ложь, называется дезинформацией. Дезинформация выполняет те же функции, что и информация (побуждает к действию или остается незамеченной), так как в обоих случаях структура, методы создания, механизм действия и способы передачи остаются идентичными. Отличается у них только идейно-смысловое наполнение, поскольку информация и дезинформация противоположны по своему сущностному направлению и обеспечивают тем самым поддержку антиподных состояний сознания.

Знание как понятие тоже имеет свои противоположные значения. Во-первых, это «незнание», то есть отсутствие знания, или невежество. А во-вторых, это «псевдознание», то есть ложное знание, или заблуждение. «Незнание» не вступает в антагонистические отношения со «знанием». Это ситуативная пустота (бездействие), предназначенная к заполнению знанием в процессе его движения, распространения. А «псевдознание» возникает в результате действия дезинформации. Это конечный смысл создания продуктов дезинформации. Носитель ложного знания становится удобным объектом воздействия манипуляционных технологий с целью получения от его действий и реакций разных выгод для тех лиц или групп лиц, которые преднамеренно и целенаправленно осуществляют в больших и малых масштабах программы психологической и интеллектуальной обработки сознания людей.

Переход от незнания к знанию совершается без внутреннего сопротивления и страха. Обретение нового знания, заполняющего пустоту незнания, сопровождается положительными эмоциями, чувством радости и удовлетворения. Но совершенно противоположная картина складывается при переходе от ложного знания к знанию. Этот процесс сам по себе – относительно редкое явление, так как для его осуществления требуется или экстраординарное воздействие внешнего происхождения, или длительный период внутренней бессознательной подготовки, или сильные переживания и эмоциональные стрессы, вызванные разнообразными причинами личного характера.

Выход из состояния заблуждения, или замена псевдознания на знание, – это тяжелый и болезненный процесс прозрения, ведущий к осознанию обновленного взгляда на вещи, явления, события, факты. Этот кризисный переход осуществляется под сильным давлением страха, с яростным внутренним сопротивлением и постоянными увертками ума, старающегося удержаться на прежних позициях и упорно не желающего покидать территорию устоявшихся убеждений. Такая реакция закономерна, потому что псевдознание способно позиционировать себя как знание лишь в определенной, специально созданной для этой цели, системе координат, которая должна сохранять свою неизменность (догматичность) как окончательная истина для всех и всегда при любых обстоятельствах и условиях.

Привлекательность системы состоит в том, что пребывание в ней создает иллюзию безопасности и комфорта для всякого, кто безоговорочно принимает её догматические установки за истину в последней инстанции. Любое сомнение автоматически выводит из зоны комфорта, поскольку псевдознание, как любая иллюзия, не терпит даже незначительных изменений условий своего восприятия. Восприятие создаёт иллюзию, и оно же разрушает её. Удерживается она лишь зафиксированной неизменностью и верой в эту неизменность.

Следует также учитывать, что знание как умозрительное понятие практически сводится к тому или иному набору сведений о чем-либо, которые могут фиксироваться в определённой форме для сохранения и возможного применения в дальнейшем. Но таким образом оно переходит в категорию информации и по своей сути превращается в знание «мертвое». Здесь в качестве иллюстрации напрашивается сравнение с понятием мертвого и живого языка.

Мёртвый язык – это язык, который сохранился в письменных источниках, но вышел из употребления как язык живого общения. Фактически, если не вдаваться в лингвистические тонкости, это информация о зафиксированном на определенном этапе своего развития средстве вербальной коммуникации в конкретном ареале его использования и в той культурной среде, которой сейчас уже не существует. Любой язык развивается, приспосабливаясь к меняющимся условиям своего функционирования как динамичный инструмент речевого взаимодействия в обществе с целью достижения интеллектуального взаимопонимания людей и эффективного осуществления всех социально значимых процессов.

Когда по тем или иным историческим причинам исчезает уникальная по своей духовно-материальной конфигурации культурная общность людей – носителей конкретного языка, вместе с ней исчезает и их язык. Но если такой язык имел письменную форму и сохранился в письменных источниках, то продолжает использоваться и в дальнейшем, но уже в статусе мертвого языка, представляя собой культурный памятник, который в какой-то мере отражает специфику и достижения соответствующей культурной среды, существовавшей в конкретном месте и в определенную эпоху.

Мёртвые языки представляют интерес лишь для узкого круга специалистов, занимающихся научными исследованиями в таких областях, как лингвистика, археология, культурология, религиоведение и некоторых других. Также среди них есть языки, которые используются ещё и для религиозных нужд. Однако нельзя не упомянуть об удивительном примере возрождения мёртвого языка (иврит) в относительно недавно созданном государстве Израиль. 

Живое знание (как и живой язык, впрочем) невозможно окончательно зафиксировать. Мы, разумеется, можем облечь свое знание в ту или иную форму и превратить его таким образом в товар для продажи, передачи или обмена. Но в таком, мертвом, состоянии оно перестанет быть знанием, это уже будет информация. Живое знание – процесс, безостановочное движение мысли, чувства, ощущения, постоянное осмысление и переосмысление, осознание и переосознание получаемого опыта взаимодействия с окружающим миром и текущее отражение этого опыта в чувственных переживаниях мира внутреннего.

Существует понятие «путь знания», в котором как раз и выражено динамическое состояние живого знания. Но следует обратить внимание, что это именно «путь знания», а не «путь к знанию», то есть это сам процесс движения, а не движение к цели. Путь знания – это не дорога к знанию, а движение самого знания, которое мы можем ощутить и осознать. Здесь идет речь о природе сущностного понимания, к которому невозможно приблизиться с помощью одного лишь умственного усилия.

Ум отлично приспособлен к работе с информацией. Это, можно сказать, его главная функция. Он воспринимает информацию, перерабатывает её, анализирует, воспроизводит в бесконечных вариантах для разнообразных потребностей, создает собственные информационные продукты на основе полученной им информации из различных внешних источников. Но создание информационного продукта также бывает обусловлено импульсом, исходящим из внутреннего источника (например, интуиция, озарение или другие инсайты). В этом случае ум выполняет работу, прежде всего, по интерпретации и оформлению (словесному, музыкальному, изобразительному и т. п.) поступающего материала, а затем уже занимается дальнейшей его обработкой, согласно цели назначения, как и в работе с любой другой информацией.

В своём сущностном значении «знание» – это не просто интеллектуальная осведомлённость о чем-либо. Признанная осведомленность – это оценочное суждение ума о промежуточном результате накапливаемого опыта, зафиксированном в определённом наборе навыков, умений, сведений. Иначе говоря, речь идет об оценке чего-то уже случившегося, то есть в данный момент уже не существующего, но ушедшего в содержание нашей памяти, а не об осознании текущего процесса.

Живое восприятие происходит в области чувств и ощущений, а ум в своих оценках и вердиктах оперирует фактами свершившимися, а значит, уже недоступными для непосредственного восприятия. Ум следует за чувственным опытом, стараясь осмыслить его достижения, он всегда находится несколько позади объекта своего внимания, при этом многое пропускает, потому что медлительнее течения чувств. В этом заключается для ума проблема неуловимости знания – знания непосредственного и живого. Ум отмечает то, что произошло, случилось, а значит, то, что уже не существует в контакте с «сейчас». Таким образом, он имеет дело с «умершим» знанием, но никак не способен взаимодействовать со знанием текущего момента, которое мы называем живым. Такой контакт доступен чувству, а не уму.

Поэтому в значении сущностного восприятия «знание» корректнее было бы позиционировать как живой, чувственный процесс, а не явление исключительно интеллектуального порядка. Мы способны чувствовать знание, пребывая в его потоке. Но в каждое мгновение сознательно контактируем лишь с частью всего потока, а в следующее мгновение всё, что имело отношение к предыдущему, уже изменилось. Любое мгновение уникально, поэтому на сущностном уровне мы постоянно взаимодействуем с какой-то новой конфигурацией сигналов, впечатлений, ощущений («Нельзя войти в одну и ту же реку дважды…» – Гераклит Эфесский), хотя при этом привычно интерпретируем их, руководствуясь личностными конструктами и ранее сформированными убеждениями.

Учение, возникшее из живого опыта его основоположников, но постепенно ставшее догматическим для его последователей, можно сравнить с сосудом определенной формы и размера, которым когда-то зачерпнули из живого потока Знания, отделив истину одного зафиксированного момента от истины вечного движения, трансформирующего проявленный мир в круговороте разрушения и созидания. Содержание такого сосуда отделено от самой Жизни, поэтому не имеет ничего общего с Живым Знанием и представляет собой умозрительную конструкцию того, что некогда было выражением чувственного опыта, приобретенного в непосредственном контакте с Потоком. Все учения интересны, достойны внимания и исследования, но учения, которые выстроены на догматическом основании, могут иметь лишь информационное (или образовательное) значение для тех, кто стремится к живому знанию. 

В связи с этим можно также вспомнить знаменитое изречение Сократа (469–399 гг. до н. э.) «Scio me nihil scire» («Я знаю, что ничего не знаю»), в котором отражена идея неуловимости человеческим умом живого знания, имеющего динамическую природу. Всё, что доступно уму, – это фиксация промежуточных достижений мысли, лишь на мгновение становящихся чувственным, живым откровением, но сразу же после их осознания и оформления уходящих в прошлый опыт и теряющих непосредственную связь с непрерывно текущим процессом познания. Каждое новое открытие не только увеличивает область известного, но и расширяет тем самым границу между известным и неизвестным. Таким образом область неизвестного растет для исследователя вместе с ростом его познаний. Возникает логический парадокс – чем больше знаешь, тем больше не знаешь.

Кроме того, в свете новых знаний старые достижения приходится постоянно пересматривать, переосмысливать и корректировать, а иногда и просто отбрасывать (как утратившие свою актуальность в изменившемся масштабе восприятия), заменяя их обновлёнными представлениями, основанными уже на новой мировоззренческой парадигме. «Продвигаясь вперед, наука непрестанно перечеркивает сама себя» (Виктор Гюго).

Всё это мы называем научным процессом. Как видим, он подчинен одному и тому же алгоритму. Познание себя и окружающей действительности – фундаментальное свойство природы человека. Так уж мы устроены – даже осознавая невозможность достижения конечной цели, стремимся к ней с неизменной настойчивостью и страстью.

Чем больше информации, тем меньше знания

Однако следует обратить внимание на тревожную тенденцию, ставшую уже очевидной для многих исследователей, представляющих научное сообщество. Как уже отмечалось, мы живем в век информации. Казалось бы, если информация в понятийном смысле так часто отождествляется со знанием, то должна в таком случае наблюдаться и тенденция к повышению общего интеллектуального уровня человечества, поскольку сейчас просто все купаются в море информации. Но не тут-то было. Картина наблюдается совершенно противоположная. И не просто наблюдается и констатируется на уровне субъективного восприятия и понимания, а подтверждается результатами соответствующих исследований, проведенных международной группой ученых.*

Если и дальше всё будет продолжаться в таком же духе, с нынешними приоритетами и ценностями, на которых строится система образования и с помощью которых коррелируется вся культурная ситуация, то в недалёком будущем люди опустятся по интеллектуальным возможностям и мозговой активности до уровня неандертальцев. Исследователи пришли к неутешительному выводу, что люди, жившие 100–120 лет назад, были гораздо умнее и образованнее современного человечества. Конечно, ученые могут ошибаться. И не так уж редко это делают. А нам хочется верить в лучшее и быть оптимистами. Но мы ведь и без исследований ученых имеем возможность наблюдать соответствующие тенденции во всех сферах жизнедеятельности общества. Поэтому всё чаще начинаем замечать удивительную закономерность – чем больше информации, тем меньше знания.

Приходится признать, что в век информации происходит снижение общего уровня образованности и эрудиции. Одновременно усиливается поляризация этого процесса. На одном полюсе – сокровища интеллектуальных и духовных достижений, а на противоположном – беспросветное невежество и духовное вырождение. (Что интересно, в финансовой сфере вырисовывается аналогичная по смыслу картина. Две крайности – невероятно быстрый рост частного капитала и повсеместное распространение ужасающей нужды – сопровождаются финансовой нестабильностью среднего класса, а нередко приводят к полному его исчезновению как понятия, поскольку финансовая поляризация в обществе усиливается именно за счёт среднего класса).

Речь, к сожалению, идет не о какой-то одной стране, не о каком-то одном регионе, а об общемировой ситуации. И это закономерно, поскольку интенсивность информационного обмена выросла на порядки за последние десятилетия, а люди имеют природную склонность подражать друг другу на бессознательном уровне буквально во всем.

Но не стоит предполагать, что информация продуцируется и распространяется хаотично, без плана и цели. Всё так только выглядит за счёт многочисленных мелких информационных ручейков, которые, вероятно, и призваны создавать иллюзию хаоса, а в действительности основные информационные потоки четко структурируются, планомерно направляются и строго контролируются. Здесь неизменно действует известное правило: «Кто владеет информацией – тот владеет миром».**

А в чем заинтересован властитель? Разумеется, в сохранении и усилении своей власти. А кем проще управлять? Высокоразвитым в духовном и интеллектуальном отношении человеком или малоразвитым, легко поддающимся внушению и манипуляциям, не способным к самостоятельному мышлению существом? Ответ очевиден. Поэтому уже не выглядит случайной незаметная, но постоянная подмена таких понятий, как «информация» и «знание». Сначала постепенно стирается грань между ними, а затем и вообще одно вполне непринуждённо вытесняется другим. Знание должно быть недоступным для подавляющего большинства людей – это логика правителя. Ведь знание – это сила, а сила – это привилегия хозяина, и рабу она ни к чему, даже навредить может. «Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это» (Л. Н. Толстой).

Людям внушается идея, что они живут в свободном обществе. Многие в это верят, потому что формально это так и выглядит. Но тот, кто способен осознавать происходящее в его стране и в мире вообще, понимает, что, по сути, все мы живём в рабской системе, которая приобрела тотальный размах. Это современная форма рабства, без плетей и плантаций. Она осуществляется с помощью двух главных инструментов – двух мировых систем – информационной и финансовой. Эти системы составляют единое целое по своей сути, поэтому её продукты легко конвертируются между собой. Кстати, информационный продукт, в отличие от знания, можно не только купить или продать, но и украсть, присвоить. Такое действие принято называть плагиатом (от лат. plagium «похищение»). 

В социуме всё, так или иначе, регулируется и осуществляется с помощью денег и информации. Деньги символизируют материальную составляющую всего механизма, а информация – ментальную (или программное обеспечение, если угодно). Бумажный носитель денег относительно скоро утратит свою актуальность. Это произойдет, когда информационная составляющая общей системы управления позволит мировому закулисью осуществлять глобальный контроль во всех сферах жизнедеятельности общества.

Электронные деньги станут единственной формой взаиморасчётов, которые все без исключения будут совершаться через мировую банковскую систему. У банков отпадет надобность выплачивать проценты по депозитам. Наоборот, будет взиматься обязательная плата не только за содержание счетов, но и за любое (без каких-либо исключений) движение по ним. Абсолютно все (включая личные) финансовые взаиморасчёты граждан станут подконтрольными. Подобные действия и намерения правящей верхушки, разумеется, ничего общего со свободой не имеют и могут стать причиной больших социальных потрясений.

Безусловно, субъекты, владеющие сетями информационных и финансовых институтов, имеют в своих руках все рычаги для управления социумом. Но эта власть держится на иллюзии силы, поскольку сохраняет свою актуальность и действенность лишь за счёт веры людей в её безальтернативность и незыблемость. Подлинная же сила проявляется через сознание каждого его носителя. Всё, что в мире было, есть и будет, совершалось, совершается и будет совершаться по воле сознания.

Масштабному социальному действию предшествует сильный резонанс в общественном сознании, вызванный синхронным осознанием происходящего соответствующим количеством людей. Воздействие отупляющих технологий «по промывке мозгов» несколько ослабевает. Наступает временное прозрение. Все видят, что «король – голый». Иллюзия, поддерживаемая коллективной верой, развеивается, как дым на ветру. Система рушится, как карточный домик. Этого бывает достаточно для осуществления изменений. «Король умер. Да здравствует король!» *** 

Человеческая жизнь – это туманное облако умственных заблуждений с редкими проблесками осознания, расположенное между моментом откровения (рождением) и моментом истины (смертью).

С умственной позиции человеческая психика проявляет себя как-то странно, нелогично. Чем больше мы что-либо накапливаем, собираем, впитываем, тем больший недостаток в этом испытываем. Чем сильнее чего-то желаем, тем больше усилий нам требуется приложить в достижении желаемого. Чем основательнее и серьёзнее чего-то боимся, тем быстрее и чаще оно нас настигает. Чем упорнее к чему-то стремимся, тем больше препятствий встречаем на пути к своей цели. Со знаниями (точнее, с информацией) та же картина – постоянно требуется всё больше и больше, а ощущения наполненности, достатка и удовлетворённости всё нет и нет… Как сказал Лао-Цзы, «...чтобы познать истину, надо отказаться от знания; и нет ничего более сильного и созидательного, чем пустота, которую люди стремятся заполнить».

И когда-то приходит состояние открытости, текучести и сопричастности. Ты уже не собираешь знание, потому что нельзя собрать то, чего нет. Ты не отделяешь себя от предмета своего внимания, как от чего-то чуждого тебе и способного быть таким, каким ты его воспринимаешь, без тебя самого. Ты начинаешь видеть Процесс… Ты начинаешь «видеть» себя как Процесс и Процесс как себя. И в этом процессе ничего уже невозможно вычленить так, чтобы тем самым не остановить его, не омертвить. В нём невозможно что-либо накапливать, отделяя таким образом то, что накапливается, от того, кто накапливает. Искусственное деление на субъект и объект теряет всякий практический смысл. Ты становишься Всем и Всё становится тобой. Ты ощущаешь себя Процессом, ощущаешь себя Живым Знанием.

* Ученые из университета Умео (Швеция), университетского колледжа в Корке (Ирландия) и Амстердамского университета сравнили степень образованности людей, которые живут в наши дни, и уровень интеллекта людей, живших более ста лет назад. Руководитель исследования – доктор Майкл Вудли. Результаты исследования показали, что каждые 10 лет уровень интеллектуальных способностей человека снижается на 1, 23 пункта.

** Скорее всего, это крылатое выражение принадлежит Натану Майеру Ротшильду, одному из пяти сыновей Майера Амшеля Ротшильда (Бауэра) – основателя международной династии банкиров.

***Традиционная фраза, провозглашающая восхождение на престол очередного монарха (фр. Le Roi est mort, vive le Roi!).