Шрила Прабхупада

Свами, читающий лекции в районе трущоб, заинтересовал меня. Я нашел это место и в кромешной тьме стал подниматься по лестнице. Пока я поднимался, все отчетливее доносился ритмичный звук, напоминающий звон колокольчика. Наконец я добрался до четвертого этажа и отворил дверь: он был там.

Он сидел на небольшом возвышении примерно в пятнадцати метрах от места, где стоял я, в другом конце длинной темной комнаты, и его лицо и шафрановые одежды, освещенные маленькой лампочкой, казалось, излучали свет. Он был уже в годах, на вид ему можно было дать лет шестьдесят или около этого. Он сидел, выпрямив спину, скрестив ноги, в исполненной достоинства позе. Голова его была обрита, а величественное лицо и очки в красноватой роговой оправе придавали ему вид монаха, который большую часть своей жизни провел в серьезных научных занятиях. Глаза его были закрыты, и он негромко пел простую молитву на санскрите, подыгрывая себе на ручном барабане. Он запевал, а когда смолкал, маленькая аудитория подхватывала его пение, и так повторялось снова и снова. Несколько человек играло на ручных тарелочках, издававших тот самый, напоминавший звон колокольчика, звук, который я слышал. Очарованный, я тихо пристроился сзади и, пытаясь подпевать, стал ждать.

Через несколько минут свами начал лекцию на английском, по всей видимости, объясняя что-то из огромного тома на санскрите, лежавшего перед ним. Время от времени он читал отрывки из него, но чаще цитировал по памяти. Незнакомый язык звучал чудесно, и каждый отрывок свами сопровождал подробным объяснением.

Он говорил как ученый; его речь изобиловала философскими терминами и оборотами. Изящные жесты и выразительная мимика значительно усиливали впечатление от его речи. Тема лекции была самой серьезной из всех, какие я когда-либо слышал: "Я - не это тело, я не индиец, вы не американцы... Все мы - духовные души..."

После лекции кто-то дал мне проспект, напечатанный в Индии. На фотографии свами вручал три свои книги премьер-министру Индии Лалу Бахадуру Шастри. В подписи под снимком цитировалось высказывание м-ра Шастри о том, что всем индийским государственным библиотекам необходимо приобрести эти книги. В другой маленькой брошюре приводилось еще одно высказывание премьер-министра: "Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада занят очень важной деятельностью, и его книги - огромный вклад в дело спасения человечества". Я приобрел экземпляры книг, которые, как я узнал, свами привез из Индии. Прочитав текст на суперобложке, маленькую брошюру и другие издания, я начал осознавать, что встретился с одним из наиболее уважаемых духовных лидеров Индии.

Однако я никак не мог взять в толк, почему такой знаменитый человек поселился и читает лекции именно на Бауэри. Несомненно, он был хорошо образован и, по всей видимости, происходил из аристократической индийской семьи. Почему же он живет в такой нищете? Что могло привести его сюда? Как-то вечером, несколько дней спустя, я зашел навестить его и выяснить это.

К моему удивлению, Шрила Прабхупада (как я позже стал называть его) нашел время для беседы со мной. Более того, казалось, он был готов беседовать целый день. Разговор был теплым и задушевным. Он объяснил, что в 1959 году в Индии отрекся от мира, и ему не полагается иметь и зарабатывать деньги для собственных нужд. Много лет назад он окончил Калькуттский университет, обзавелся семьей, а потом, как предписывает древняя ведическая традиция, вверил ее и дело заботам старших сыновей. Отрекшись от мира, он через знакомых договорился о бесплатном проезде на одном индийском грузовом судне ("Джаладута" компании "Синдия Стимшип"). В сентябре 1965 года он покинул Бомбей и прибыл в Бостон с сорока рупиями (около семи долларов), коробкой книг и несколькими сменами одежды. Его духовный учитель Его Божественная Милость Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур поручил ему поведать ведическую мудрость Индии англоязычному миру. Это побудило его в возрасте шестидесяти девяти лет приехать в Америку. Он сказал мне, что хочет обучать американцев индийской музыке, кулинарии, языкам и многим другим искусствам. Я был несколько ошарашен.

Я заметил, что Шрила Прабхупада спит на маленьком матраце, а его одежда развешана на веревках в задней части комнаты и сушится на полуденном летнем солнце. Он стирал ее сам и сам же готовил себе пищу в хитроумной кастрюле собственного изобретения. Она была четырехъярусной, и одновременно в ней готовилось четыре блюда. В другой части комнаты рядом с его допотопной портативной пишущей машинкой были разложены бесчисленные рукописи. Почти все время бодрствования - около двадцати часов из двадцати четырех, как я узнал, - он печатал продолжение к тем трем томам, которые я купил. Он предполагал выпустить серию из шестидесяти томов под названием "Шримад-Бхагаватам". По существу, это должно было стать энциклопедией духовной жизни. Я пожелал ему успеха в этом деле, а он пригласил меня на свои субботние уроки санскрита и на вечерние лекции по понедельникам, средам и пятницам. Я принял приглашение, поблагодарил его и ушел, восхищенный его невероятной целеустремленностью.

Несколькими неделями позже, в июле 1966 года, мне представилась возможность помочь Шриле Прабхупаде переехать в более респектабельный район, на Вторую Авеню. Мы с несколькими друзьями сложились и в одном доме сняли для него помещение бывшего магазинчика на первом этаже и квартиру на втором с окнами, выходившими в маленький дворик. Лекции и пение продолжались, и через две недели постоянные посетители, число которых быстро росло, уже могли платить ренту за магазинчик (к этому времени уже храм) и квартиру. Теперь Шрила Прабхупада учил своих последователей печатать и распространять листовки, а владелец фирмы грамзаписи предложил ему записать долгоиграющую пластинку с пением Харе Кришна. Он согласился, и она имела грандиозный успех. На новом месте он учил пению мантр, ведической философии, музыке, джапа-медитации, рисованию и кулинарии. Вначале готовил он - он всегда учил собственным примером. В результате получались самые удивительные вегетарианские блюда из всех, какие мне когда-либо доводилось пробовать. (Шрила Прабхупада даже раздавал все эти блюда сам!) Обычно трапеза состояла из риса, тушеных овощей, чапати (пшеничных плоских лепешек, напоминающих маисовый хлеб) и дала (приправленного специями супа из мунг-бобов или колотого гороха). Пряности, топленое масло (ги), на котором все готовилось, строгое соблюдение температурного режима и т.д. - все вместе придавало блюдам вкус, прежде неизвестный мне. Мнения других об этой пище, называемой прасадом ("милостью Господа"), полностью совпадали с моим. Сотрудник Корпуса Мира, который был также филологом-китаистом, учился у Шрилы Прабхупады живописи в классическом индийском стиле. Я был поражен высоким уровнем его первых холстов.

Во владении логикой Шрила Прабхупада не знал себе равных и был неутомим в философских дискуссиях. Ради дискуссий, которые иногда длились по восемь часов подряд, он даже прерывал свою работу над переводом. Временами в его маленькую, безукоризненно чистую комнату, в которой он работал, ел и спал на поролоновом матраце двухдюймовой толщины, втискивалось семь или восемь человек. Шрила Прабхупада постоянно говорил о том, что он называл "простой жизнью и возвышенным мышлением", и демонстрировал это на собственном примере. Он все время подчеркивал, что духовная жизнь - это наука, которую можно обосновать и доказать логически, ее нельзя строить на одних сантиментах или слепой вере. Он начал издавать ежемесячный журнал, и осенью 1966 года "Нью-Йорк Тайме" напечатала о нем и его последователях благожелательную статью с фотографиями. Вскоре после этого группа с телевидения сняла материал для программы новостей.

Шрила Прабхупада был человеком, одного знакомства с которым было достаточно, чтобы перевернуть всю жизнь. Шло ли это от моего желания извлечь для себя какую-то пользу от занятий йогой и пения мантр или всего лишь от моего детского восторга перед ним, но я понял, что хочу идти все время рядом с ним по его пути. Его планы могли показаться дерзкими и непредсказуемыми, если не принимать в расчет того, что они, похоже, всегда увенчивались успехом. Ему было семьдесят лет, и он приехал в Америку, не имея практически ничего, и вот теперь, всего через несколько месяцев, без всякой поддержки он положил начало движению. Это не укладывалось в голове!

Однажды, августовским утром в храме на Второй Авеню Шрила Прабхупада сказал нам: "Сегодня день явления Господа Кришны". Мы должны были поститься весь день и находиться в храме. По случайному совпадению этим вечером на храм набрели несколько гостей из Индии. Один из них чуть не плача выражал свой неудержимый восторг по поводу того, что на другом конце света обнаружил этот маленький кусочек настоящей Индии. Никогда, даже в самых фантастических снах, он не мог вообразить себе такого. Он рассыпался в похвалах Шриле Прабхупаде, выразил ему свою глубокую признательность, оставил пожертвование и припал к его стопам. Это произвело на всех очень сильное впечатление. Потом Шрила Прабхупада беседовал с этим джентльменом на хинди, и, несмотря на то что я не понимал, о чем они говорили, я видел, что каждое его слово и каждый жест доходили до самой глубины человеческой души.

В том же году, позднее, находясь в Сан-Франциско, я выслал Шриле Прабхупаде его первый авиабилет, и он вылетел из Нью-Йорка. На встрече в аэропорту собралась довольно большая группа людей и приветствовала его пением мантры Харе Кришна. Потом мы отвезли его к восточной границе Голден-Гейт-парка в только что снятую квартиру и храм-магазинчик - обстановка здесь очень напоминала ту, которая была в Нью-Йорке: у нас уже сложился свой стиль. Шрила Прабхупада был в восторге.

Несколько недель спустя в Сан-Франциско из Индии прибыла первая мрданга (удлиненный глиняный барабан с мембранами с обеих сторон). Когда я поднялся к Шриле Прабхупаде и сообщил об этом, он широко раскрыл глаза и взволнованным голосом велел мне скорее спуститься и распаковать посылку. На лифте я спустился на первый этаж и уже направлялся к выходу, когда появился Шрила Прабхупада. Его желание увидеть мрдангу было так велико, что он сбежал по лестнице, обогнав лифт. Он попросил нас распаковать посылку, оторвал кусок от своей шафрановой одежды и, оставив открытыми лишь мембраны, обернул мрдангу этой тканью. Затем он сказал: "Это никогда нельзя снимать", - и начал подробно объяснять нам, как играть на этом инструменте и ухаживать за ним.

Там же, в Сан-Франциско, в 1967 году Шрила Прабхупада положил начало празднованию Ратха-йатры, праздника колесниц, одного из праздников, которые благодаря ему теперь отмечаются во всем мире. Ежегодно в течение двух тысяч лет Ратха-йатра проводилась в Индии, в Джаганнатха Пури, а к 1975 году этот праздник стал так популярен среди жителей Сан-Франциско, что мэр города выпустил официальное воззвание "День Ратха-йатры в Сан-Франциско".

К концу 1966 года Шрила Прабхупада стал принимать учеников. Прежде всего, он подчеркнул, что никто не должен считать его Богом, но к нему следует относиться как к слуге Бога. Он осудил самозванных гуру, позволявших своим ученикам поклоняться им как Богу. "Эти боги" - дешевка", - часто говорил он. Однажды кто-то спросил его: "Вы - Бог?" Шрила Прабхупада ответил: "Нет, я не Бог, я - слуга Бога". И после минутного раздумья продолжил: "Фактически я даже не слуга Бога. Я только стараюсь стать слугой Бога. Быть слугой Бога не так-то просто".

В середине семидесятых годов переводческая и издательская деятельность Шрилы Прабхупады резко усилилась. Ученые всего мира засыпали его благожелательными отзывами о его книгах, а в Америке практически все университеты и колледжи включили изучение этих книг в свои программы. Он написал около восьмидесяти книг, которые его ученики перевели на двадцать пять языков мира и распространили в количестве пятидесяти пяти миллионов экземпляров. Он основал сто восемь храмов по всему миру и дал посвящение приблизительно десяти тысячам учеников. Тех, кто считает себя его последователями, миллионы. Шрила Прабхупада писал и переводил вплоть до последних дней своего пребывания на земле, длившегося восемьдесят один год.

Шрила Прабхупада не был просто очередным мудрецом с востока, ориенталистом, гуру, мистиком, учителем йоги или медитации. Он был воплощением целой культуры и сумел внедрить эту культуру в странах Запада. Я и многие другие видели в нем прежде всего по-настоящему неравнодушного человека, полностью пожертвовавшего своим комфортом ради блага других. У него не было личной жизни, он жил только для других. Многие люди научились у него духовной науке, философии, здравому смыслу, искусствам, языкам, ведическому образу жизни - гигиене, питанию, медицине, этикету, семейной жизни, ведению сельского хозяйства, социальному устройству, школьному обучению, экономике - и многому другому. Для меня он был учителем, отцом и самым дорогим другом.

Я всем обязан Шриле Прабхупаде и никогда не смогу оплатить этот долг. Но по крайней мере я могу хоть как-то выразить свою благодарность, участвуя вместе с другими его последователями в исполнении его самого заветного желания - издании и распространении его книг.

"Я никогда не умру, - сказал как-то Шрила Прабхупада, - я всегда буду жить в моих книгах". Он ушел из этого мира 14 ноября 1977 года, но, несомненно, будет жить всегда.