1950-х годах правительство США проводило массу экспериментов с психотомиметическими веществами. Иногда в ходе опытов людям, участвующим в экспериментах, давали определенную дозу ЛСД, и следили за их поведением.В одном из экспериментов психиатр Оскар Джанигер.
Работавший в Калифорнийском университете в Ирвайне, предоставил художнику все необходимое для рисования и попросил его под воздействием ЛСД нарисовать один и тот же портрет девять раз.
Время: 20 минут после первой дозы (50 микрограмм). Врач, наблюдавший за подопытным, отмечает, что тот начинает рисовать углем. Состояние нормальное, эффект от препарата пока не заметен.
Время: 85 минут после первой дозы и 20 минут после второй (испытуемому дали ещё 50 микрограмм). Кажется, у пациента эйфория. «Я так ясно могу видеть вас и всё. Это... вы... это всё... мне сложновато контролировать карандаш. Кажется, он хочет двигаться сам».
Время: 2 часа 30 минут после первой дозы. Пациент крайне сосредоточен на рисовании. «Контуры выглядят нормально, но очень ярко – всё меняет цвет. Моя рука должна смело следовать за взмахом линий. Я чувствую, будто моё сознание находится в той части моего тела, которое сейчас активно – в моей руке, моём локте... в моём языке»
Время: 2 часа 32 минуты после первой дозы. Пациент вцепился в свой блокнот. «Я попробую нарисовать иначе. Очертания модели нормальные, а вот мой рисунок – нет. Очертания моей руки тоже странные. Не очень хороший рисунок, правда? Я сдаюсь – я попробую ещё раз...».
Время: 2 часа 35 минут после первой дозы. Пациент быстро переключается на другой рисунок. «Я сделаю портрет в одну... беспрерывную... линию!» Дорисовав, он начинает смеяться, затем что-то видит на полу и пугается.
Время: 2 часа 45 минут после первой дозы. Пациент пытается залезть в коробку, в основном взволнован, на обращения реагирует медленно, рисовать ещё мог бы, разговаривает мало. «Я... всё... изменилось... они называют... ваше лицо... сплетается... кто...». Почти беззвучно бормочет мелодию.
Время: 4 часа 25 минут после первой дозы. Пациент отошёл к койке, примерно два часа лежал, размахивая руками в воздухе. Вернулся к деятельности внезапно и сознательно, взялся за ручку и акварель. «Этот рисунок будет самый лучший, как первый, только лучше. Если я не буду осторожен, то потеряю контроль над своими движениями, но я не потеряю, потому что знаю. Я знаю...» (последнюю фразу повторяет много раз). Он делает последние полдюжины штрихов, бегая по комнате.
Время: 5 часов 45 минут после первой дозы. Пациент продолжает двигаться по комнате, пересекая пространство по сложной траектории. Через полтора часа он успокаивается и садится рисовать. «Я снова чувствую свои колени, думаю, действие заканчивается. Вот этот рисунок очень хороший, только карандаш трудно держать (держит мелок)».
Время: 8 часов после первой дозы. Пациент сидит на койке. Он говорит, что дурман стёрся, за исключением того, что иногда наши лица искажаются. Мы просим его о финальном портрете, который он выполняет без особого энтузиазма. «Мне нечего сказать о последнем рисунке, он плох и неинтересен, я хочу домой».
Время: 20 минут после первой дозы (50 микрограмм). Врач, наблюдавший за подопытным, отмечает, что тот начинает рисовать углем. Состояние нормальное, эффект от препарата пока не заметен.
Время: 85 минут после первой дозы и 20 минут после второй (испытуемому дали ещё 50 микрограмм). Кажется, у пациента эйфория. «Я так ясно могу видеть вас и всё. Это... вы... это всё... мне сложновато контролировать карандаш. Кажется, он хочет двигаться сам».
Время: 2 часа 30 минут после первой дозы. Пациент крайне сосредоточен на рисовании. «Контуры выглядят нормально, но очень ярко – всё меняет цвет. Моя рука должна смело следовать за взмахом линий. Я чувствую, будто моё сознание находится в той части моего тела, которое сейчас активно – в моей руке, моём локте... в моём языке»
Время: 2 часа 32 минуты после первой дозы. Пациент вцепился в свой блокнот. «Я попробую нарисовать иначе. Очертания модели нормальные, а вот мой рисунок – нет. Очертания моей руки тоже странные. Не очень хороший рисунок, правда? Я сдаюсь – я попробую ещё раз...».
Время: 2 часа 35 минут после первой дозы. Пациент быстро переключается на другой рисунок. «Я сделаю портрет в одну... беспрерывную... линию!» Дорисовав, он начинает смеяться, затем что-то видит на полу и пугается.
Время: 2 часа 45 минут после первой дозы. Пациент пытается залезть в коробку, в основном взволнован, на обращения реагирует медленно, рисовать ещё мог бы, разговаривает мало. «Я... всё... изменилось... они называют... ваше лицо... сплетается... кто...». Почти беззвучно бормочет мелодию.
Время: 4 часа 25 минут после первой дозы. Пациент отошёл к койке, примерно два часа лежал, размахивая руками в воздухе. Вернулся к деятельности внезапно и сознательно, взялся за ручку и акварель. «Этот рисунок будет самый лучший, как первый, только лучше. Если я не буду осторожен, то потеряю контроль над своими движениями, но я не потеряю, потому что знаю. Я знаю...» (последнюю фразу повторяет много раз). Он делает последние полдюжины штрихов, бегая по комнате.
Время: 5 часов 45 минут после первой дозы. Пациент продолжает двигаться по комнате, пересекая пространство по сложной траектории. Через полтора часа он успокаивается и садится рисовать. «Я снова чувствую свои колени, думаю, действие заканчивается. Вот этот рисунок очень хороший, только карандаш трудно держать (держит мелок)».
Время: 8 часов после первой дозы. Пациент сидит на койке. Он говорит, что дурман стёрся, за исключением того, что иногда наши лица искажаются. Мы просим его о финальном портрете, который он выполняет без особого энтузиазма. «Мне нечего сказать о последнем рисунке, он плох и неинтересен, я хочу домой».
Обсуждения Эксперимент из 1950-х годов