Камо грядеше, куда идешь, человек?
Этот вопрос волнует многих людей с незапамятных времен. Но сегодня в эпоху бурного и все ускоряющегося научно-технического прогресса, когда мы не только стремительно меняем окружающую нас действительность, но и самих себя, он стал особенно актуален. Им задаются и пытаются на него ответить и философы, и представители различных религий, и писатели футурологи, и политологи, и ученые из разных сфер. И в зависимости от ответа на него нам предлагаются решения актуальных проблем самого широкого спектра, касающихся человечества в целом, внешней и внутренней политики отдельных стран и даже предлагаются рекомендации каждому человеку, что ему делать, чтобы просто выжить или сохранить сбережения, или спасти душу. Я уж не говорю об участившихся предсказаниях конца света, назначаемых с завидным упорством на все новые и новые даты по мере того, как предыдущие предсказания этого рода не сбылись. Или вот, например, в России на полном серьезе и весьма активно обсуждается вопрос о векторе развития на ближайшее время, в терминах: на Запад или на Восток и в контексте представлений о том, куда идет западная цивилизация, а куда этот самый Восток. И социологический опрос показывает, что большинство россиян за Восток. Какой Восток, китайский, японский, хумейнистский иранский или, может, имеется в виду сближение с чукчами, не обсуждается. Это детали неуместные для обсуждения в решительную минуту. Как там у Маяковского: «Кто там шагает правой? Левой, левой, левой» - Почему левой, чем правая хуже левой? – Ну, ты, контра, не путайся под ногами со своими подкожными вопросами. А то сейчас живо поставим к стенке. Так и сегодня с этими Востоком и Западом. Ну и аналогично со многими другими проблемами, решаемыми в контексте «камо грядеши». Все это говорит о том, что разобраться в вопросе, куда мы идем, как человечество, как цивилизация, желательно как можно более глубоко.
Правда, на эту тему написано уже весьма много и многими. И я не раз касался этого вопроса, например, в статьях «Глобальный кризис человечества и научно технический прогресс», «О вреде науки» и многих других. И, тем не менее, развитие событий в мире, в России в частности, заставляет вновь вернуться к этой теме, под новым, так сказать, углом. На этот раз за отправную точку для обсуждения я хочу взять статью Н. Невесенко «Во что может превратится техника», размещенную на этом сайте. Она сама является реакцией на еще какие-то статьи на эту тему других авторов, но мне именно она удобна в качестве отправной точки. В дальнейшем я предполагаю, что читающие знакомы с это статьей.
В чем я согласен с Невесенко и в чем не согласен?
Я согласен с Невесенко в том, что научно-технический прогресс, принося нам многие приятные плоды, одновременно таит в себе много опасностей. Об этом писали многие и я в том числе, но тему до конца не исчерпали. Ее в принципе невозможно исчерпать, потому что, стремительно развиваясь, наука и техника порождают все новые опасности и их конретизация, доведение до сознания многих их существования, остается актуальной задачей и в этом смысле эта и другие работы Невесенко важны и интересны. В частности важно заранее, до того как мы вляпаемся в очередную халепу, оценить риски и ожидаемые дивиденды от развития компьютерных технологий, роботехники и, наконец, искусственного интеллекта. И здесь работа Невесенко дает ценный материал для размышлений.
Я согласен также с Невесенко, что в свете растущих угроз, порождаемых научно-техническим прогрессом, мы должны пересмотреть существующую систему организации отношений между государствами.
В чем я не согласен с Невесенко?
Я не согласен с тем, что создание искусственного разума, превосходящего человеческий во всех отношениях и такого, который заменит нам маму родную, няньку и Господа Бога, является наиболее вероятным и, несмотря на риски с этим связанные, наиболее желанным вариантом развития. С одной стороны мы уже давно начали создавать некие варианты искусственного интеллекта, которые хоть в чем-то да превосходят человеческий разум. (А иначе, зачем их вообще создавать). Так даже бухгалтерские счеты, открытые, кажется, еще в древнем Египте, помогают складывать и вычитать быстрее, чем в уме. Но с другой стороны многие ученые и я в их числе считают, что во всех отношениях искусственный интеллект не сможет превзойти человеческий разум никогда. Мышление человека неразрывно связано с его душой и духом, а ни тем, ни другим невозможно наделить никакой автомат. Работа человеческого мозга не может быть до конца рационализирована, алгоритмизирована и т.п. и, следовательно, имитирована автоматом. Это говорю я, претендующий на создание неорационализма и яростный защитник его. До конца может быть рационализировано только обоснование (научной теории). Это я показал в «Неорационализме» и работах по единому методу обоснования. Мало того, это не только возможно, но и очень важно, поскольку без этого невозможно понимание между людьми (учеными), нет общего языка. (Что мы в значительной степени и имеем сегодня, особенно в сфере философии). Но обоснованию в познании предшествует генезис теории. А здесь не только может, но и непременно присутствует и душа, и дух, и интуиция, и прочие нерациональные вещи, вплоть до откровения. И это - слава Богу. Потому что без этого человек сам давно бы превратился в бездушный мыслящий автомат, а точнее был бы таковым изначально. И здесь мы подходим ко второму моменту: а нужен ли нам, желателен ли искусственный интеллект, который бы превзошел человеческий разум во всех отношениях (даже если бы таковой был возможен)?
Невесенко доказывает, что нам не надо опасаться «Бунта машин», описанного многими фантастами, что у искусственного интеллекта нет никакого интереса нас поработить, что он будет нашим искренним другом и т.д. Я склонен согласиться с тем, что у искусственного интеллекта нет и не будет интереса нас порабощать или уничтожать. Но дело не в интересе. Дело в том, что мы уже сегодня постепенно, но все быстрее становимся рабами нами же созданной техники. Рабами не в том смысле, в каком были рабы, строившие египетские пирамиды. Мы, образно говоря, рабы сытые, ухоженные и откормленные этой самой техникой, но чем дальше, тем больше от нее зависящие, неспособные без нее обходиться. Мы становимся как корова в стойле по сравнению с диким животным. С одной стороны куда как уютней, безопасней, сытней и беззаботней. Нас не жжет солнце, не мучает холод, не нужно бороться за пищу. (Я имею в виду, так бороться, как приходится диким животным). С другой – мы теряем свободу дикого животного. Мы теряем ее постепенно и потому не замечаем этого, но картинка, нарисованная Невесенко, с искусственным разумом, хорошо рисует нам, куда мы движемся. Всемогущий искусственный интеллект полностью лишит нас свободы, даже если формально мы останемся свободны и этот интеллект будет нам только советовать: «Надо есть морковку», «Курить нельзя», «Не ходите направо, ходите налево». Да, формально у нас будет право его не слушать, но это будет глупо и опасно. Ведь его интеллект несравненно совершенней нашего. (Который, кстати, за ненадобностью начнет атрофироваться, что, между прочим, уже происходит, если иметь в виду не узко специализированное мышление по специальности, а мышление в широком масштабе, способность вырабатывать свое не стереотипное мировоззрение, основанное на охвате всего знания, добываемого сегодня наукой). А скорей всего будет принят и формальный запрет ослушиваться советов «Большого брата». Во имя нашего же блага, естественно.
Тупиковость этого пути очевидна. Мы уже теряем адаптивную способность по сравнению с дикой природой. Если нас сегодня отключить от благ цивилизации, подавляющее большинство из нас обречены. Создание искусственного сверх интеллекта доведет эту зависимость до абсолюта. А ведь никакое творение рук человека, и искусственный интеллект не исключение, не может обладать абсолютной надежностью. И когда этот искусственный интеллект даст сбой, нам всем, всему человечеству будет просто гаплык.
Это лишь один аспект того, к чему ведет этот проект. Точнее, того, к чему мы сегодня и так идем, не осознавая этого, а разговор об искусственном интеллекте лишь помогает нам это осознать. Но что будет с нашей бессмертной душой и духом? Когда люди на заре цивилизации объединились в организованное общество, то каждый на этом потерял значительную долю индивидуальной свободы во имя большей защищенности, безопасности и сытости. Но не только ради безопасности и сытости люди объединились в общество. Это объединение привело к разгоранию духа и обогащению душ в процессе взаимодействия и развития культуры. И это была достойная компенсация за частичную утрату свободы. Мало того, это как раз то, что приближало нас к «образу и подобию Божию». Ну, а создав искусственный интеллект, мы даже общаться престанем друг с другом, как это справедливо отмечает сам Невесенко. Зачем общаться с несовершенными разумами, когда можно общаться с бесподобным искусственным интеллектом? Уже сегодня живое общение между людьми начинает сокращаться благодаря развитию интернета, этого младшего брата искусственного интеллекта. Но ведь душевные связи между людьми рождаются только в процессе живого общения. Да и дух завянет без живого общения. Самые высокие взлеты человеческого духа, как например музыка Баха, исполнены сострадания к живым людям, а не есть порождение голого интеллекта с его абстрактными рассуждениями.
Так что же нам делать и какой путь я считаю правильным для дальнейшего развития человечества? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте оглянемся на путь, который проделало человечество до сегодняшнего дня. Я не буду естественно, втискивать в статью многотомное исследование истории человека. Оглянемся, так сказать, с высоты птичьего полета. Путь, лежащий перед человечеством, после того, как оно стало объединяться в организованные общества (народы, государства), не был абсолютно детерминирован, предопределен. Это видно из того, что разные народы проделали в истории разные пути и пришли к разным результатам, отличающимся друг от друга в широком диапазоне. Основная разница между этими путями заключается в степени предпочтительности того или иного из трех главных параметров: свободы, духа и обеспечения физиологических потребностей. Преуспевали те народы и в те периоды, когда эти 3 параметра сочетались наиболее гармонично. Пример достаточно гармоничного сочетания этих параметров дает западная цивилизация в эпоху Просвещения. Другие цивилизации в это время имели сильно деформированную пропорцию этих параметров и, как следствие, отставали от западной по всем прочим параметрам. Однако в период, последовавший за эпохой Просвещения, сама западная цивилизация отошла от гармонии и в результате находится сегодня в кризисном состоянии. Отход от гармонии заключался в сильном акценте на свободу и материю (физиологию) в ущерб духовности. Произошел этот отход под влиянием некоторых ошибочных философских теорий, восторжествовавших на Западе. Что это за теории и почему они восторжествовали, я подробно разбираю во многих своих работах (прежде всего, в книге «Неорационализм», в статьях «Кризис классического рационализма и неорационализм», «Идеологии в современном мире» и т.д.) и здесь повторять не буду. Но и научно-технический прогресс имеет отношение к этому нарушению гармонии. Господствующее мировоззрение (основанное на ложных философских теориях) влияет и сильно влияет на направленность научно-технического прогресса. А с другой стороны научно-технический прогресс, развиваясь в неправильном направлении, усугубляет бездуховность западного общества. Направленность этого процесса в сторону создания искусственного интеллекта это хорошо иллюстрирует.
Отсюда напрашивается представление о том, что мы должны делать и каким путем идти. Естественно, что этот путь не может быть сформулирован в примитивных терминах типа: «Идти надо на Запад», «Идти надо на Восток» или «Надо возвращаться в советский социализм», ну там с какими-то небольшими поправками (как то предлагают многие и Невесеенко тоже). Ясно, что надо возвращаться к гармонии свободы, духа и материи. Но и эта формулировка чересчур обща и требует раскрытия, раскрытия и раскрытия. Потому что нужно уточнять, в чем состоит эта гармония, какие именно пропорции трех компонент должны быть взяты. Затем нужно уточнять и очень, очень уточнять, о каком духе речь. Ибо дух духу рознь. И хумейнизм это дух и еще много есть разновидностей духа, которые могут коверкать людей и вести общество в опасный тупик. И свобода – это не свобода вообще. Нужно уточнять какие из свобод следует ограничить, а какие оставить в том гармоничном будущем, куда мы должны идти. Все это я подробно разбираю в моей философии, в которой я построил и новую теорию свободы, и теорию оптимальной морали (а нормы морали – это ограничения на свободы), и рациональную теорию духа. Излагать все это в этой статье я, естественно, не буду. Хочу остановиться только на одном частном аспекте, затронутом в работе Невесенко.
Он пишет, что хищническая погоня за материальными благами не может быть сохранена и потому надо вернуться в социализм с плановой бесконкурентной экономикой. Ну, естественно, не в социализм с концлагерями, а в эдакий благостный социализм. Конечно, в социализме, даже советском, были положительный стороны, которые стоит сохранить или заимствовать там, где их не было. Это – бесплатные медицина и образование и не такая большая разница между богатыми и бедными, как сегодня, скажем, в Америке. Но движение в эту сторону возможно и оно в значительной степени уже произошло в странах Запада (хотя неравномерно и с возвратами). Плановая же экономика имеет принципиальный дефект. Она превращает людей в тех самых коров в стойле, которых кормят и доят, и с неизбежностью ведет к застою. Рыночная же экономика не обязана быть неуправляемой стихией. Она уже давно перестала быть такой стихией, она уже давно управляемая. Только управляемая не с помощью жесткого плана, указывающего каждому чего и сколько производить и по каким ценам продавать, а с помощью рыночных же механизмов. Но, к сожалению, управляемая пока что плохо (поэтому кризисы). Плохо потому что нет правильной макроэкономической теории. Я построил свою макроэкономическую теорию, включающую в частности формулу бескризисного развития экономики. Она, конечно, требует дальнейшего развития, но то, что уже сделано, дает для этого основу и я готов эту основу отстаивать против любых оппонентов.
И в заключение, а что же нам делать с собственно научно-техническим прогрессом? Я не согласен с Невесенко, что этот прогресс абсолютно стихиен и неуправляем и единственное, что мы можем, это приспосабливаться к нему и заботится, чтобы он не был использован во вред. Конечно, полностью устранить элемент стихийности мы не можем. Как говорил Бендер: «Полную гарантию дает только страховой полис». Полной безопасности не может быть, даже если мы полностью остановим научно-технический прогресс и снова начнем ходить в шкурах. Но одно дело полная безопасность, другое – мчаться с завязанными глазами на бешенной скорости по неизвестной пересеченной местности. Именно это и даже хуже мы делаем, провозглашая неуправляемость научно-технического прогресса и предоставляя ему течь стихийно, точнее, в направлении наискорейшего обеспечения нас как можно большим количеством материальных благ. Но для того чтобы управлять этим процессом, мы должны научиться оценивать хотя бы на обозримую перспективу соотношение потенциальных рисков и выгод от конкретного направления этого прогресса. А во-вторых (и тут я согласен с Невесенко), мы должны перестроить систему межгосударственных отношений, а еще до этого построить и обосновать общечеловеческую систему ценностей, на которой бы эти отношения базировались. Последнее можно сделать, только если будет найден общий язык между представителями различных мировоззрений, идеологий, религий и т.д. Я показал, что такой язык может дать только построенный мной единый метод обоснования научных теорий. Он же помогает и оценивать последствия применения тех или иных научных теорий. (См. мои книги «Единый метод основания научных теорий», Алетейа, СПб, 2012 и «Глобальный Кризис. Причины и пути выхода», LAP-publishing, Саарбрюккен, 2012).
Этот вопрос волнует многих людей с незапамятных времен. Но сегодня в эпоху бурного и все ускоряющегося научно-технического прогресса, когда мы не только стремительно меняем окружающую нас действительность, но и самих себя, он стал особенно актуален. Им задаются и пытаются на него ответить и философы, и представители различных религий, и писатели футурологи, и политологи, и ученые из разных сфер. И в зависимости от ответа на него нам предлагаются решения актуальных проблем самого широкого спектра, касающихся человечества в целом, внешней и внутренней политики отдельных стран и даже предлагаются рекомендации каждому человеку, что ему делать, чтобы просто выжить или сохранить сбережения, или спасти душу. Я уж не говорю об участившихся предсказаниях конца света, назначаемых с завидным упорством на все новые и новые даты по мере того, как предыдущие предсказания этого рода не сбылись. Или вот, например, в России на полном серьезе и весьма активно обсуждается вопрос о векторе развития на ближайшее время, в терминах: на Запад или на Восток и в контексте представлений о том, куда идет западная цивилизация, а куда этот самый Восток. И социологический опрос показывает, что большинство россиян за Восток. Какой Восток, китайский, японский, хумейнистский иранский или, может, имеется в виду сближение с чукчами, не обсуждается. Это детали неуместные для обсуждения в решительную минуту. Как там у Маяковского: «Кто там шагает правой? Левой, левой, левой» - Почему левой, чем правая хуже левой? – Ну, ты, контра, не путайся под ногами со своими подкожными вопросами. А то сейчас живо поставим к стенке. Так и сегодня с этими Востоком и Западом. Ну и аналогично со многими другими проблемами, решаемыми в контексте «камо грядеши». Все это говорит о том, что разобраться в вопросе, куда мы идем, как человечество, как цивилизация, желательно как можно более глубоко.
Правда, на эту тему написано уже весьма много и многими. И я не раз касался этого вопроса, например, в статьях «Глобальный кризис человечества и научно технический прогресс», «О вреде науки» и многих других. И, тем не менее, развитие событий в мире, в России в частности, заставляет вновь вернуться к этой теме, под новым, так сказать, углом. На этот раз за отправную точку для обсуждения я хочу взять статью Н. Невесенко «Во что может превратится техника», размещенную на этом сайте. Она сама является реакцией на еще какие-то статьи на эту тему других авторов, но мне именно она удобна в качестве отправной точки. В дальнейшем я предполагаю, что читающие знакомы с это статьей.
В чем я согласен с Невесенко и в чем не согласен?
Я согласен с Невесенко в том, что научно-технический прогресс, принося нам многие приятные плоды, одновременно таит в себе много опасностей. Об этом писали многие и я в том числе, но тему до конца не исчерпали. Ее в принципе невозможно исчерпать, потому что, стремительно развиваясь, наука и техника порождают все новые опасности и их конретизация, доведение до сознания многих их существования, остается актуальной задачей и в этом смысле эта и другие работы Невесенко важны и интересны. В частности важно заранее, до того как мы вляпаемся в очередную халепу, оценить риски и ожидаемые дивиденды от развития компьютерных технологий, роботехники и, наконец, искусственного интеллекта. И здесь работа Невесенко дает ценный материал для размышлений.
Я согласен также с Невесенко, что в свете растущих угроз, порождаемых научно-техническим прогрессом, мы должны пересмотреть существующую систему организации отношений между государствами.
В чем я не согласен с Невесенко?
Я не согласен с тем, что создание искусственного разума, превосходящего человеческий во всех отношениях и такого, который заменит нам маму родную, няньку и Господа Бога, является наиболее вероятным и, несмотря на риски с этим связанные, наиболее желанным вариантом развития. С одной стороны мы уже давно начали создавать некие варианты искусственного интеллекта, которые хоть в чем-то да превосходят человеческий разум. (А иначе, зачем их вообще создавать). Так даже бухгалтерские счеты, открытые, кажется, еще в древнем Египте, помогают складывать и вычитать быстрее, чем в уме. Но с другой стороны многие ученые и я в их числе считают, что во всех отношениях искусственный интеллект не сможет превзойти человеческий разум никогда. Мышление человека неразрывно связано с его душой и духом, а ни тем, ни другим невозможно наделить никакой автомат. Работа человеческого мозга не может быть до конца рационализирована, алгоритмизирована и т.п. и, следовательно, имитирована автоматом. Это говорю я, претендующий на создание неорационализма и яростный защитник его. До конца может быть рационализировано только обоснование (научной теории). Это я показал в «Неорационализме» и работах по единому методу обоснования. Мало того, это не только возможно, но и очень важно, поскольку без этого невозможно понимание между людьми (учеными), нет общего языка. (Что мы в значительной степени и имеем сегодня, особенно в сфере философии). Но обоснованию в познании предшествует генезис теории. А здесь не только может, но и непременно присутствует и душа, и дух, и интуиция, и прочие нерациональные вещи, вплоть до откровения. И это - слава Богу. Потому что без этого человек сам давно бы превратился в бездушный мыслящий автомат, а точнее был бы таковым изначально. И здесь мы подходим ко второму моменту: а нужен ли нам, желателен ли искусственный интеллект, который бы превзошел человеческий разум во всех отношениях (даже если бы таковой был возможен)?
Невесенко доказывает, что нам не надо опасаться «Бунта машин», описанного многими фантастами, что у искусственного интеллекта нет никакого интереса нас поработить, что он будет нашим искренним другом и т.д. Я склонен согласиться с тем, что у искусственного интеллекта нет и не будет интереса нас порабощать или уничтожать. Но дело не в интересе. Дело в том, что мы уже сегодня постепенно, но все быстрее становимся рабами нами же созданной техники. Рабами не в том смысле, в каком были рабы, строившие египетские пирамиды. Мы, образно говоря, рабы сытые, ухоженные и откормленные этой самой техникой, но чем дальше, тем больше от нее зависящие, неспособные без нее обходиться. Мы становимся как корова в стойле по сравнению с диким животным. С одной стороны куда как уютней, безопасней, сытней и беззаботней. Нас не жжет солнце, не мучает холод, не нужно бороться за пищу. (Я имею в виду, так бороться, как приходится диким животным). С другой – мы теряем свободу дикого животного. Мы теряем ее постепенно и потому не замечаем этого, но картинка, нарисованная Невесенко, с искусственным разумом, хорошо рисует нам, куда мы движемся. Всемогущий искусственный интеллект полностью лишит нас свободы, даже если формально мы останемся свободны и этот интеллект будет нам только советовать: «Надо есть морковку», «Курить нельзя», «Не ходите направо, ходите налево». Да, формально у нас будет право его не слушать, но это будет глупо и опасно. Ведь его интеллект несравненно совершенней нашего. (Который, кстати, за ненадобностью начнет атрофироваться, что, между прочим, уже происходит, если иметь в виду не узко специализированное мышление по специальности, а мышление в широком масштабе, способность вырабатывать свое не стереотипное мировоззрение, основанное на охвате всего знания, добываемого сегодня наукой). А скорей всего будет принят и формальный запрет ослушиваться советов «Большого брата». Во имя нашего же блага, естественно.
Тупиковость этого пути очевидна. Мы уже теряем адаптивную способность по сравнению с дикой природой. Если нас сегодня отключить от благ цивилизации, подавляющее большинство из нас обречены. Создание искусственного сверх интеллекта доведет эту зависимость до абсолюта. А ведь никакое творение рук человека, и искусственный интеллект не исключение, не может обладать абсолютной надежностью. И когда этот искусственный интеллект даст сбой, нам всем, всему человечеству будет просто гаплык.
Это лишь один аспект того, к чему ведет этот проект. Точнее, того, к чему мы сегодня и так идем, не осознавая этого, а разговор об искусственном интеллекте лишь помогает нам это осознать. Но что будет с нашей бессмертной душой и духом? Когда люди на заре цивилизации объединились в организованное общество, то каждый на этом потерял значительную долю индивидуальной свободы во имя большей защищенности, безопасности и сытости. Но не только ради безопасности и сытости люди объединились в общество. Это объединение привело к разгоранию духа и обогащению душ в процессе взаимодействия и развития культуры. И это была достойная компенсация за частичную утрату свободы. Мало того, это как раз то, что приближало нас к «образу и подобию Божию». Ну, а создав искусственный интеллект, мы даже общаться престанем друг с другом, как это справедливо отмечает сам Невесенко. Зачем общаться с несовершенными разумами, когда можно общаться с бесподобным искусственным интеллектом? Уже сегодня живое общение между людьми начинает сокращаться благодаря развитию интернета, этого младшего брата искусственного интеллекта. Но ведь душевные связи между людьми рождаются только в процессе живого общения. Да и дух завянет без живого общения. Самые высокие взлеты человеческого духа, как например музыка Баха, исполнены сострадания к живым людям, а не есть порождение голого интеллекта с его абстрактными рассуждениями.
Так что же нам делать и какой путь я считаю правильным для дальнейшего развития человечества? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте оглянемся на путь, который проделало человечество до сегодняшнего дня. Я не буду естественно, втискивать в статью многотомное исследование истории человека. Оглянемся, так сказать, с высоты птичьего полета. Путь, лежащий перед человечеством, после того, как оно стало объединяться в организованные общества (народы, государства), не был абсолютно детерминирован, предопределен. Это видно из того, что разные народы проделали в истории разные пути и пришли к разным результатам, отличающимся друг от друга в широком диапазоне. Основная разница между этими путями заключается в степени предпочтительности того или иного из трех главных параметров: свободы, духа и обеспечения физиологических потребностей. Преуспевали те народы и в те периоды, когда эти 3 параметра сочетались наиболее гармонично. Пример достаточно гармоничного сочетания этих параметров дает западная цивилизация в эпоху Просвещения. Другие цивилизации в это время имели сильно деформированную пропорцию этих параметров и, как следствие, отставали от западной по всем прочим параметрам. Однако в период, последовавший за эпохой Просвещения, сама западная цивилизация отошла от гармонии и в результате находится сегодня в кризисном состоянии. Отход от гармонии заключался в сильном акценте на свободу и материю (физиологию) в ущерб духовности. Произошел этот отход под влиянием некоторых ошибочных философских теорий, восторжествовавших на Западе. Что это за теории и почему они восторжествовали, я подробно разбираю во многих своих работах (прежде всего, в книге «Неорационализм», в статьях «Кризис классического рационализма и неорационализм», «Идеологии в современном мире» и т.д.) и здесь повторять не буду. Но и научно-технический прогресс имеет отношение к этому нарушению гармонии. Господствующее мировоззрение (основанное на ложных философских теориях) влияет и сильно влияет на направленность научно-технического прогресса. А с другой стороны научно-технический прогресс, развиваясь в неправильном направлении, усугубляет бездуховность западного общества. Направленность этого процесса в сторону создания искусственного интеллекта это хорошо иллюстрирует.
Отсюда напрашивается представление о том, что мы должны делать и каким путем идти. Естественно, что этот путь не может быть сформулирован в примитивных терминах типа: «Идти надо на Запад», «Идти надо на Восток» или «Надо возвращаться в советский социализм», ну там с какими-то небольшими поправками (как то предлагают многие и Невесеенко тоже). Ясно, что надо возвращаться к гармонии свободы, духа и материи. Но и эта формулировка чересчур обща и требует раскрытия, раскрытия и раскрытия. Потому что нужно уточнять, в чем состоит эта гармония, какие именно пропорции трех компонент должны быть взяты. Затем нужно уточнять и очень, очень уточнять, о каком духе речь. Ибо дух духу рознь. И хумейнизм это дух и еще много есть разновидностей духа, которые могут коверкать людей и вести общество в опасный тупик. И свобода – это не свобода вообще. Нужно уточнять какие из свобод следует ограничить, а какие оставить в том гармоничном будущем, куда мы должны идти. Все это я подробно разбираю в моей философии, в которой я построил и новую теорию свободы, и теорию оптимальной морали (а нормы морали – это ограничения на свободы), и рациональную теорию духа. Излагать все это в этой статье я, естественно, не буду. Хочу остановиться только на одном частном аспекте, затронутом в работе Невесенко.
Он пишет, что хищническая погоня за материальными благами не может быть сохранена и потому надо вернуться в социализм с плановой бесконкурентной экономикой. Ну, естественно, не в социализм с концлагерями, а в эдакий благостный социализм. Конечно, в социализме, даже советском, были положительный стороны, которые стоит сохранить или заимствовать там, где их не было. Это – бесплатные медицина и образование и не такая большая разница между богатыми и бедными, как сегодня, скажем, в Америке. Но движение в эту сторону возможно и оно в значительной степени уже произошло в странах Запада (хотя неравномерно и с возвратами). Плановая же экономика имеет принципиальный дефект. Она превращает людей в тех самых коров в стойле, которых кормят и доят, и с неизбежностью ведет к застою. Рыночная же экономика не обязана быть неуправляемой стихией. Она уже давно перестала быть такой стихией, она уже давно управляемая. Только управляемая не с помощью жесткого плана, указывающего каждому чего и сколько производить и по каким ценам продавать, а с помощью рыночных же механизмов. Но, к сожалению, управляемая пока что плохо (поэтому кризисы). Плохо потому что нет правильной макроэкономической теории. Я построил свою макроэкономическую теорию, включающую в частности формулу бескризисного развития экономики. Она, конечно, требует дальнейшего развития, но то, что уже сделано, дает для этого основу и я готов эту основу отстаивать против любых оппонентов.
И в заключение, а что же нам делать с собственно научно-техническим прогрессом? Я не согласен с Невесенко, что этот прогресс абсолютно стихиен и неуправляем и единственное, что мы можем, это приспосабливаться к нему и заботится, чтобы он не был использован во вред. Конечно, полностью устранить элемент стихийности мы не можем. Как говорил Бендер: «Полную гарантию дает только страховой полис». Полной безопасности не может быть, даже если мы полностью остановим научно-технический прогресс и снова начнем ходить в шкурах. Но одно дело полная безопасность, другое – мчаться с завязанными глазами на бешенной скорости по неизвестной пересеченной местности. Именно это и даже хуже мы делаем, провозглашая неуправляемость научно-технического прогресса и предоставляя ему течь стихийно, точнее, в направлении наискорейшего обеспечения нас как можно большим количеством материальных благ. Но для того чтобы управлять этим процессом, мы должны научиться оценивать хотя бы на обозримую перспективу соотношение потенциальных рисков и выгод от конкретного направления этого прогресса. А во-вторых (и тут я согласен с Невесенко), мы должны перестроить систему межгосударственных отношений, а еще до этого построить и обосновать общечеловеческую систему ценностей, на которой бы эти отношения базировались. Последнее можно сделать, только если будет найден общий язык между представителями различных мировоззрений, идеологий, религий и т.д. Я показал, что такой язык может дать только построенный мной единый метод обоснования научных теорий. Он же помогает и оценивать последствия применения тех или иных научных теорий. (См. мои книги «Единый метод основания научных теорий», Алетейа, СПб, 2012 и «Глобальный Кризис. Причины и пути выхода», LAP-publishing, Саарбрюккен, 2012).
Обсуждения Камо грядеше?
Обижаете, Валентин, У меня есть теория познания, теория детерминизма, теория свободы, теория морали (оптимальной), рациональная теория духа. Это то, что уже размещено на этом сайте в книге «Неорационализм» по главам ее. О том, что еще не размещено, не хочу пока говорить. Суть единого метода уже тоже изложена здесь. Она содержится, прежде всего, в статье «Проблема абсолютности относительности научного познания и единый метод обоснования» и частные аспекты ее в статьях: «О принципиальной возможности аксиоматизации произвольной научной теории», «Теория и гипотеза в современной науке», «Особый эпистемологический статус современной науки и единый метод обоснования». Остальные статьи главы книги посвящены сначала введению в суть проблемы и ее истории, затем приложениям метода в самых разных областях. Впрочем можно начать не с сути метода и его доказательства, а с применения. В статье «Побритие Бороды Карла Маркса или научен ли научный коммунизм» я даю выжимку из единого метода в виде нескольких критериев научности, вытекающих из метода ( не всех), и показываю, как их применение работает при разборе степени научности теории марксизма.
основная профессия Александра. Я же от его статьи не потерял ровно ничего. Наоборот, получил внимание и рекламу, каких
давно не удостаивался. Теперь даже сторонники Александра наверняка заинтересуются, кого он так старательно расчехвостил.
Так что за это большое спасибо!
Несмотря ни на что, с упоением читаю работы Александра и восхищаюсь его умением отлавливать чужие просчеты. Правда, это
не мешает ему делать свои.
На всякий случай я посоветовался с разными людьми, но логика поиска истины и вопросы читателей все равно ведут к
публикации. Кроме того, наиболее острая часть данной критики уже была опубликована ранее, и никто из моих коллег по
Дому Солнца не высказал возражений, в том числе и сам Александр (разве что назвав меня агрессивным оппонентом).
Хотите - верьте, хотите - нет, но я не испытываю к Александру никакой антипатии. Такому великому человеку можно простить
все. Поэтому его игры мне скорее смешны, особенно когда при куче других забот Александр на ровном месте придумывает себе
оппонента. И, конечно, есть спортивный интерес.
Поэтому если даже он определенно назовет меня свиньей (на что уже намекал), то я ни капли на него не обижусь.
Потому что если это так, то людям виднее. А если не так - то ко мне не пристанет. Главное, чтобы было высказано открыто,
а не опять обманом и подтасовками.
В конце концов, никто не заставлял Александра совершенно неожиданно вываливать на первую полосу разгромную
статью, когда каналы общения были хорошо налажены, и истина искалась хоть и медленно, но верно. Позже Александр назвал
эту процедуру "удалением оппонента", т.е. он прекрасно знал, что делает (в чем я, конечно, не сомневался). Но если в
списке удаляемых я оказался рядом с К.Марксом, то для меня это вообще великая честь, о которой я еще долго буду всем
рассказывать!
Александр, очевидно, мастерски освоил методы подсиживания, бытующие в научных кругах, и после длительного игнорирования
обращенных к нему вопросов вдруг предпочел громогласно и безапелляционно заявить свою позицию, явно не рассчитанную
на какое-то смягчение или корректировку, обрезав тем самым пути для какого-либо обсуждения. Несгибаемость позиции
Александра вполне понятна, поскольку его мнение определилось не сегодня, оно намертво привязано к трудам всей его жизни.
Съехать с этой позиции - это фактически признать, что всю жизнь занимался ерундой.
Александр сам выбрал себе в качестве оппонента Невесенко к немалому удивлению последнего, считавшего, что оба мы идем
одним путем. Впрочем, если Александр не стесняется брить бороду К.Марксу, то уж тем более какой-то Невесенко для
него - просто семечки. Но К.Маркс лишен возможности ответить, а то наверняка он не оставил бы даже мокрого места от
Александра вместе с его выдающимся методом.
Отсюда - такая поспешность и непродуманность действий Александра, однако при совершенно ясной цели: во что бы то ни
стало удавить соперника, не гнушаясь никакими средствами, и на автомате используя для этого хорошо известные мерзкие
технологии. Именно так Александр понимает, что истина ему дороже.
Я прекрасно знаю многие свои слабые стороны. Поэтому, как и за Вадима, вижу за Александра весьма достойные ответы.
Но, как и Вадим, Александр их не нашел. Вернее, даже не искал. А ляпнул первое, что пришло в голову. Так что могу
повторить в точности то же, что и Вадиму. Спешка нужна при ловле блох. Уж лучше бы Александр вообще не выступал со своей
статьей, тогда, по крайней мере, не дискредитировал бы так бездарно свой метод познания и не нанес бы сам себе такого
сокрушительного удара. Поэтому, если кто-то и высек Александра, то исключительно он сам.
Я же только зафиксировал для истории наиболее показательные моменты этой торжественной порки, не вступая в спор ни с
одним утверждением Александра и, наоборот, полностью соглашаясь с таким ключевым моментом как "соотношение потенциальных
рисков", с целесообразностью распространения в массах его формулы бескризисного развития и, вообще, на каждом шагу
восторгаясь его научным прорывом в виде неорационализма и ничуть не сомневаясь в его величайших прирожденных талантах.
-----------------------------------------
Уважаемые господа! Я опять в восторге. Думал, что Вадим - это предел. Но куда там! Александр далеко обошел его и
продемонстрировал просто блестящее применение своего метода познания.
Оказывается, он не согласен с Невесенко, что прогресс абсолютно стихиен. (А термин-то какой! Абсолютная стихийность!
Но к этому мы еще вернемся.) Тогда уж надо добавить: не согласен с Невесенко, что дважды два будет десять. В точности
эквивалент! Прямо-таки блестящий пример неорационализма. С удивлением узнаю, что я, оказывается, пропагандирую плановую
экономику. И уж, конечно, не трудно догадаться, что я против Баха, Моцарта и Пушкина. А какова аргументация! Это тоже
шедевр:
"Тупиковость этого пути очевидна."
"Это говорю я." Вот Я! И все тут. И никаких гвоздей. Никакой больше аргументации. Нет, конечно, все желающие могут
ознакомиться с литературой, рекомендованной Александром, прямо сейчас разобраться и минут через 20 продолжить обсуждение.
Уж Валентин, не поленившийся прочитать статьи Невесенко, более чем прозрачно объяснил Александру, что представления
Александра соответствуют действительности с точностью до наоборот. Да и я после предыдущего налета Александра без
обиняков указал, что для радикальных выводов сначала недурно было бы ознакомиться с материалом. Но нет! Впечатления
Александра тверды как скала и не изменились ни на йоту. Любимые грабли оказались в точности на том же месте. Вот она
теория познания во всей красе! Любуйтесь, господа!
Какая ясная и простая арифметика! Все, за что всю жизнь боролся Невесенко, - теперь в основном александрово. Зато все,
против чего непременно надо бороться, - это теперь Невесенке. И ни единой цитаты! Все исключительно с потолка. Просто
оппонент объявлен верблюдом и пусть оправдывается как хочет. Ну, очень рационально, точнее, неорационально!
Оказывается, одной рукой можно приглашать к сотрудничеству, а другой - вставлять нож в спину. Это же просто жемчужина
неорационализма!
И не только! Ведь Александр - по совместительству первооткрыватель новых десяти заповедей (совершенно случайно совпавших
с небезызвестными) и идеальной морали, которая призвана спасти мир. Так что одновременно все могут лицезреть высочайший
образец величайшей морали!
Дело, конечно, не в отсутствии цитат. Не сомневаюсь, что при такой ловкости рук любые цитаты немедленно послужили бы
Александру доказательством "абсолютной стихийности", а огромное множество конкретных предложений об обустройстве общества
и жизнеутверждающий тон всех произведений оппонента Александр просто оставил бы за кадром.
Разумеется, любой человек может в спешке ошибиться. Но если за короткое время поступок повторяется дважды, то не за
горами и третий. Дважды навешал ярлыки - не поскупится и на десятки раз. Тем более тот, кто сам досыта наелся в точности
такой же псевдонаучной халтурой, раздаваемой академиями наук. Теперь уже очевидно, что нынешний борец за правду Александр,
заняв место наверху, стал бы точной копией тех, кто сидит там сейчас.
Уже давно пора было догадаться, что Невесенко ничуть не хуже умеет как бульдозером выгребать все малейшие неточности
и прекрасно отличает текст, который написан сходу тяп-ляп (даже если бы он не требовал цитирования). Уж не говоря о том,
что в отличие от Александра, Невесенко строит свои выводы не только на списке рекомендуемой литературы, а сам до
последнего винтика на практике прощупал тонкости аксиоматических методов и расчетов чуть ли не по большинству
специальностей, существующих в природе. А это большая разница, судя по тому, что все те из моих бывших коллег, кто также
весело ринулся внедрять свои теории, - сильно помятые вскоре вернулись к привычной болтовне, решив, что гораздо проще
учить других, нежели что-то делать самому.
Вот Валентин прекрасно видит разницу между словами "читал" и "вчитывался". А Александр не удосужился даже хоть раз
перечитать собой же написанное и мало-мальски грамотно изложить свою позицию (уж не говоря о том, что до полной
неузнаваемости переврал позицию оппонента). Сначала забугорный доктор философии в витиеватой фразе считает вариант
Невесенко всего лишь не самым вероятным, но уже через несколько строк оказывается, что "тупиковость этого пути
очевидна". Так, все-таки вероятно одно или очевидно противоположное?
И такую густую кашу Александр специально призывает прочесть как особо важную, где, по-видимому, самым важным для него
является реклама своих сочинений. Если он не чувствует никакой ответственности перед человечеством, за счастье которого
вроде бы борется, то мог бы озаботиться хотя бы за свою научную репутацию.
Чего стоит только один термин "абсолютная хаотичность", примененный Александром! Интересно, он сам-то понял, что
сказал? Конечно, есть мастера и похлеще, на полном серьезе часами рассказывающие про пустоту. Но в устах
неорационалиста и диалектика абсолютная хаотичность выглядит как забытая уборщицей грязная тряпка на плечах Венеры
Милосской. Впрочем, для оппонента Александру тряпок не жалко. И чем грязнее, тем лучше. Пусть потом отмывается от ярлыка
абсолютной хаотичности, особенно тот, кто всю жизнь собирал закономерности технического прогресса.
Аналогично как-то Н.Озерова спросили, занимался ли он вообще когда-либо спортом. Прославленный спортсмен не нашел что
ответить. Но я не Озеров. Здесь моя родная стихия.
В отличие от Александра, оппонент начал изучение творчества Александра далеко не сегодня и ранее уже воздал дань
уважения его многочисленным достижениям, как и достал едкой критикой по вопросам экономики. Александр же прочитал
наискосок только пару коротеньких статей, которые даже не являются изложением теории оппонента, а содержат разный
полемический материал и написаны исключительно для поднятия интереса к другой дискуссии по близким проблемам. Но нашему
создателю теории познания этого вполне хватило для недвусмысленных выводов.
Так что вполне можно было догадаться, что не я, а Александр сильно подставился. Ведь его творчество - налицо со
всеми немалыми огрехами. А о Невесенко он не знает ничего. Условия сильно не равные, но именно в такой обстановке решил
ринуться в бой бравый профессор. А ведь уже давно пора было понять, что участь Вадима может разделить и другой специалист
по мистификациям, что и по другой теории Невесенко может жахнуть так, чтобы тоже больше не встала. Но, потеряв всякую
осторожность, Александр, как и предыдущий гроссмейстер, беспредельно спокоен, полагая, что кто-то станет воевать против
его "соотношения потенциальных рисков", а он, как великий полководец, будет мастерски отражать набеги неразумных хазар.
От храбрости он даже заявил, что не собирается больше метать бисер перед свиньями, и оставил последнее слово за мной.
Что ж, спасибо за игру в поддавки.
Итак, Александр, спасибо за "полезную" дискуссию! Я просто не знаю, что еще могу добавить, чтобы оно тут же не было
вывернуто наизнанку и не превратилось в грозное обвинение. Уж лучше сразу признаться, что я ветеран Парижской коммуны или
тайный агент инопланетян. Тогда при выворачивании, возможно, получится нечто приличное. Зачем я еще буду вещать о путях
восхождения к Богу, когда Александр в упор не замечает главного и с пеной у рта отстаивает "соотношение потенциальных
рисков", как будто бы кто-то против этого соотношения? Уж лучше бы прямо сказал, что таблица умножения - это идеал для
него и всего человечества, вершина взлета человеческого духа, но никто, кроме Александра, в этой таблице не разбирается.
Воспевая душу под музыку Баха, поставить в центр мироздания свою таблицу умножения - ну это прямо очень масштабный
проект Александра! Куда уж мне до него со своими мелкими инициативами! Вот высечем на одном камне таблицу умножения,
а на другом небезызвестную формулу Александра и будем тысячи лет на них молиться. Так что молитесь, господа!
Человечество, несомненно, обогатилось знаниями Александра и выдающимися примерами их применения. Вы, господа, тоже
можете продолжать чтение его необъятного творчества. Там можно найти много интересного. По некоторым разделам уже можно
писать нового анти-дюринга, хотя большая часть сочинений вызывает прежнее уважение и восхищение.
Например, вдобавок к уникальным образцам продемонстрированной логики мастер аксиоматики сообщает потрясающую новость:
"аксиомы можно менять местами с выводами из них". Тут же приложена масса обосновывающих примеров. А для убедительности(!)
Александр еще добавляет: "как известно из аксиоматики". И это пишет человек, который называет себя математиком да еще при
обосновании использует приемы, им же справедливо высмеянные. Да вообще не надо иметь никакого образования, дабы видеть
разницу между тем, что лошадь везет телегу, и тем, что телега везет лошадь. Но Александру все едино. Нетрудно догадаться,
какие блестящие результаты дадут усиленно пропагандируемые Александром его расчеты надежности на атомных станциях.
Я не буду останавливаться на экономических вопросах, поскольку и так высказался по ним предельно четко. Но несравненный
знаток истории мог бы знать и более близкие события, когда его предшественники с аналогичной формулой бескризисного
развития становились посмешищем перед журналистами. Образования начальника гаража вполне достаточно, чтобы считать такую
формулу синонимом вечного двигателя. И если автор не в состоянии придумать грамотного названия для своей теории, то, даже
не глядя под обложку, любой засомневается в ее содержании.
Нет, конечно, можно раздать формулу всем предпринимателям и депутатам. Или на воротах предприятий вывесить транспаранты
с формулой. Я могу только приветствовать вас, господа, если кто-то примет в этом активное участие. Вдруг, действительно,
экономика сразу пойдет в гору? Чем черт не шутит!
Я не буду углубляться в другие аспекты творчества Александра, поскольку должен честно признать, что брака там все же
значительно меньше, чем добросовестно добытых знаний. Но могу сказать то, что точно подтвердит любой достаточно грамотный
специалист. Александр взял на себя совершенно непосильную задачу воевать со всей философской наукой. При эпохальности его
творчества оно все же слишком мало, чтобы отвергнуть все предшествующее. Не случайно он оптом и в розницу косит целые
философские направления, ограничиваясь каждый раз несколькими фразами и ловко тасуя физическими теориями, в которые он
явно даже не заглядывал, а только узнал о них по мнениям других философов. Зато на каждом углу радостно сообщает, что
все предшествующие трудности наконец-то преодолены. Так что и без меня ему еще с лихвой достанется от множества
"похороненных" им направлений, которые вовсе не собираются слезать со сцены и дадут ему такой бой, перед которым мой
комментарий покажется лишь дружеским напутствием.
Беспрерывные заявления Александра о преодолении тысячелетних трудностей как красная тряпка будут действовать на
профессиональных философов. Да и любому мало-мальски грамотному человеку может показаться весьма подозрительным, что
многовековой процесс преодоления трудностей закончился именно на Александре. А как он закончился на самом деле, уважаемые
коллеги могут видеть воочию на том, как Александр изучает материал (где и всего-то достаточно было прочитать десяток
страниц), как "мастерски" он ведет аргументацию, занимаясь исключительно саморекламой и такими подтасовками, за которые
в прежние времена били подсвечниками. Вот она недосягаемая вершина философской мысли! Куда уж бедняге Гегелю до нашего
Александра!
И все это делается под аккомпанемент охаивания искусственного разума (хорошо еще, что не охаивания Интернета, чего я
тоже вдоволь наслушался от советских философов-дубов). По-видимому, логика Александра отражает высоты и глубины его души
и таким образом демонстрирует превосходство человеческого духа над бездушной машиной. В таком случае, уверен, многие
предпочли бы разговаривать с бетонной стенкой, чем внимать логике Александра вместе с высотами его духа.
Вспоминаю недавнюю дискуссию по статьям Александра о морали, где участники, мягко говоря, не показали высоких образцов
морального поведения. И уже слышу, какими шикарными тирадами разразится высокий дух Александра в ответ на мой комментарий.
Печально, что весь пыл уходит на посторонние вопросы. Неожиданно узнав о статье Александра, я тут лихорадочно проверяю
перед дискуссией весь свой арсенал (которого достаточно, чтобы за ночь перелопатить сотни книг и прилично освоить новую
для себя специальность), и что же я вижу? Какой-то детский лепет и совершенно наплевательское отношение к оппоненту,
которого, видимо, Александр решил шапками закидать. Мне хотелось продемонстрировать силу своих методов в споре с
умнейшим человеком из тех, что я когда-либо встречал. Но показывать оказалось нечего.
На всякий случай уточняю, что ничей заказ я не исполняю и мне нет ни малейшей надобности распространять какую-либо
информацию хотя бы потому, что в современном мире она сама прекрасно распространяется даже наперекор нашим желаниям.
И уж точно я ничего не выиграл от сюрприза Александра и соответственно моего ответа. Теперь, очевидно, накрылось
медным тазом его приглашение к сотрудничеству, которое было для меня более чем окрыляющим. А ведь между его приглашением
и теперешней его статьей ровно ничего не было. Как говорится, ничто не предвещало. Это легко видеть по комментариям на
сайте, а других каналов связи у нас нет. Живем мы в разных странах за тысячи километров друг от друга.
Так что Александр мог бы оказать мне неоценимую помощь. Да и я помог бы ему во многих расчетах и в доведении его
формулы. Но возможно, Александр решил, что такая помощь будет сродни помощи инопланетян.
Отдельные, даже очень крупные, просчеты ничуть не отменяют талантов Александра, поклонником которых я по-прежнему
остаюсь. Внимательно изучаю его труды. По-прежнему восторгаюсь неорациоанализмом Александра как методом, изложенным на
бумаге. Но вынужден повторить свой вывод: выход автора в жизнь с этим выдающимся инструментом поражает редкой
беспомощностью.
Многие блестящие работы Александра, появление которых он приписывает своему методу, на самом деле объясняются его
отменным талантом, каких не так уж мало было в истории. Иначе было очень странно, как это все великие предшественники
посмели обойтись без неорационализма.
Наоборот, в тривиальных случаях выдающийся метод Александра дает потрясающие сбои.
Еще раз спасибо за битье. Это лучше беспросветного молчания. Во всяком случае, я не обнаружил в грубом наскоке
Александра ни одного здравого аргумента, который требовал бы ответа или поколебал бы хоть один гвоздь в моих построениях.
А если опростоволосилась чья-то теория, то точно не моя.
Н.В.Невесенко