Все люди делятся на два разряда - тех, кто имеет привычку делить всех людей на два разряда, и тех, кто не имеет такой привычки, - утверждал американский критик и киноактер Роберт Бенчли. Я отношусь к первому разряду, поэтому решил ловить человеков, разбирать их по видам и упаковать затем в два ящика.
Ящик первый: воины пустоты.
Человек вне ощущения притяжения смерти инстинктивно полагает, что смысл его жизни складывается из мелких смыслов либо осмысленностей его повседневных действий, в эмоциональных связях и взаимоотношениях с другими людьми, наконец, в плодах труда. Он никогда не производит арифметического суммирования смыслов, предчувствуя, что подобная процедура ведет к катастрофе. Смысл жизни не складывается из смысла поступков. Так же как бесконечность не является суммой отрезков пространства, а вечность - времени. Это ясно любому задумавшемуся. Поэтому смысл индивидуальной жизни и жизни вообще состоит не в решении экзистенциальной проблемы, а в ее игнорировании, то есть, во лжи.
Воины пустоты - это преимущественно мужской вид. Смысл их жизни - стремление к истине, т.е. к абсолютному отсутствию. "Сложно оставаться лишь созерцателем пустоты. Когда сознание, что он не существует, доставляет человеку удовольствие, то всецело удовлетворить свою наклонность он может лишь путем абсолютного уничтожения существования", - писал Эмиль Дюркгейм. Бунт воинов пустоты - борьба за несуществование, включающая отрицание банальных смысложизненных ценностей, свойственных людям второй категории. Оружие воинов пустоты - ужас. Их стихия - одиночество. "Ужасное несчастье — не иметь возможности остаться наедине с самим собой", - повторяют они вслед за Жаном де Лабрюйером. Их смех, в котором преобладает тематика разложения, подобно сатанинскому смеху Гоголя, возвращает призракам "существования" исходную небытийственность. Воины пустоты бывают двух видов - мыслители и деятели.
1). Мыслители. Противопоставляют господствующим жизнеутверждающим мифологемам собственное мифотворчество, уничтожающее иллюзию "существования". Мысль и жизнь - это две антагонистические силы, изменяющиеся в отношении обратной пропорциональности. Мыслить - значит удерживать себя от жизни, вот почему единственно возможное царство чистой мысли - небытие. Поэтому целью мыслителей является абсолютное (запредельное) небытие. Таковы Шопенгауэр и Будда: "Убив мать и отца и двух царей из касты кшатриев, уничтожив царство вместе с его подданными, брамин идёт невозмутимо", провозгласил Будда в "Дхаммападе". И ещё: "Вот моё последнее рождение, не будет больше бытия".
2). Деятели. Разрушают "существование" путем уничтожения его форм. Практическая устремленность в небытие часто превращает их в кровавых диктаторов и в серийных маньяков, вызывающих у обывателей болезненное любопытство, смешанное со страхом. Таковы, например, Гитлер, Троцкий и Чикатило. Следуя заветам Ницше, еще один маньяк – Пичужкин - философствовал молотом.
Маньяк замыкается в своём абсолютном одиночестве, поэтому он презирает «реальность» и стремится её уничтожить. Или он абсолютно одинок в силу своего презрения к реальности и непохожести ни на кого? В любом случае, закономерным итогом самовольного суда, который маньяк вершит над окружающими людьми и миром есть его собственное уничтожение. В этом смысле, убивая других, он постепенно уничтожает сам себя, а вместе с собой – своё негативное представление о «существовании». Почему многие, наряду с крайне эмоциональным, часто доходящим до истерики, неприятием маниакального поведения, проявляют к серийным убийствам, а также их омерзительным подробностям ярко выраженный интерес? Не является ли этот интерес выражением нашего собственного презрения к «реальности», или его можно рассматривать как следствие непонимания большинством поведенческих реакций демонического субъекта, обладающего сверхценной идеей? В любом случае, маньяк (и не только серийный убийца, но и кровавый диктатор) отличается от заурядного, тайно мастурбирующего обывателя - извращенца тем, что идёт в осуществлении безумного сценария своей мании до последних пределов. При этом его бывает крайне сложно обнаружить, до тех пор, пока он сам, устав убивать, не начинает явно или неосознанно способствовать своей поимке. Это связано с тем, что перевёрнутая логика уничтожения не поддаётся расшифровке с позиций обыденного сознания, живущего по законам несуществующего «правильного» мира. Или наоборот – перевёрнутый мир не в состоянии объяснить безумную последовательность логики абсолютного одиночества и уничтожения.
Иногда, хотя очень редко, воины пустоты - мыслители и деятели - соединяются в одном лице. Это Филипп Майнлендер, Азсакра Заратустра, или предвосхитивший прекрасную судьбу героя романа Достоевского "Бесы" Кириллова, ярославский дворянин Иван Михайлович Опочинин. Он застрелился 7 января 1793 года, оставив записку, в которой достаточно подробно разъяснил философские мотивы своего поступка: "Смерть есть не что иное, как прохождение из жизни в совершенное уничтожение. Мой ум довольно постигает, что человек имеет жизнь движением натуры, его животворящей; и сколь скоро рессоры в нем откажутся от своего действия, то он обращается в ничто. После смерти - нет ничего! Сей справедливый и соответствующий наивернейшему правилу резон, - сообщая с оными моё прискорбие в рассуждении краткой и столь превратной нашей жизни, заставил меня взять пистолет в руки. Я никакой иной причины не имею, чтобы пресечь свою жизнь".
Отдельно следует упомянуть женщин, которые, так или иначе, попали под воздействие харизмы воинов пустоты. Это, к примеру, Кларетта Петаччи, Ева Браун, Магда Геббельс и Анна Григорьевна Достоевская. Иногда встречаются отдельные женщины, которые вполне самостоятельно, в результате какого-то интуитивного озарения, за мгновение достигают ледяных интеллектуальных вершин белой логики воинов пустоты. Среди них можно вспомнить русскую киноактрису Елену Майорову и японскую писательницу Кавасаки Сумико, сочинявшую под литературным псевдонимом Кусака Ёко (1931-1952). За месяц до своей смерти Кусака Ёко оставила человечеству гениальную фразу: «Послушав Четвертую симфонию Брамса, решила, что Кусака Ёко больше жить не будет».
Ящик второй: люди толпы.
Фантазеры и призраки в царстве таких же призраков. Их жизнь основывается на иллюзии и, значит, является ложью. Название взято из новеллы Эдгара По "Человек толпы". В ней повествуется о том, как некий человек сидел в кофейне в Лондоне. Очарованный толпой, проходящей за окном, он стал изучать поведение прохожих и попытался классифицировать их по видам. Его внимание сосредоточилось "на старике лет шестидесяти пяти или семидесяти", который "был невысокого роста, очень худой и на вид совсем дряхлый", носил грязную и рваную одежду. Герой рассказа вышел из кофейни и стал незаметно преследовать старика, который, между тем, направился в район лондонских трущоб, прошел через рынок и зашел в несколько магазинов, однако ничего не купил. Так они ходили двое суток подряд. Наконец, совсем опустошенный, рассказчик догнал старика и встал прямо перед ним, но тот в упор не замечал его. Герой рассказа заключил, что этот человек — "прообраз и воплощение тягчайших преступлений", поэтому он не может остаться наедине с самим собой. И главное его преступление (добавлю уже я) - нелепая вера в своё и во всеобщее бытие.
Таковы люди толпы. Смысл их жизни - ложь, средство реализации лжи - борьба за "существование", самосохранение и размножение. Панический страх перед неизбежным уничтожением заставляет их прибегать к испытанным метафизическим трюкам: подавлять собственный разум, чтобы спастись от пессимизма, который диктуется трезвым, суровым рассудком:
- Но он верит в бессмертие! – изумлялся бесстыдной наивности некоторых представителей бесчисленного племени людей толпы американский писатель Джек Лондон, - Ведь это великолепно: такой болван, а видишь, оседлал время, вообразил себя вечным!
Однако, несмотря на гипертрофированно развитое в некоторых вопросах воображение, стихия людей толпы - пресыщенность и скука, которым они пытаются сопротивляться, соединяясь в компаниях, ибо смертельно боятся остаться наедине с самими собой, быть "не как все". Время от времени, чтобы развеять скуку, они прибегают к смене картинок, иначе говоря, путешествуют. Иногда, хоть и очень редко, люди толпы выступают в качестве творцов, но это (если оставить за скобками тщеславие и материальный интерес) случается исключительно от скуки. Яркий тому пример - поэт Афанасий Фет, который был настолько скуп, что каждый день ходил по двору и искал, не уронил ли кто из его крепостных копеечку. А в свободное от сего полезного занятия время сочинял от скуки очень красивые стихи о любви. В своём творчестве такие скучающие творцы обычно устремляются к предельному бытию (сверхбытию), а не к абсолютному небытию. То есть, сознавая это или нет, служат жизни и, значит, являются носителями лжи. Однако и у них временами случаются удивительные прозрения. Тот же самый Фет однажды написал:
А ты, холодный труп земли, лети,
Неси мой труп по вечному пути.
Любая талантливая личность, погруженная, как в болото, в толпу, поглощается ею, как чеховский Ионыч, либо ухитряется её покинуть, чтобы перейти в другую толпу, как сделал собиратель знаний Ломоносов. Люди толпы дорожат, как правило, своими общественными ролями, "статусом", "престижем". Их смех почти полностью связан с тематикой размножения. Людей толпы можно условно разделить на два типа: собиратели и родители.
1). Собиратели. Преимущественно мужской тип. Собирают вещи (власть, известность) и "держат всё это перед собой, чтобы закрыться от зрелища торжествующего небытия" (Паскаль). Даже вышвырнутые из общества бомжи тоже выступают в качестве собирателей - поскольку собирают бутылки. Если воины пустоты (деятели) часто выступают как маньяки - садисты, то люди толпы (собиратели) – воинствующие фетишисты, поскольку фетишизируют вещи (хлам) и особенно деньги (дерьмо). И то и другое даёт им воображаемую победу над смертью, а также иллюзию относительной свободы. И это уже иллюзия внутри иллюзии, потому что вышеуказанные продукты человеческой жизнедеятельности постоянно "выходят из-под контроля людей и выступают по отношению к ним в качестве внешней подчиняющей силы" (Маркс). Так иллюзия свободы (социального статуса, уровня потребления и т.п.) оборачивается дополнительным рабством. Собиратели известности тешат себя иллюзией того, что их посмертная слава продолжится вечно, но любая память обречена исчезнуть:
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.
(Г.Р.Державин)
Собиратели власти стремятся обрести иллюзию господства над смертью, периодически обрекая на смерть других. Собирателем государства и власти был, например, Сталин. Окружающих собиратели всех мастей не отличают от других объектов приобретения и также рассматривают как хлам и дерьмо.
Собирательницы - женщины коллекционируют не только вещи, но также мужчин и оргазмы. В гендерных отношениях они проявляют себя как бляди. С ними, как правило, не бывает скучно. Такой была, видимо, индийская гетера Амбапали, красавица из города Вайшали, которая удостоилась чести разделить свой обед с Буддой. Будда принял в дар от Амбапали манговую рощу и услаждал ее за это философскими беседами. Амбапали попала под влияние харизмы Будды. Позже она стала монахиней, и приписываемые ей в «Тхеригатхе» («Песни старейших») стихи относятся к лучшим в этом сборнике:
Будто чёрные пчёлы - такого цвета
Были волосы у меня когда-то.
В старости голова моя облысела.
Как говорил Правдивый, так и случилось.
Крепкие, круглые и высокие,
Красотой сияли груди когда-то.
Как бурдюки без воды теперь повисли.
Как говорил Правдивый, так и случилось...
Всё это тело, что было когда-то прекрасным,
Стало теперь вместилищем мерзких болезней.
Неприглядным, как дом с обвалившейся штукатуркой.
Как говорил Правдивый, так и случилось.
(Тхеригатха, 252-270)
2). Родители. Преимущественно женский тип. Их основная функция - продление иллюзии "существования" посредством деторождения. Основное свойство женщин - родительниц, в отличие от женщин - собирательниц, коллекционирующих удовольствия и мужчин - скука. Мужчина - родитель это, как правило, подкаблучник и "мужебабоид". Таков был Маяковский, несмотря на всю его внешнюю брутальность. Но, вместо того, чтобы утешиться в объятиях какой-нибудь добропорядочной мамочки, с мазохистским упорством искал себе в партнерши исключительно женщин – коллекционерок и блядей, таких, как Лиля Брик. Поэтому и застрелился.
В промежутках между приступами скуки женщины - родительницы употребляют мужчин для собственного утверждения в "существовании" в качестве репродуктивного начала. При этом, в процессе поисков партнера, они используют свою скуку как средство привлечения мужчин, которые обязаны их развлекать.
Однако приманка действует лишь до появления морщин, после чего начинает выглядеть жалко и смехотворно. Отсутствие же мужчины придает притворной скуке неожиданную подлинность. Когда вырастают дети, настаёт одиночество и появляется чувство выброшенности из бытия. В таком контексте продление средней продолжительности жизни ведет лишь к нарастанию скуки жизни, о которой несколько тысяч лет назад так пылко и убедительно поведал иудейский царь Соломон aka Екклесисаст: "И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился, делая их: и вот, всё суета и томление духа, и нет пользы под солнцем".
Человек вне ощущения притяжения смерти инстинктивно полагает, что смысл его жизни складывается из мелких смыслов либо осмысленностей его повседневных действий, в эмоциональных связях и взаимоотношениях с другими людьми, наконец, в плодах труда. Он никогда не производит арифметического суммирования смыслов, предчувствуя, что подобная процедура ведет к катастрофе. Смысл жизни не складывается из смысла поступков. Так же как бесконечность не является суммой отрезков пространства, а вечность - времени. Это ясно любому задумавшемуся. Поэтому смысл индивидуальной жизни и жизни вообще состоит не в решении экзистенциальной проблемы, а в ее игнорировании, то есть, во лжи.
Воины пустоты - это преимущественно мужской вид. Смысл их жизни - стремление к истине, т.е. к абсолютному отсутствию. "Сложно оставаться лишь созерцателем пустоты. Когда сознание, что он не существует, доставляет человеку удовольствие, то всецело удовлетворить свою наклонность он может лишь путем абсолютного уничтожения существования", - писал Эмиль Дюркгейм. Бунт воинов пустоты - борьба за несуществование, включающая отрицание банальных смысложизненных ценностей, свойственных людям второй категории. Оружие воинов пустоты - ужас. Их стихия - одиночество. "Ужасное несчастье — не иметь возможности остаться наедине с самим собой", - повторяют они вслед за Жаном де Лабрюйером. Их смех, в котором преобладает тематика разложения, подобно сатанинскому смеху Гоголя, возвращает призракам "существования" исходную небытийственность. Воины пустоты бывают двух видов - мыслители и деятели.
1). Мыслители. Противопоставляют господствующим жизнеутверждающим мифологемам собственное мифотворчество, уничтожающее иллюзию "существования". Мысль и жизнь - это две антагонистические силы, изменяющиеся в отношении обратной пропорциональности. Мыслить - значит удерживать себя от жизни, вот почему единственно возможное царство чистой мысли - небытие. Поэтому целью мыслителей является абсолютное (запредельное) небытие. Таковы Шопенгауэр и Будда: "Убив мать и отца и двух царей из касты кшатриев, уничтожив царство вместе с его подданными, брамин идёт невозмутимо", провозгласил Будда в "Дхаммападе". И ещё: "Вот моё последнее рождение, не будет больше бытия".
2). Деятели. Разрушают "существование" путем уничтожения его форм. Практическая устремленность в небытие часто превращает их в кровавых диктаторов и в серийных маньяков, вызывающих у обывателей болезненное любопытство, смешанное со страхом. Таковы, например, Гитлер, Троцкий и Чикатило. Следуя заветам Ницше, еще один маньяк – Пичужкин - философствовал молотом.
Маньяк замыкается в своём абсолютном одиночестве, поэтому он презирает «реальность» и стремится её уничтожить. Или он абсолютно одинок в силу своего презрения к реальности и непохожести ни на кого? В любом случае, закономерным итогом самовольного суда, который маньяк вершит над окружающими людьми и миром есть его собственное уничтожение. В этом смысле, убивая других, он постепенно уничтожает сам себя, а вместе с собой – своё негативное представление о «существовании». Почему многие, наряду с крайне эмоциональным, часто доходящим до истерики, неприятием маниакального поведения, проявляют к серийным убийствам, а также их омерзительным подробностям ярко выраженный интерес? Не является ли этот интерес выражением нашего собственного презрения к «реальности», или его можно рассматривать как следствие непонимания большинством поведенческих реакций демонического субъекта, обладающего сверхценной идеей? В любом случае, маньяк (и не только серийный убийца, но и кровавый диктатор) отличается от заурядного, тайно мастурбирующего обывателя - извращенца тем, что идёт в осуществлении безумного сценария своей мании до последних пределов. При этом его бывает крайне сложно обнаружить, до тех пор, пока он сам, устав убивать, не начинает явно или неосознанно способствовать своей поимке. Это связано с тем, что перевёрнутая логика уничтожения не поддаётся расшифровке с позиций обыденного сознания, живущего по законам несуществующего «правильного» мира. Или наоборот – перевёрнутый мир не в состоянии объяснить безумную последовательность логики абсолютного одиночества и уничтожения.
Иногда, хотя очень редко, воины пустоты - мыслители и деятели - соединяются в одном лице. Это Филипп Майнлендер, Азсакра Заратустра, или предвосхитивший прекрасную судьбу героя романа Достоевского "Бесы" Кириллова, ярославский дворянин Иван Михайлович Опочинин. Он застрелился 7 января 1793 года, оставив записку, в которой достаточно подробно разъяснил философские мотивы своего поступка: "Смерть есть не что иное, как прохождение из жизни в совершенное уничтожение. Мой ум довольно постигает, что человек имеет жизнь движением натуры, его животворящей; и сколь скоро рессоры в нем откажутся от своего действия, то он обращается в ничто. После смерти - нет ничего! Сей справедливый и соответствующий наивернейшему правилу резон, - сообщая с оными моё прискорбие в рассуждении краткой и столь превратной нашей жизни, заставил меня взять пистолет в руки. Я никакой иной причины не имею, чтобы пресечь свою жизнь".
Отдельно следует упомянуть женщин, которые, так или иначе, попали под воздействие харизмы воинов пустоты. Это, к примеру, Кларетта Петаччи, Ева Браун, Магда Геббельс и Анна Григорьевна Достоевская. Иногда встречаются отдельные женщины, которые вполне самостоятельно, в результате какого-то интуитивного озарения, за мгновение достигают ледяных интеллектуальных вершин белой логики воинов пустоты. Среди них можно вспомнить русскую киноактрису Елену Майорову и японскую писательницу Кавасаки Сумико, сочинявшую под литературным псевдонимом Кусака Ёко (1931-1952). За месяц до своей смерти Кусака Ёко оставила человечеству гениальную фразу: «Послушав Четвертую симфонию Брамса, решила, что Кусака Ёко больше жить не будет».
Ящик второй: люди толпы.
Фантазеры и призраки в царстве таких же призраков. Их жизнь основывается на иллюзии и, значит, является ложью. Название взято из новеллы Эдгара По "Человек толпы". В ней повествуется о том, как некий человек сидел в кофейне в Лондоне. Очарованный толпой, проходящей за окном, он стал изучать поведение прохожих и попытался классифицировать их по видам. Его внимание сосредоточилось "на старике лет шестидесяти пяти или семидесяти", который "был невысокого роста, очень худой и на вид совсем дряхлый", носил грязную и рваную одежду. Герой рассказа вышел из кофейни и стал незаметно преследовать старика, который, между тем, направился в район лондонских трущоб, прошел через рынок и зашел в несколько магазинов, однако ничего не купил. Так они ходили двое суток подряд. Наконец, совсем опустошенный, рассказчик догнал старика и встал прямо перед ним, но тот в упор не замечал его. Герой рассказа заключил, что этот человек — "прообраз и воплощение тягчайших преступлений", поэтому он не может остаться наедине с самим собой. И главное его преступление (добавлю уже я) - нелепая вера в своё и во всеобщее бытие.
Таковы люди толпы. Смысл их жизни - ложь, средство реализации лжи - борьба за "существование", самосохранение и размножение. Панический страх перед неизбежным уничтожением заставляет их прибегать к испытанным метафизическим трюкам: подавлять собственный разум, чтобы спастись от пессимизма, который диктуется трезвым, суровым рассудком:
- Но он верит в бессмертие! – изумлялся бесстыдной наивности некоторых представителей бесчисленного племени людей толпы американский писатель Джек Лондон, - Ведь это великолепно: такой болван, а видишь, оседлал время, вообразил себя вечным!
Однако, несмотря на гипертрофированно развитое в некоторых вопросах воображение, стихия людей толпы - пресыщенность и скука, которым они пытаются сопротивляться, соединяясь в компаниях, ибо смертельно боятся остаться наедине с самими собой, быть "не как все". Время от времени, чтобы развеять скуку, они прибегают к смене картинок, иначе говоря, путешествуют. Иногда, хоть и очень редко, люди толпы выступают в качестве творцов, но это (если оставить за скобками тщеславие и материальный интерес) случается исключительно от скуки. Яркий тому пример - поэт Афанасий Фет, который был настолько скуп, что каждый день ходил по двору и искал, не уронил ли кто из его крепостных копеечку. А в свободное от сего полезного занятия время сочинял от скуки очень красивые стихи о любви. В своём творчестве такие скучающие творцы обычно устремляются к предельному бытию (сверхбытию), а не к абсолютному небытию. То есть, сознавая это или нет, служат жизни и, значит, являются носителями лжи. Однако и у них временами случаются удивительные прозрения. Тот же самый Фет однажды написал:
А ты, холодный труп земли, лети,
Неси мой труп по вечному пути.
Любая талантливая личность, погруженная, как в болото, в толпу, поглощается ею, как чеховский Ионыч, либо ухитряется её покинуть, чтобы перейти в другую толпу, как сделал собиратель знаний Ломоносов. Люди толпы дорожат, как правило, своими общественными ролями, "статусом", "престижем". Их смех почти полностью связан с тематикой размножения. Людей толпы можно условно разделить на два типа: собиратели и родители.
1). Собиратели. Преимущественно мужской тип. Собирают вещи (власть, известность) и "держат всё это перед собой, чтобы закрыться от зрелища торжествующего небытия" (Паскаль). Даже вышвырнутые из общества бомжи тоже выступают в качестве собирателей - поскольку собирают бутылки. Если воины пустоты (деятели) часто выступают как маньяки - садисты, то люди толпы (собиратели) – воинствующие фетишисты, поскольку фетишизируют вещи (хлам) и особенно деньги (дерьмо). И то и другое даёт им воображаемую победу над смертью, а также иллюзию относительной свободы. И это уже иллюзия внутри иллюзии, потому что вышеуказанные продукты человеческой жизнедеятельности постоянно "выходят из-под контроля людей и выступают по отношению к ним в качестве внешней подчиняющей силы" (Маркс). Так иллюзия свободы (социального статуса, уровня потребления и т.п.) оборачивается дополнительным рабством. Собиратели известности тешат себя иллюзией того, что их посмертная слава продолжится вечно, но любая память обречена исчезнуть:
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.
(Г.Р.Державин)
Собиратели власти стремятся обрести иллюзию господства над смертью, периодически обрекая на смерть других. Собирателем государства и власти был, например, Сталин. Окружающих собиратели всех мастей не отличают от других объектов приобретения и также рассматривают как хлам и дерьмо.
Собирательницы - женщины коллекционируют не только вещи, но также мужчин и оргазмы. В гендерных отношениях они проявляют себя как бляди. С ними, как правило, не бывает скучно. Такой была, видимо, индийская гетера Амбапали, красавица из города Вайшали, которая удостоилась чести разделить свой обед с Буддой. Будда принял в дар от Амбапали манговую рощу и услаждал ее за это философскими беседами. Амбапали попала под влияние харизмы Будды. Позже она стала монахиней, и приписываемые ей в «Тхеригатхе» («Песни старейших») стихи относятся к лучшим в этом сборнике:
Будто чёрные пчёлы - такого цвета
Были волосы у меня когда-то.
В старости голова моя облысела.
Как говорил Правдивый, так и случилось.
Крепкие, круглые и высокие,
Красотой сияли груди когда-то.
Как бурдюки без воды теперь повисли.
Как говорил Правдивый, так и случилось...
Всё это тело, что было когда-то прекрасным,
Стало теперь вместилищем мерзких болезней.
Неприглядным, как дом с обвалившейся штукатуркой.
Как говорил Правдивый, так и случилось.
(Тхеригатха, 252-270)
2). Родители. Преимущественно женский тип. Их основная функция - продление иллюзии "существования" посредством деторождения. Основное свойство женщин - родительниц, в отличие от женщин - собирательниц, коллекционирующих удовольствия и мужчин - скука. Мужчина - родитель это, как правило, подкаблучник и "мужебабоид". Таков был Маяковский, несмотря на всю его внешнюю брутальность. Но, вместо того, чтобы утешиться в объятиях какой-нибудь добропорядочной мамочки, с мазохистским упорством искал себе в партнерши исключительно женщин – коллекционерок и блядей, таких, как Лиля Брик. Поэтому и застрелился.
В промежутках между приступами скуки женщины - родительницы употребляют мужчин для собственного утверждения в "существовании" в качестве репродуктивного начала. При этом, в процессе поисков партнера, они используют свою скуку как средство привлечения мужчин, которые обязаны их развлекать.
Однако приманка действует лишь до появления морщин, после чего начинает выглядеть жалко и смехотворно. Отсутствие же мужчины придает притворной скуке неожиданную подлинность. Когда вырастают дети, настаёт одиночество и появляется чувство выброшенности из бытия. В таком контексте продление средней продолжительности жизни ведет лишь к нарастанию скуки жизни, о которой несколько тысяч лет назад так пылко и убедительно поведал иудейский царь Соломон aka Екклесисаст: "И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился, делая их: и вот, всё суета и томление духа, и нет пользы под солнцем".
Обсуждения Люди и тени в мире небытия
Лучия, если вы считаете злом вырожденние добра как болезнь с патологией, то без воина хирурга не обойтись. Но если считать злом добреньких мораловедов, то сперва надо вывести их на чистую воду, а уж потом рассуждать и судить. Ну а если считать злом всех, кто стоит за идею тотального разрушения, издевательств, жертвоприношений, тогда тушите свет, закройте двери, окна заткните ватой и сидите где нибудб под кроватью до скончания века.
А совесть и мудрость прекрасно различают добро и зло. Об этом говорит этическая основа любой религии. Главное - не вытравливатьсовесть из себя и не быть равнодушным к ее голосу в себе, это живой бог в нас, не мертвый закон, а живой закон, божья воля.
Мы совершенствуемся не только в любви и мудрости при общении с подобными нам людьми и богом, но и в борьбе со злом, таков закон жизни.
А за пожелание творческих удач - спасибо. И навсегда запомните - настоящий воин - никогда не агрессор и злыдень, а любящий людей человек.
Именно моя любовь к божественному в себе и к людям заставляет меня защищать, когда это необходимо, и себя и их, от тех, кто пытается унизить во мне и других божественное и человеческое начало. Мы должны защищать бога и человека в себе, если хотим, чтобы божественное и человеческое процветало на земле.
И этим социальное христианство отличается от его беззубого и раболепного классического варианта.
Это не значит, что я оправдываю маньяков. Хотя сострадаю им по-человечески, и даже пытаюсь предложить свою систему избавления их от экзистенциального вакуума и эмоциональной бесчувственности, которые отделяют их от понимания других людей и их страданий. Эта система вовсе не жестока, хотя сурова. Но человек потом сам будет благодарен, когда выйдет из своего пустотного кокона, в котором он страдает. Когда у него восстановится биологическая и социальная связь. Вы, Лючия, не поняли мою позицию воина. Она исходит из того, что от силы надо защищаться (замечу, не нападать, а защищаться, пусть и активно) от агрессии любого рода, но когда агрессии непосредственно нет, необходимо бороться со злом любовью и интеллектом, совершенствовать себя, общество и других через общение, обмен мировоззренческими системами, взаимную духовную и даже материальную помощь. Если мы не будем защищать себя от зла, то мы будем его рабами, а я, как воин, не хочу быть рабом, а хочу быть свободным человеком, а свободен может быть только воин. Но при этом действительно общество улучшается не силой, не защитой, а любовью и мудростью как оружием нападения на зло. Я предпочитаю защищаться от зла силой, и тут я никогда не изменю своей позиции, но атаковать зло, когда мне не угрожает физическая опасность, я предпочитаю любовью, состраданием, мудростью и взаимопомощью, приближая этим эру милосердия. Когда тьма пытается задуть мою свечу, я выставлю свой щит и меч, чтобы сохранить свет. Но когда моя свеча горит и никто на нее не посягает, надо не ругать тьму, что создает только больше зла, а нести в нее свет, и тогда будет больше света и меньше тьмы. В этом моя позиция. Мужчина был и должен быть воином и защитником. Но он не должен быть в отсутствии угрозы ему и другим людям агрессором и злобной личностью - так он только вытравливает свою душу, препятствует своему духовному развитию, в котором необходимо сочетать женский и мужской аспекты, силу и свободу (мужской аспект) с любовью и мудростью по отношению к ближнему (женский аспект). Наша природа бинарна, а значит духовна, двупола, и я всегда буду помнить об этом.
Я стал уважать Вас и Вашу философскую систему.
И напоследок хочу дать более точное и корректное определение Бытия и Небытия. Бытие - это то, что существует в любой форме (материальной, идеальной, духовной и прочее). Это иллюзия, нереальность.
Небытие - это то, что не имет никакой формы, бесформенное, безграничное. Это истина, реальность.
Дух - это процесс и результат осознания Бытия через Небытие и наоборот, Небытия через Бытие.
Неразвитый Дух отождествляет себя с Бытием, с формой, и тогда он пребывает в заблуждении, в иллюзии.
Развитый Дух стремится к освобождению от всех форм, от Бытия вообще, и однажды он становится одно с Небытием, а затем становится самим Небытием, живой истиной, и тогда Небытие и Дух взаимоуничтожаются, трансформируются, и преображаются в одно, в Бога, в Метанебытие, в Чистое Осознание. В Метанебытии нет ни Небытия, ни Духа. Только чистое целостное бесформенное осознание. Бесформенный Отец и Творец любой формы.
Метанебытие - это Дух, осознание как одно с Небытием.
Бытие существует пока есть осознание осознания. Пока есть познающий и познаваемое. Пока есть хоть малейшее разделение между познающим субъект-объектом и субъект-объектом познания. И не важно, где это разделение - в самом Бытии как осознании осознания или в Духе (сознании познающего).
Мы становимся небытием только тогда, когда избавляемся от любой дуальности, от разделения в реальности и в сознании, и приходим к чистой целостности, Адвайте.
А на уровне небытия Вы всё так же категоричны)) Всё зло в своих мечтах рубите под корень...Хрясть! Вы думаете, кто-нибудь может выдержать пытки, которые Вы так гуманно предлагаете?
Сражаться со Злом его же оружием - это не значит для Вас его приумножать? И когда Вы только думаете о Зле, а тем более извергаете свои гневные тирады, обращённые к нему и "его проводникам", Вы сами не становитесь его носителем?
А лечить болезни, в т.ч. болезни общества в целом, Вы полагаете, можно лишь хирургическим путём?
Мое определение метабытия такое - я - не существовую, я - чистое осознание. Здесь нет дуализма ни в реальности, ни в ее осознании.
Стало быть, идеальное, вторичное по отношению к метабынебытию - я осознаю, что я не существую. Здесь есть дуализм не в реальности, ибо ее не существует, но в осознании этой реальности.
И материальное, третичное - я осознаю, что я существую (я осознаю, что я осознаю). Как Вам мои находки на основе нашей дискуссии?
Помоему, она была весьма плодотворной.
Самый же высший уровень бессознательного или небытия - это просто потенциал осознания в чистом виде, он существует только для того, чтобы его можно было реально осознать в процессе развития. Это изначальная и конечная реальность, к который Вы, видимо, и стемитесь.
Это и есть высшая форма существования, небытие и ничто как чистое осознание, потенциальное и реальное, чистое идеальное, а все сущее - только формы проявления этого мирового духа. Если это так, то идеалисты победили в многовековом споре с материалистами. И только в таком контексте я могу понять и принять Вашу философию. По крайней мере, так она мне интересна и оригинальна.
О необходимости осознания для полноценной жизни хорошо говорил еще мастер трансцендентального анализа Фрэнк Кинслоу.
Что касается массовой философии. Если ее суметь умело упростить и популяризировать без того, чтобы выхолостить ее суть, то ей вполне можно обучать массы в старших классах и вузах. По крайней мере, массы научаться мыслить и из масс станут народом. Искусству мышления на среднем уровне можно научить любого, если он не дебил. Другое дело, что как в любой области есть таланты и гении, так же и в области философии. Высшая математика философии действительно недоступна массам, и тут я с Вами совершенно согласен. Но согласны ли Вы интерпретировать небытие и ничто как либо потенциал чистого осознания, либо как реальное чистое осознание, идеальное в чистом виде? Или у Вас свое представление на этот счет. Если согласны, то я считаю Ваше миропонимание действительно высшей формой философии из возможных и полным торжеством идеализма над любыми формами идеализма.
Что касается Достоевского, то смысл его религии заключается в том, что любой человек свят и оправдан перед богом, так как он страдает. Страдание обожествляет человека в глазах Достоевского и дает ему право на сострадание. Настасья Филлиповна в "Идиоте" у него святая, потому что она "много страдала".
Достоевский старается убедить людей в необходимости сочувствовать и сострадать друг другу, и духовно и материально.
Но в отличие от Христа, который тоже сострадал людям, он не требует от человека преображения, очищения от грехов и праведной жизни. Нет. Он оставляет ему право быть при этом таким, какой он есть, со всеми его пороками и недостатками. Достаточно, что он испытывает муки совести или физические страдания. Поэтому Достоевский гораздо гуманнее Христа. Но Вы пошли еще дальше. Основали свою собственную религию, еще гуманнее, чем религия Достоевского. Если Достоевский сострадал разбойникам и каторжникам, то Вы сострадаете маньякам и безумцам. Вы хотите, чтобы общество взглянула на них по-другому. Вы оправдываете их тем, что у них другой взгляд на жизнь, другая философия жизни, не понятная обывателю. Но Ваша проблема в том, что философия небытия крайне маргинальна. Она даже маргинальнее философии сексуальных меньшинств. Она разрушительна и опасна для общества. Она никогда не сможет стать массовой философией. Поэтому Достоевского читают миллионы, а Вас будут понимать единицы. Но общество реально может помочь даже маньякам. Все дело в том, что у них атрофирована обратная биологическая связь с живыми существами и окружающим миром. Они крайне чувствительны только к себе и своим состояниям, эгоцентричны и эгоистичны внутреннее, но совершенно не чувствуют окружающий их внешний мир, живут в той самой пустоте, внутреннем экзистенциальном коконе.
Когда ученые мучили током одну из мышей, находившаяся рядом мышь испытывала огромный страх и страдание, так как у нормального биологического существа всегда присутствует обратная биологическая связь.
Каждый зверек ассоциирует себя с другими зверьками. У маньяков же отсутствую эмоции по отношению к окружающему миру, они просто не понимает, что кроме них кто-то еще может страдать. Чтобы вылечить маньяка, необходимо искуственно вывести его из этого пустотного кокона, в котором он живет изолированный эмоционально от мира. Для этого с детства ему необходимо демонстрировать сцены насилия или заставлять мучить зверьков, и при этом, как только он начинает испытывать удовольствие от этого, бить его электрическим током разной силы, в зависимости от его степени жестокости, чтобы закрепить условный рефлекс на непричинение насилия и заставить задуматься о том, что его жертвы такие же, как и он сам. Он должен понять, что сам может стать жертвой. Также необходимо стимулировать в его мозгу положительные стимулы при гуманном поведении и правильном восприятии внешних стимулов.
Таким образом можно вывести маньяка из кокона небытия, восстановить его эмоциональное тело и биологическую и социальную взаимосвязь с окружающим миром.
Просто наше псевдогуманное общество не готова всерьез лечить таких людей и заниматься ими. Если уж нормальные люди в нем страдают и мучаются, чего же говорить о маргиналах и маньяках?
У нас подобные темы не комильфо. Общество, как страус, закрывает глаза на некоторые неудобные для себя проблемы и прячет голову в песок. Чем плодит еще больше проблем.
Я Вам искренне сочувствую, ибо Вы обречены на вечное непонимание дегуманизированного общества, на каменистой почве которого только и могла возникнуть такая философия крайнего декаданса. Вы - индикатор серьезной общественной болезни, которую общество не хочет диагностировать и лечить. Но тогда она может стать неоперабельной.
Ваша проблема как экзистенциального философа в том, что Ваш контингент не массы, как у Достоевского, но маргинальные одиночки. Это не массовая, а эксклюзивная философия ницшеанского типа.
Если религией Достоевского была религией слабого человека и полностью его оправдывала, то Ваша религия - религия безумного человека. Но я уважаю Достоевского, за его больший гуманизм, чем даже религия Христа, обо Христос требовал требовал от очищенных им грешников покаяния и исправления . Достоевский этого не требовал. Он любил людей безусловно. Вполне допускаю, что в глубине души Вы даже больший гуманист, чем Достоевский, как это ни странно. Даже он не доходил до оправдания безумия. Да, я считаю что Вы - самый гуманный из всех гуманистов, которые только могут быть на земле и поздравляю Вас с созданием собственной религии, которая имеет право быть.
Советую Вам прочесть мою статью в разделе "Философия, Мировоззрение" по боевым искусствам, типам воинов и их философии.
Все дело в том, что Ваши воины пустоты действительно похожи на моих воинов смерти.
Но между ними есть одна существенная разница. Воины смерти обретают свободу от жизни, получают мистические ключи к управлению жизнью (бытием), и при этом являются не рабами пустоты и смерти (как Ваши псевдовоины пустоты), а хозяевами и жизни и смерти.
Они умеют управлять своими сверхчеловеческими трансцендентельными внутренними состояниями, а не являются их жертвой, как тот же Чикатило.
Чикатило не контролировал голоса в своей голове и не мог от них избавится, а лишь бездумно исполнял приказы. Одержимый или безумец - это не воин, а жертва.
Воин по природе хищник, а не жертва. Это хозяин, а не марионетка. Ваши воины пустоты - это жертва хаоса или рабы смерти по полной программе. Все рабы смерти обречены со временем проходить эволюцию заново, начиная от физической материи, камня.
Одержимый пустотой теряет свою божественную сущность и превращается просто в программу, марионетку пустоты.
А то, что он при этом уничтожает бытие, не делает его воином.
Сколько бы народу он не погубил при этом.
Его судьба незавидна - безумие, затем бессознательное и развоплощение, эволюция заново, от камня.
Поэтому я бы не называл Ваших рабов смерти воинами пустоты (смерти). Они никакие не воины, а несчастные жертвы и рабы смерти, небытия.
С уважением, Вадим.
Я прибавила Вам единичку в Индекс доверия. Искренне.
Но как мощно выпотевает из текста наслаждение автора от возможности вышвыривать свою ненависть к человечеству! прямо в лицо /мягко говоря/ этому самому человечеству.
Особенно эта ненависть расцветает во второй части статьи, когда речь идет о женщинах или женозависимых мужчинах /"ох, чтой-то тут не так/?/"/.
О, Философ!
Ведь Вас /и всех нас/ в эту жизнь никто изначально не приглашал.
Не посылал.
Не принуждал.
"Он са-а-м ко мне пришел!", - это Земля про человека.
Скука для каждого из нас была /или нам казалось?/ - Там.
От скуки, однообразия и мучительного чувства ответственности мы бежали на Землю познавать, что такое "свобода".
Познали?
Еще как!
Теперь мы в эмоциях, как в г--не, /прошу прощения - вАш философский термин/, брызгая слюной и всеми прочими испражнениями настолько свободны, что изругиваем ВСЁ. Бога, Создателя, Мироздание, Человечество и ма-а-ленького, несмышленыша, новорожденного - человечка, еще из пеленок не выпроставшегося.
За что? - только за то, что он еще совсем младенец?
А Вы лично /а - судьи/ - КТО?
Уж если Господь Бог дал Вам возможность чуть-чуть приподняться над схваткой, позволил ПОПРОБОВАТЬ понять, что там такое внизу копошится, так не с ЛЮБОВЬЮ ли следует отнестись к предмету рассмотрения? не помочь ли следует младенцу вырастать? не "родителем" ли следует оказаться? стирая при этом замараные этим самым... пеленки собственноручно?
Так может быть, ваши два ящика - наполнены просто той самой трусостью, о которой Вы говорите в предыдущей вашей статье вместе с автором из Африки?
И потом.
Просветите, пожалуйста: эмоции и философия - вещь совместная?
С уважением, Светлана