Оно неуклонно стремилось к тому моменту, когда сон всецело поглощает и будто вселяется в самую глубину души. И нет и тени спешки. Нет и намёка на мысль. На интеллект. Нет разделения на тело и душу – есть одно, и оно – засыпает.
Так, Ты ложишься спать, когда приходит время. Которое Ты всегда выбираешь Сама.
Они удивлённо мерцали глазами, хоть и видели, как оно уменьшается и медленно исчезает в небесной лазури. Они были детьми, интерес у которых не пропадает никогда, покуда они не становятся взрослыми. Но они никогда ими не становятся: их время непосредственно, как вечность, а значит, и времени нет. Так, бывает, размышляешь и Ты, сопоставляя Себя с тем, что, уходя, привлекает к себе внимание всего, что может видеть, и привлекая сущности тех, кто может чувствовать. Видеть не тело, но суть. Когда Ты уходишь, отчаяние смотрящих Тебе вслед сменяется надеждой увидеть Тебя снова. И греет в морозные ночи, в знойные дни. Бывает, становится невыносимо жарко, и хочется бежать, оставив надежду позади. Тогда уходит Свет. Но не ты ли тот Свет, который уходит, но остаётся, а затем возвращается? Так, бывает, размышляешь и Ты, сопоставляя Себя с тем, что, скрывшись за завесой мнимой, заставляет запомнить себя навсегда и позволяет повторить те духовные чувства, лишь в Осознании, что тот миг есть прошлое, и он есть будущее, если есть Свет и надежда, и есть только Настоящее, так как всё – Есть. И Ты – есть. Никогда точно нельзя предположить, скроешься ли Ты ночью и появишься ли Ты днём. За Тобою не нужно бежать на противоположный край света, чтобы видеть тебя, снова и снова, но и при тьме, и при свете Ты можешь казаться одним, а являться другим, сливая дуальность воедино. Ведь, добегая до края мира, остаётся лишь шаг, чтобы вернуться туда, откуда всё началось, и видно: уже Солнце бежит за тобой, желая застать тебя именно там, где нет его самого, а ты бежишь от него. И бежишь в Настоящем, каждый раз уходя всё дальше и возвращаясь. Так, Ты живёшь, существуя одной Собой здесь, во плоти, посреди океана, а другой Собой – там, о чём говорят все вокруг, но не знают, о чём. Там, где Твой истинный Дом, и Ты лишь на миг, на сотни, тысячи и сотни тысяч мгновений приходишь сюда, не давая забыть никому. Ни о Себе, ни о Доме...
Оно отдавалось, при свете Любви, своему собеседнику, спутнику и возлюбленному. Словно котёнок, урчащий от удовольствия, оно сияло и смеялось, переливающееся сотнями оттенков морских и небесных цветов. Последние, перед тем, как наступят лазурные сумерки, блики, сверкали, шепчась, играли друг с другом, пустившись ко дну и вновь восставая, ещё мудрее, моложе. Так, Ты забираешь – да, забираешь всё то, что является истинно лишним, но то, что считается жизненно важным в самой жизни. И Ты отдаёшь. Отдаёшь всё, что взяла, но зеркальное, чистое, светлое. Словно чашу природного, утреннего молока, нехотя и лениво сваливающегося с кончика свежей росы, пережившей и ночи, и дождь. И не обращая внимания, ты непрестанно роняешь в ту чашу те капли Любви, что можно назвать и вином: сладкое поначалу, и горькое позже, и лишь после всего – или приторное, словно ладан в одинокой церквушке, где служили лишь сами себе, или горькое, горькое очень, но нужное сердцу – словно лекарство, неприятное на вкус, но полезное, вызывающее привычку. Через время приходит и опыт, и в вине уже не так уж и просто разобраться. Пригубить, поиграть - или выпить до дна, иссушить его весь, ничего не оставив бокалу, но взяв себе всё, не имея даже удовлетворения от подобного изобилия. Ангелы даже не знают, что такое счастье, ведь вечно пребывают и наслаждаются им, не имея понятия – какого это жить, без него. А Ты... Ты – та, что легонько коснётся вина, заставив бокалы забиться в интриге, не позволяя им спать, а лишь смотреть на космический фон, пытаясь представить твой следующий шаг. Коснувшись вина, подождав, Ты медленно топишь его в исступлении чувств и эмоции. Ты не оставляешь выбора, хоть разум и ждёт, беспрестанно и снова, новой загадки, нового вопроса и нерешительности, где интуиция вступит в конфликт с интеллектом.
Оно уверенно тянуло свои ветви вверх, как только первый лучик огненного шара вырывался из-за сонного утреннего тумана на горизонте. Листья, оживившись, начинали кружить и смеяться, повинуясь любому желанию лёгкого ветерка. Оно заряжалось энергией на весь день и делилось ею со всеми своими соседями. Со всем миром. Встряхнув кудрявой головою, оно кокетливо бросает взгляд на небо, стряхивая всё прошлое с себя и окунаясь в новый, полный новых радостей, день. Так, Ты просыпаешься с радостью и благодарностью за каждый новый день, пробуждаясь от первых потоков Тепла. Оживившись, ты начинаешь кружиться, гармонируя со всей природой и приводя саму природу в баланс. Ты играешь, ежеминутно сменяя забаву, одну за другой, и Ты не думаешь об этом – Ты просто играешь. Сама непосредственность. Искренность. Радость. Радость, исполняющая твои собственные желания, лёгкая и свободная, но и мощная и эффективная, разрушающая все преграды на пути к достижению цели. Пусть эта цель и Жить...
Она вырывалась из небытия внезапно и громко, оставляя за собой белые языки возбужденного пламени. Среди нескончаемых пятен дождя, завес дождя и энергий воды, яркие вспышки прерывистого света казались чем-то незабываемым. Это был и гнев – праведный гнев природы, что само по себе парадокс. А ей ведь так же, как и человеку, нужно высвобождаться и очищать свою душу. А накопилось в ней не мало. За этим процессом можно наблюдать до сотни земных минут, с риском для жизни тела, но с исцелением для Души. ...Она похожа на провинившееся существо, которое кто-то посмел лишать свободы, и вот она выбрала, нашла момент и вспорхнула и вырвалась, пытаясь расширить границы, смыкающие её, и граница эта – Земля. Планета Свободного Выбора, где ты имеешь то, о чём намеренно думаешь. Так, Ты представляешь собою прекрасное нечто, наполненное жаркой помесью эмоции и чувств на пике их развития, резонанса. Ты создаёшь пелену, живой щит нескончаемых потоков намерений мысли, заставляя воплощаться их в жизнь. Так, Ты стараешься думать осторожно и тщательно выбираешь каждое свершающееся Здесь и Сейчас событие. Сосуд, запутанный от обилия разных жидкостей в нём. Сосуд, напряженный до предела, готовый разорваться, или уснуть – но точно, внезапно...
Он, придя внезапно, заставляет привыкнуть к себе, к лазурным и белым оттенкам. Овладев властью, долгое время он использует своё положение, пока не придёт время править другим – молодым и бесстрашным. Накрыв всё вокруг, он лишь продолжает крыть и крыть, заслоняя Ангелов в обличье человека друг от друга, заслоняя одни белоснежные холмы от других белоснежных гор. Так, Ты овладеваешь Собою, а после овладеваешь другими. И, овладев, Ты не отпускаешь их, нет – ты лишь укрепляешь своё преимущество, заключающееся в бесподобных тонах непревзойденного шарма – белого танца эмоции и чувств, ума и природы, любви и гармонии, света и тьмы, тепла и холодной жары, от которой, завидев Тебя, порой становится так жарко, что через время понимаешь: никогда мне ещё не было так холодно, когда рядом не было Тебя...
Но Ты есть. И в настоящем. А значит, есть Я. И мы найдены. Дома, и Я, и Ты. На Земле.
И Я, И Ты...
Они удивлённо мерцали глазами, хоть и видели, как оно уменьшается и медленно исчезает в небесной лазури. Они были детьми, интерес у которых не пропадает никогда, покуда они не становятся взрослыми. Но они никогда ими не становятся: их время непосредственно, как вечность, а значит, и времени нет. Так, бывает, размышляешь и Ты, сопоставляя Себя с тем, что, уходя, привлекает к себе внимание всего, что может видеть, и привлекая сущности тех, кто может чувствовать. Видеть не тело, но суть. Когда Ты уходишь, отчаяние смотрящих Тебе вслед сменяется надеждой увидеть Тебя снова. И греет в морозные ночи, в знойные дни. Бывает, становится невыносимо жарко, и хочется бежать, оставив надежду позади. Тогда уходит Свет. Но не ты ли тот Свет, который уходит, но остаётся, а затем возвращается? Так, бывает, размышляешь и Ты, сопоставляя Себя с тем, что, скрывшись за завесой мнимой, заставляет запомнить себя навсегда и позволяет повторить те духовные чувства, лишь в Осознании, что тот миг есть прошлое, и он есть будущее, если есть Свет и надежда, и есть только Настоящее, так как всё – Есть. И Ты – есть. Никогда точно нельзя предположить, скроешься ли Ты ночью и появишься ли Ты днём. За Тобою не нужно бежать на противоположный край света, чтобы видеть тебя, снова и снова, но и при тьме, и при свете Ты можешь казаться одним, а являться другим, сливая дуальность воедино. Ведь, добегая до края мира, остаётся лишь шаг, чтобы вернуться туда, откуда всё началось, и видно: уже Солнце бежит за тобой, желая застать тебя именно там, где нет его самого, а ты бежишь от него. И бежишь в Настоящем, каждый раз уходя всё дальше и возвращаясь. Так, Ты живёшь, существуя одной Собой здесь, во плоти, посреди океана, а другой Собой – там, о чём говорят все вокруг, но не знают, о чём. Там, где Твой истинный Дом, и Ты лишь на миг, на сотни, тысячи и сотни тысяч мгновений приходишь сюда, не давая забыть никому. Ни о Себе, ни о Доме...
Оно отдавалось, при свете Любви, своему собеседнику, спутнику и возлюбленному. Словно котёнок, урчащий от удовольствия, оно сияло и смеялось, переливающееся сотнями оттенков морских и небесных цветов. Последние, перед тем, как наступят лазурные сумерки, блики, сверкали, шепчась, играли друг с другом, пустившись ко дну и вновь восставая, ещё мудрее, моложе. Так, Ты забираешь – да, забираешь всё то, что является истинно лишним, но то, что считается жизненно важным в самой жизни. И Ты отдаёшь. Отдаёшь всё, что взяла, но зеркальное, чистое, светлое. Словно чашу природного, утреннего молока, нехотя и лениво сваливающегося с кончика свежей росы, пережившей и ночи, и дождь. И не обращая внимания, ты непрестанно роняешь в ту чашу те капли Любви, что можно назвать и вином: сладкое поначалу, и горькое позже, и лишь после всего – или приторное, словно ладан в одинокой церквушке, где служили лишь сами себе, или горькое, горькое очень, но нужное сердцу – словно лекарство, неприятное на вкус, но полезное, вызывающее привычку. Через время приходит и опыт, и в вине уже не так уж и просто разобраться. Пригубить, поиграть - или выпить до дна, иссушить его весь, ничего не оставив бокалу, но взяв себе всё, не имея даже удовлетворения от подобного изобилия. Ангелы даже не знают, что такое счастье, ведь вечно пребывают и наслаждаются им, не имея понятия – какого это жить, без него. А Ты... Ты – та, что легонько коснётся вина, заставив бокалы забиться в интриге, не позволяя им спать, а лишь смотреть на космический фон, пытаясь представить твой следующий шаг. Коснувшись вина, подождав, Ты медленно топишь его в исступлении чувств и эмоции. Ты не оставляешь выбора, хоть разум и ждёт, беспрестанно и снова, новой загадки, нового вопроса и нерешительности, где интуиция вступит в конфликт с интеллектом.
Оно уверенно тянуло свои ветви вверх, как только первый лучик огненного шара вырывался из-за сонного утреннего тумана на горизонте. Листья, оживившись, начинали кружить и смеяться, повинуясь любому желанию лёгкого ветерка. Оно заряжалось энергией на весь день и делилось ею со всеми своими соседями. Со всем миром. Встряхнув кудрявой головою, оно кокетливо бросает взгляд на небо, стряхивая всё прошлое с себя и окунаясь в новый, полный новых радостей, день. Так, Ты просыпаешься с радостью и благодарностью за каждый новый день, пробуждаясь от первых потоков Тепла. Оживившись, ты начинаешь кружиться, гармонируя со всей природой и приводя саму природу в баланс. Ты играешь, ежеминутно сменяя забаву, одну за другой, и Ты не думаешь об этом – Ты просто играешь. Сама непосредственность. Искренность. Радость. Радость, исполняющая твои собственные желания, лёгкая и свободная, но и мощная и эффективная, разрушающая все преграды на пути к достижению цели. Пусть эта цель и Жить...
Она вырывалась из небытия внезапно и громко, оставляя за собой белые языки возбужденного пламени. Среди нескончаемых пятен дождя, завес дождя и энергий воды, яркие вспышки прерывистого света казались чем-то незабываемым. Это был и гнев – праведный гнев природы, что само по себе парадокс. А ей ведь так же, как и человеку, нужно высвобождаться и очищать свою душу. А накопилось в ней не мало. За этим процессом можно наблюдать до сотни земных минут, с риском для жизни тела, но с исцелением для Души. ...Она похожа на провинившееся существо, которое кто-то посмел лишать свободы, и вот она выбрала, нашла момент и вспорхнула и вырвалась, пытаясь расширить границы, смыкающие её, и граница эта – Земля. Планета Свободного Выбора, где ты имеешь то, о чём намеренно думаешь. Так, Ты представляешь собою прекрасное нечто, наполненное жаркой помесью эмоции и чувств на пике их развития, резонанса. Ты создаёшь пелену, живой щит нескончаемых потоков намерений мысли, заставляя воплощаться их в жизнь. Так, Ты стараешься думать осторожно и тщательно выбираешь каждое свершающееся Здесь и Сейчас событие. Сосуд, запутанный от обилия разных жидкостей в нём. Сосуд, напряженный до предела, готовый разорваться, или уснуть – но точно, внезапно...
Он, придя внезапно, заставляет привыкнуть к себе, к лазурным и белым оттенкам. Овладев властью, долгое время он использует своё положение, пока не придёт время править другим – молодым и бесстрашным. Накрыв всё вокруг, он лишь продолжает крыть и крыть, заслоняя Ангелов в обличье человека друг от друга, заслоняя одни белоснежные холмы от других белоснежных гор. Так, Ты овладеваешь Собою, а после овладеваешь другими. И, овладев, Ты не отпускаешь их, нет – ты лишь укрепляешь своё преимущество, заключающееся в бесподобных тонах непревзойденного шарма – белого танца эмоции и чувств, ума и природы, любви и гармонии, света и тьмы, тепла и холодной жары, от которой, завидев Тебя, порой становится так жарко, что через время понимаешь: никогда мне ещё не было так холодно, когда рядом не было Тебя...
Но Ты есть. И в настоящем. А значит, есть Я. И мы найдены. Дома, и Я, и Ты. На Земле.
И Я, И Ты...
Обсуждения As If You