(Маша! Не хныч!)
1. ЗАЯВЛЕНИЕ : В четвёртом Евангелии есть рассказ, в котором задействованы два Иисуса!
Этому заявлению вы ли придадите значение, если за прошедшие века этого не сделал ни один выдающийся гений!? Священники промолчали - понятно! Но ведь промолчали и атеисты!!!
Недорогой мне читатель!
Во избежание осознания повального невежества, в котором пребываешь и ты, не открывай, слышишь - никогда!, в 20 главе Евангелия
СКАЗАНИЕ ПРО МАГДАЛИНУ !
2. ОТКРЫТИЕ : а) Поначалу я и сам не знал о наличии в рассказе Ин 20:11-18 второго плана. Лет с пять, с тех пор как в нашем доме появился Новый Завет (в рус. синод. переводе), я неоднократно пробегал по нему взглядом. Но даже через год, когда, наконец, открыл эту книжку, то не задерживался подолгу на Магдалине, ибо находил другие какие места в Евангелии более заслуживающими внимания.
Однажды, в году, этак, 97-м, я задержался на этом рассказе дольше обычного, ибо, ни с того ни с чего, прочёл в 16 стихе слово "обратившись" не в значении обращения, как до селе, но... поворота.
Естественно, что в таком значении причастие оригинала strapheisa считывали многие люди. Да и в самом русском синодальном переводе "обратившись" употреблено в значении "повернувшись", а не в том, как во просьбе "можно к вам обратиться", как обычно думают люди. В этом можно убедиться, заглянув в Симфонию, и нашед, что в русском синодальном Новом Завете написания "поворачиваться" нет вообще, но везде написано "обращаться". И это выглядит несколько странным, ибо в синодальном переводе Ветхого Завета встречаются и "поворачиваться" и "оборачиваться".
Только я тогда ещё не знал всего этого! И, наверное, поэтому, лишь уловив "второе" значение "обратившись", тут же сообразил, что в рассказе про Магдалину задействованы два Иисуса. При чём меня удивило даже не это, сколько то, что рассказ в нетипичном прочтении делался куда более содержательным и продуманнее.
б) Тогда же я обнаружил, что в обычном прочтении "обратившись" не несёт информации. При этом я решил свериться о лишности этого слова с мнением самих людей, используя для этого любой подвернувшийся случай. Первым подвернувшимся оказался мой сосед (историк-педагог по образованию), который к большому моему... неудивлению (с одной стороны - к сожалению, но с другой ведь - и к радости!) проявил к моему открытию ещё одного Иисуса полное равнодушие. Но я не очень-то и расстраивался по этому случаю; тем более, что жизнь вскоре подкинула случай второй...
Лет, этак, через пять, во время второй моей поездки в Киев за книжками, в купе поезда, я предложил случайным своим, "поплёвывающим в потолок", попутчикам прочесть рассказ о Магдалине так, словно они - свободомыслящие и вольные режиссёры, снимающие, максимально приближённый к исторической действительности, фильм о Иисусе Христе, важным эпизодом которого, собственно, и является этот рассказ (по совместительству - и документ, и их же сценарий, из которого поэтому нельзя выкинуть ни одного слова). При этом они могли перечитывать сам рассказ столько, сколько сочтут нужным. И лишь после этого, забрав книжку, я выслушивал их.
Результат меня и в этот раз нисколечки не удивил! Брали ли эти люди впервые в руки Евангелие - не важно! Ибо все они, при прокрутке "снятого ими фильма", упускали из вида действие 16 стиха, выраженное причастием "обратившись". Когда же их просил перечислить всех персонажей, задействованных в сюжете (т. е. - роли), то получил от них один и тот же ответ: "Четыре! Два ангела, Мария и Иисус".
Такая же ситуация повторяется и во подавляющем числе книжек, авторы которых уделили хоть сколько внимания Ин 20:11-18. Впрочем некоторые исследователи и переводчики обращают внимание (не обостряя при этом саму проблему) на странность второго поворота Магдалины. При чём предпочитают усматривать поворот на 180 градусов чаще в причастии 16- стиха, тогда как действие 14-го strapheisa eis ta opiso' ограничивают значением "оглянулась". Что выглядит довольно натянуто, особенно в сравнении с Лк 9:62, где в "озирающийся назад" - blepo'n eis ta opiso' [человек здесь и впрямь озирается, ибо идёт за плугом] - "озирающийся" обозначено причастием от глагола blepo', означающим не только физическое зрение , но и саму способность высокоорганизованных живых организмов визуально представлять бытие... К тому же, оглядываясь, нашая героиня будет говорить с Иисусом в положении к нему попой!
Я повстречал пока что один комментарий (при чём - священника!), в котором говорится о глаголе 14 стиха и о причастии 16-го, как идентичных поворотах героини на 180 градусов. Правда, для этого нашему священнослужителю пришлось заговорить ещё и о... третьем повороте героини. Точнее даже - о втором, "упущенном, но явно подразумеваемом самим автором"; а именно - когда Магдалина повернулась назад (14 ст.) и перемолвилась с Садовником, то в продолжение прерванного разговора с ангелами , опять обратилась к ним. [На этот раз не договорив до конца уж с Садовником!]
Были у меня и два, особо продвинутых, умника (в состоянии опьянения), которые всё-таки насчитали в этом рассказе (читали впервые!) пять персонажей, причислив к четырём вышеупомянутым ещё и сам... труп. Чему есть простое (и не очень) пояснение, ведь о Магдалине не говорится прямо, что она ищет именно Иисуса (хоть сколько подготовленный читатель знает об этом и так). К тому же русское синодальное в 12 стихе "где лежало Тело", можно запросто воспринять в значении, как будто тело продолжает лежать во гробнице и далее. Таким же свойством, кстати, обладает и применённый автором глагол ekeito (impf. ind. med. от keimai лежать; о законах, praes. pass., - полагать, постановлять) . В этом легко можно убедиться , рассмотрев применение этого же глагола в Отк. 4:2 (в рус. синод. "стоял" о престоле... Мысль о том, что престола Бога на Небе... был, но уже нету - кощунственна даже для такого, как я, человека!) Но здесь-то и начинается сложность, которую не стоит рассматривать в этом письме.
3. УКРЕПЛЕНИЕ ПОЗИЦИИ. ФАКТЫ. Все, как один, профессионалы не придают значения тому факту, что Магдалина в 14 стихе не просто обратилась (повернулась) назад, но - "была повёрнута"! Ведь глагол оригинала estraphe' (aor. ind. pass. от strepho' делать поворот, вращать) подан в пассиве! И если в отношении такого же аорист-пассивного причастия, как в 16 стихе strapheisa, применительно медиальное прочтение , то для глагола 14 стиха прямое прочтение его пассива, более актуально чем это может показаться на первый взгляд. Ведь в обычном прочтении о причине поворота героини предоставлено догадываться самому читателю, тогда как в прямом - она была повёрнута назад ангелами, в соответствии её потребности и состояния. Ведь Магдалина ищет не просто тело, о котором, кстати, наперёд знает, что такого нет во гробнице, но бренную (принадлежащую не Вечности, а этому физическому миру), преходящую, изменчивую и к тому же - уже мёртвую субстанцию. Так где же таковую искать? Неужто в том мире, обитателями которого являются души и ангелы - нематериальные, разовоплощённые сущности?
Грустно говорить о том, что профессионалы (и опять же - все как один!) до сих пор не придали значения самому выражению eis ta opiso' (которым, между прочим, характеризуется поворот Магдалины!), сводя его смысл ко всего лишь одному малоинформационному слову "назад". И это при том, что к наречию этому приставлены не только артикль ta, но и предлог направления (на вопрос куда) eis! А артикль этот - среднего рода, множественного числа! Который, как и всякий артикль, обладает свойством субстантивировать любую часть речи, к которой приставлен, придавая ей значение существительного. Так вот, о субстантивировании им, выдающийся знаток древнегреческого языка Соболевский С. И. в 957 параграфе своего учебника пишет, что "по большому числу он означает неодушевлённые предметы" - а именно - "вещи, имущество, а также дела, обстоятельства, события, интересы, ..., и т. д., и т. п." (От себя же добавлю, - а ещё и науки, и литературу...) То есть, всё то, что с позиции заглядывающей в гробницу героини, как раз и находится сзади неё, характеризующее бытие самих людей! Более того, в значении времени наречие opiso' означает также "потом, после, в будущем". А значит , Магдалина, будучи повёрнутая ангелами назад, созерцает БУДУЩЕЕ человечества! Что возможно лишь в случае созерцания бытия внутренним взором. То бишь, речь идёт о видЕнии - внутреннем, переживаемом нею, опыте!
Этая же идея, только не в значении вИдения будущего, но заботы о нём, выражена словами eis ta opiso' у Луки 9:62.
Более того ни один профессионал не обратил до сих пор внимания (да и обратит ли когда вообще?) на саму позицию, которую занимает героиня в этом рассказе. (Причём - весь рассказ! За исключением, разве что, последнего в нём предложения.) А изображена она автором, пребывающей на границе (у самых дверей) двух миров: физического и потустороннего.
Мало кто придаёт этому внимание и значение, что прямая ассоциация гробницы с потусторонним миром в языке эллинов выражена куда сильнее нашенского понятия загробного мира. Ведь нашее "гроб" - больше физическое понятие, тогда как применённое в Евангелии слово mne'meion имеет прямое отношение к памяти. Причём выражает оно не столько даже сами памятники (ибо конкретные и значимые вещи не свойственно называть уменшительными словами), сколько символизирует обиталище самой памяти, а значит и место, где расположен внутренний мир человека (и человечества тоже). По этому случаю приведу цитату из Упанишад о Атмане, взятую из книжки А. Владимирова "В поисках Православия", с.60:
"Вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса, чем зерно ячменя, чем горчичное зерно, чем просяное зерно, чем ядро просяного зерна; вот мой Атман в сердце, больший чем земля, больший, чем воздушное пространство, больший, чем небо, больший, чем эти миры". (Сравни с Мф 13:31-32!)
То есть физический размер Мнэмейона также не важен - он может быть бесконечно мал! Куда важнее информационное его содержание. Таким образом слово mne'meion имеет наипрямейшее отношение к человеческому разуму, что подчёривается, кстати, самим местом, где размещена онная "гробница" - Голгофа (с арамейского: верхняя часть черепа). (Смотри Ин 19:41!)
Далее, - само состояние, в котором пребывает героиня, горюющая по утрате не просто мужчины, но и своего Наставника, от которого желала зачать и выносить плод. (Если мы говорим сейчас о женщине, в прямом значении этого слова, то разделять понятия её любви к единственному для неё Мужчине от физической и душевной её потребности быть матерью его детей - дело заведомо лживое и надуманное.) Так вот - этое её состояние психики, из-за испытываемой нею тяжкой потери, оно такое же, как и занимаемая нею позиция - ПОГРАНИЧНОЕ! Она не хочет более быть на этом свете, отнявшем у неё самого дорогого ей человека. Всё житейское, что до селе радовало и занимало её душу, враз для неё поблекло и потеряло свой смысл. Единственное, что её ещё удерживает на этом свете - так это забота о теле её Наставника; которое, ко всем прочим бедствиям, нужно ещё найти. Мысль о том, что над её любимым некие люди продолжают и далее надругаться - невыносима! В этом аспекте, понятия бренного тела и вечной души Наставника для неё попросту переплелись. Да, она слушала, и не раз (при чём из уст самого Наставника) о бессмертии человеческой души, которой уготовано Высшее Царство. И даже больше, чем одни только эти уроки для начинающих! Но у неё ещё не было личного опыта, чтобы могла ощущать это бессмертие так же сильно, как ощущает реальность тех же вещей этого мира.
Если станете когда писать на тему порогового состояния психики человека свои рефераты и диссертации, то попробуйте основать их на материале расказа Ин 20:11-18 ... Тогда, быть может, и осознаете только силу этого рассказа. Не минуйте при этом также рассмотреть и значение наречия exo', в 11-м стихе, упущенное в русском синодальном переводе за ненадобностью. В обычном прочтении, как для позиции тела, - это и впрямь лишнее слово! Ведь и так понятно (из двух действий: стоит у ... , и нагнулась в...), что она пребывает у гроба. И какое вам при этом дело до того, что именно этим словом Евангелист характеризует не столько даже положение тела героини, сколько состояние её души (psyche') и сознания! Что он указывает им (и не только чтобы одним этим словом!) на то, как она, собственно, видит этих двух ангелов: будучи на границе двух миров - ВНЕ (т. е. и не там, и не там!) - она наклонилась сознанием своим в мир, где ангелы. При этом горе-учёные сами представляют и миру навязывают убогую-таки статическую картинку, будто она видит ангелов уже сидящими, тогда как в оригинале преимущественное значение причастия kathezomenous (praes. med.(dep.) part. от kathezomai садиться) - садящиеся, говорит больше о динамической, происходящей в глазах Магдалины, картине. Она видит их не физическими глазами, как видят животные. При чём видит картину, наполненную внутренним смыслом! Иначе автор применил бы вместо theo'reo' другой глагол - blepo', как у Луки 9:62, не акцентирующий внимание зрителя на внутреннем смысле самой, видимой персонажем, картины; ибо и так понятно, что всякий человек, идущий за плугом на духовной ниве к Истоку, и, оглядывающийся при этом назад, озабочен больше материальною стороною будущего. Так же, как о будущем своём заботятся и животные! Только эти больше механически, истинктивно - не думая о таковом вообще.)
$ Она же видит ангелов внутренним зрением, "всмотревшись во темень гробницы". Видит не сразу, ибо даже в физическом плане глазам нужно время, дабы обрести максимальную восприимчивость деталей во темноте. Всмотритесь во внутрь себя! Что увидите сразу? Не такую же mne'meiou (gen.) темноту? Нужно ещё постараться, чтобы, всмотревшись, увидеть в ней образы - тонкие покрова, делающие вещи видимыми (ta othonia)! Только какие? И как вообще нужно всматриваться в свой мнэмейон, чтобы вам привиделись не какие-то там бренные "огурцы с помидорами" да прочие "натюрморДы", но то, чего даже и не ожидаешь совсем увидеть, что происходит как бы само собой... Как сон! А то может уже и... смерть!? Вот тогда-то перед вами и предстанут эти два ангела, - как перед всякой душой, стучащей во двери Аида! И не сидящие, а садящиеся - словно птицы.
Ах, эти мелочи! Все эти, кажется, что и впрямь - бесконечные! - мелочи. В малом-то по объёму рассказе?
Станем ли мы от наших учёных, не заметивших в этом рассказе даже "китов", требовать их разъяснения? "..Магдалина, обратившись назад, не узнала Иисуса..." Ну да - не узнала! ... Неузнала ни его силуэта, ни его повадок... Ни голоса, ни манер речи... Но ведь Садовник-то этот! - Он же и сам не воспринимает её за свою ученицу! Ибо даже обращается к ней не как к своей, провинившейся, ученице, но так - словно сам не является учителем таковой! Потому что учителю, знающему своих учеников (учителю! не - сержанту!), пристало обращаться к ним всё же по имени, как к уважаемым (им самим - в первую очередь!) личностям. А не так, как в обыкновении все обращаются к тем, кого или не знают, или не узнают; а то и сторонятся в силу каких причин, и даже не хочут знать: "Женщина!" [Обобщающее значение этого обращения, как к особи женского пола (с характерною для мужчин Ближнего Востока нотою пренебрежения) усиливается множественным числом самого слова.]
Как сему "благодетелю", вообще пришло в голову называть страждущую обобщающим словом, отчуждающим её от него? Да, но такое его поведение оправдано с позиции самой души смертных, пугающейся всего потустороннего! Ведь женщина, увидев перед собой умершего живым, могла бы и умереть от нервного потрясения. Поэтому Иисус и проявил осторожность, не открывшись ей сразу. Так говорят обыватели!
Ну да! Получается, что Иисус во всём подобен нашим многочисленным "иринам яковлевным", подходящим на экзамене к своим отличникам, и чего-то им говорящей у уха, не будучи вовсе уверенной, что они без неё сдадут очень важную для всех них работу хотя бы на твёрдую троечку... - Так чтоли поступает и Иисус по отношению к самой лучшей своей ученице во время экзамена её души (и духа) на предмет, собственно, самой Вечности: проявляет во всю к ней своё сомнение и недоверие!? И это при том, что редко какой на земле мирянин, увидевший воочию где, вышедшего из могилы, жмурика, тут же откидывает в стороны копыта... Не говоря уже о том, что самому Иисусу ничего б не стоило (вдруг бы пошло, что не так!) тут же воскресить Магдалину из мёртвых!? Причём в буквально воспринимаемом соматиками смысле!
Нет уж, извольте! Этот садовничек точно знает, что находящаяся пред ним душа, она не такая как у миллионов ему подвластных, из пребывающих в его саде; что он может в любой момент отнять у неё её, принадлежащее его саду, тело. Но более ценное, что есть в человеке - её душа, она уже вышла из под его полного чтобы влияния; пусть не совсем ещё, чтобы на все сто, - осталось ведь сделать ещё один небольшой, но очень важный шажочек!... Затем, чтобы уже никогда не возвращаться в этот, подвластный злу, мир, его же рабынею. И садовничек этот не может уже ни приказать ей, грозя ей всякими физическими и прочими истязаниями да лишениями, ни дурачить её, как дурачит многих доселе. Ведь даже палачи (так или иначе имеющие дело к душам) и те прекращают свои истязания лежащих бесчувственно тел!
"ЧТО ПЛАЧЕШЬ?" Внешне этот вопрос такой же как у ангелов. Только ангелы вопросили Магдалину о причине её явления в Аид, дабы по ответу её им, предпринять в её отношении дальнейшее действие. Ведь их мир не может дать героине того. чего в нём нет в принципе - физического тела. Суть же вопроса Садовника проясняют тут же последовавшие за ним слова другого вопроса - "Кого ищешь?" Указывающие, между прочим на то, что на первый его вопрос отвечать, собственно, и не нужно, так как он и сам прекрасно знает о причине её плача. Что плачет она не по нём!
В обыкновении этот вопрос воспринимается так, как будто Иисус, вполне с гуманных причин, выдаёт себя за другого человека. Что он ведёт себя так, как ведут себя сами, во многом - лукавые, люди. При этом те, кто так думает, забывают напрочь, что Иисус Христос - он, как ни как, наивысшая, да ещё и - воскресшая, Истина! Вечная Истина, которая облачает себя в обманчивую оболочку!? Перед кем? - Перед своей же, наиспособнейшей, ученицей!? ... Дабы сгладить её о Себе Самой впечатление? (Да ещё, чтобы и не сдохла от этого - самой Истины-то - созерцания!) Слушайте, вам не кажется, что здесь что-то не так?
Люди, ну попробуйте, хотя бы разочек!, поразмыслить над Бытием вообще (и над рассказом Евангелиста в частности) не с позиции наиобъективнейшего (да ещё и трепещушего нервами) мяса, но - души! Быть может тогда, вы тоже уловите, доселе не доступный вашему сознанию, нюансик вопроса Садовника "Кого ищешь? ..." в значении выбора: "... Меня или Другого?" Причём вопрошает душу с позиции шанса, в случае её возвращения в тело, подсластить в дальнейшем её бытие. От неё же самой в замен требуется всего с ничего - вступить с Князем в договор и служить ему сердцем, всем - без остатка! ... Во обретение себе тех или иных разудобств да преимуществ во бренном бытии, удовлетворяя всевозможные потребности плотского "я".
Магдалина (не столь возмужавшая ещё в мудрости душа), между прочим, могла бы в этом вопросе Садовника уловить, что истинный Раввуни - он живой! Но будем же снисходительны к ней, пребывающей и без того в напряжённой ситуации, происходящей к тому же динамично, со сменою планов! Ведь она и без этого знания вопросом своим к Садовику (заметьте - вместо ответа!) закрепила свою потребность ... нет! - не в хозяине сада, коронованым терновым венцом, но в другом Господине, реальность которого пока ещё увязывает с плотью: "Господин, если ты унёс моего Раввуни, то скажи мне где ты положил его, и я его заберу." Заметили, что обращаясь к Садовнику, она не говорит о нём - "Мой господин". Тогда о том, кого ищет - да! (Сравни с ответом, данным нею ангелам.) Потому что Садовник этот - чужой ей! Хотя и властный над её физической составляющей, которая сейчас валяется (осев?) без чувств бесполезною, как для Садовничка, плотью у входа во гроб... ТАК ВЫГЛЯДИТ ЭТАЯ СЦЕНА!!! Во втором - более сильном - варианте прочтения.
Ох, уж эти мне, облачившиеся в превосходные мантии, мужички! Во имя светлого будущего ни разу не придавшие значение тому очевиднейшему факту, что Магдалина в четвёртом Евангелии изображена у гробницы одна. Без группы женщин. Без той самой группы, уже одно наличие которой очень существенно для юридически достоверного обснования воскресения Иисуса Христа во плоти. Какого-то фига, самый образованейший евангелист взял, да презрел всю этую "объективность" соматиков, выведши на первый план самого, каков уж есть, человека: глубоко переживаемый его душою личный опыт, в деле обретения Вечного Светоча.
Выдающиеся грамотеи (у них даже печатки есть, и не одна, о том, что они - грамотеи!) не соизволили даже заметить, что в отличие от Садовика, голос Позвавшего её по имени, Магдалина признала с первой же ноточки! Не рассмотрев ещё толком Зовущего в повороте к нему на его зов, - лицом уже к гробнице! - вскричала, во переполняющей её радости: "Раввуни!!!" Что означает не просто "учитель", но Учитель, обожествляемый своими учениками. (С самой, что ни есть, большой литеры!)
Понимаете, нет? Именно голос (как в притче этого же автора 10:1-6!) - не плоть! - явился для неё определяющим её Учителя фактором. Тогда как для остальных апостолов определяющим Господа фактором оказалось прикасание их к его плоти... Но когда прозвучал, донёсся "до ушей" героини сей зов? Правильно! - Лишь после того, как сделала выбор, не признав своего Раввуни в Садовнике. Обратившись же от мира на зов, сделала навстречу к Наставнику своему шаг - в Мнэмейон! Превращаясь тем самым сердцем своим во пневматическую более сущность.
И они обнялись бы. Да он, остановив её, попросил не прикасаться, пока что, к нему, так как ей предстоит возвратится в тело своё для выполнения на Земле важной работы. К тому же просьба его к Магдалине может являться косвенным указанием на то, что душа её уже вынашивает в сердце своём - на Земле! - "плод их взаимной любви". [По законам жанра, любая душа прикоснувшаяся к (а то даже, посмотревшая только в лицо) недавно умершему человеку, объявляется уже не живущей на этом свете. Таким образом, автор с лёгкостью доносит к читателю через тысячелетия идею не только о особой миссии героини, которой её наделил сам Иисус Христос, но и о пережитом при этом нею состоянии смерти!]
Итак, сделав свой первый шаг в Неизвестное в состоянии бесчувственного (по сути - умершего!) тела, Магдалина прошла испытание, обретши свой первый духовный опыт. Как же он только не похож на все эти притворные, бытующие в миру рукоположения пресвятых обманщиков! Напускающих на себя вида всевозможных добродеятелей - да так, что уже и сами мнят себя чуть ли не за самый лучший образец наивысшей, присущей Небесному Царствию, добродетели... Сволочи!, одним словом. Даже если и самозаблудшие... И это при том, что выбор между двумя Иисусами осуществляется только самой душой человека и в ситуациях, ой как далёких от торжественных! Да-да! - Той самой нашей, от природы во многом ещё обезянкою! Как трудно, а то и невозможно почти, ей осуществить этот шаг к Свету! ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНО!? Казалось бы, с позиции повальной, длящейся уже не одно тысячелетие в мире, болтовни о высоком и низком, этот шаг делается очень просто. Что не раз осуществлялось на практике - миллиардами брехунов...
Ну не заметили, нашие гении (за прошедшие-то века), ну не придали значение и сему вот факту, что в начале рассказа у гроба стоит Мариа (11 стих; ср. с 1-м), тогда как от гроба идёт в мир, и уже с миссией, МариаМ. Точь-в-точь, как позвал её к себе сам Учитель! О значении этой, явно прибавленной с умыслом автором, литеры "М" нетрудно догадаться, сообразив, что по совместительству она представляет собой число, выражающее идею Исхода. В том числе и в Ветхом Завете! Но не такого исхода, который осуществили в басне своей, во всю воняющей оголтелым соматизмом, иудеи, нациствующих под началом своих душегубов! Но исхода, восходящей к Небу, души, удаляющего всего человека от сотворения в Космосе мерзости. [Кстати, я нашёл ещё одно, и на этот раз - самое важное значение трёх дней, что в притче о насыщении 7000, веско подтверждающее раннее высказанную мною идею о смысле этой аллегории. Оказывается, евреи под предводительством их Иисуса (тоже - Рыбы!), перед тем как осуществить свою навалу на мирные многонациональные города древней Палестины, затем, чтобы вырезать поголовно всех её жителей, исполняя волю "вселюбящего бога-отца, во исполнение данного им евреям обещания уже готовой к проживанию земли"... они ведь тоже ошивались "на том бережку Иордана" три дня! (И.Нав. 3:1-3)]
И это восхождение героини к Небу, отражёно, между прочим, в самом её прозвище - МАГДАЛИНА, образованном от арамейского слова "магдала" - "башня", с имеющейся внутри неё спиралевидной лестницей. Более того, в древних еврейских свитках сохранилась информация о Магдалине, что она якобы была парикмахершой, ибо "завивала жёнам начальников волосы". До чего же дошли мудрецы века этого, чтобы не видеть в даном иносказании, прямейшее указание на ... миссию героини, которой её наделил Христос? Ведь волосы человека, издревля являются образом его же мыслей! Тогда как "жёны начальников" по представлению тех же христиан - это человеческие души, которым рекомендовано подчиняться во могом своим духовным мужьям. "Завивать" же душам "волосы" - это значит настраивать их на Путь восхождения к Небу! Вверх по спиралевидной, что во Башне, внутри, лестнице!!!
Не менее интересно и само значение имени нашей героини, несущее также важнейшую о ней самой информацию. Это малоупотребляемое(!) в среде реальных евреев имя, восходит своим значением к корню "мар", который может восприниматься двояко: или в значении ГОРЮЮЩЕЙ вдовы (Руфь 1:20), или МЯТЕЖНОЙ души, которая присуща многим революционерам (или бандитам - как для кого). Более полно о евангельском образе вдов (основанном на ветхозаветнем материале) смотрите в моих письмах к "мАсковским чувихам". Здесь же я дам краткое его описание. Душа Магдалины потому и горюет в мире да вдовствует, что в свое время, будучи ещё молодою совсем, возростая, тянулася к Свету... А значит и к правде. С которой и обручилась по достижению "детородного" возвраста. Пока она была ещё ребёнком, мир на общих собраниях только поддерживал (внешне) это устремление (увлечение - если хотите) юной души. К большому своему горю, эта наивная и во многом и доверчивая душа, полюбила быть с правдою всегда и во всём... всем своим сердцем...
23 сентября 2009 г., с. Спасско-Михайловка.
1. ЗАЯВЛЕНИЕ : В четвёртом Евангелии есть рассказ, в котором задействованы два Иисуса!
Этому заявлению вы ли придадите значение, если за прошедшие века этого не сделал ни один выдающийся гений!? Священники промолчали - понятно! Но ведь промолчали и атеисты!!!
Недорогой мне читатель!
Во избежание осознания повального невежества, в котором пребываешь и ты, не открывай, слышишь - никогда!, в 20 главе Евангелия
СКАЗАНИЕ ПРО МАГДАЛИНУ !
2. ОТКРЫТИЕ : а) Поначалу я и сам не знал о наличии в рассказе Ин 20:11-18 второго плана. Лет с пять, с тех пор как в нашем доме появился Новый Завет (в рус. синод. переводе), я неоднократно пробегал по нему взглядом. Но даже через год, когда, наконец, открыл эту книжку, то не задерживался подолгу на Магдалине, ибо находил другие какие места в Евангелии более заслуживающими внимания.
Однажды, в году, этак, 97-м, я задержался на этом рассказе дольше обычного, ибо, ни с того ни с чего, прочёл в 16 стихе слово "обратившись" не в значении обращения, как до селе, но... поворота.
Естественно, что в таком значении причастие оригинала strapheisa считывали многие люди. Да и в самом русском синодальном переводе "обратившись" употреблено в значении "повернувшись", а не в том, как во просьбе "можно к вам обратиться", как обычно думают люди. В этом можно убедиться, заглянув в Симфонию, и нашед, что в русском синодальном Новом Завете написания "поворачиваться" нет вообще, но везде написано "обращаться". И это выглядит несколько странным, ибо в синодальном переводе Ветхого Завета встречаются и "поворачиваться" и "оборачиваться".
Только я тогда ещё не знал всего этого! И, наверное, поэтому, лишь уловив "второе" значение "обратившись", тут же сообразил, что в рассказе про Магдалину задействованы два Иисуса. При чём меня удивило даже не это, сколько то, что рассказ в нетипичном прочтении делался куда более содержательным и продуманнее.
б) Тогда же я обнаружил, что в обычном прочтении "обратившись" не несёт информации. При этом я решил свериться о лишности этого слова с мнением самих людей, используя для этого любой подвернувшийся случай. Первым подвернувшимся оказался мой сосед (историк-педагог по образованию), который к большому моему... неудивлению (с одной стороны - к сожалению, но с другой ведь - и к радости!) проявил к моему открытию ещё одного Иисуса полное равнодушие. Но я не очень-то и расстраивался по этому случаю; тем более, что жизнь вскоре подкинула случай второй...
Лет, этак, через пять, во время второй моей поездки в Киев за книжками, в купе поезда, я предложил случайным своим, "поплёвывающим в потолок", попутчикам прочесть рассказ о Магдалине так, словно они - свободомыслящие и вольные режиссёры, снимающие, максимально приближённый к исторической действительности, фильм о Иисусе Христе, важным эпизодом которого, собственно, и является этот рассказ (по совместительству - и документ, и их же сценарий, из которого поэтому нельзя выкинуть ни одного слова). При этом они могли перечитывать сам рассказ столько, сколько сочтут нужным. И лишь после этого, забрав книжку, я выслушивал их.
Результат меня и в этот раз нисколечки не удивил! Брали ли эти люди впервые в руки Евангелие - не важно! Ибо все они, при прокрутке "снятого ими фильма", упускали из вида действие 16 стиха, выраженное причастием "обратившись". Когда же их просил перечислить всех персонажей, задействованных в сюжете (т. е. - роли), то получил от них один и тот же ответ: "Четыре! Два ангела, Мария и Иисус".
Такая же ситуация повторяется и во подавляющем числе книжек, авторы которых уделили хоть сколько внимания Ин 20:11-18. Впрочем некоторые исследователи и переводчики обращают внимание (не обостряя при этом саму проблему) на странность второго поворота Магдалины. При чём предпочитают усматривать поворот на 180 градусов чаще в причастии 16- стиха, тогда как действие 14-го strapheisa eis ta opiso' ограничивают значением "оглянулась". Что выглядит довольно натянуто, особенно в сравнении с Лк 9:62, где в "озирающийся назад" - blepo'n eis ta opiso' [человек здесь и впрямь озирается, ибо идёт за плугом] - "озирающийся" обозначено причастием от глагола blepo', означающим не только физическое зрение , но и саму способность высокоорганизованных живых организмов визуально представлять бытие... К тому же, оглядываясь, нашая героиня будет говорить с Иисусом в положении к нему попой!
Я повстречал пока что один комментарий (при чём - священника!), в котором говорится о глаголе 14 стиха и о причастии 16-го, как идентичных поворотах героини на 180 градусов. Правда, для этого нашему священнослужителю пришлось заговорить ещё и о... третьем повороте героини. Точнее даже - о втором, "упущенном, но явно подразумеваемом самим автором"; а именно - когда Магдалина повернулась назад (14 ст.) и перемолвилась с Садовником, то в продолжение прерванного разговора с ангелами , опять обратилась к ним. [На этот раз не договорив до конца уж с Садовником!]
Были у меня и два, особо продвинутых, умника (в состоянии опьянения), которые всё-таки насчитали в этом рассказе (читали впервые!) пять персонажей, причислив к четырём вышеупомянутым ещё и сам... труп. Чему есть простое (и не очень) пояснение, ведь о Магдалине не говорится прямо, что она ищет именно Иисуса (хоть сколько подготовленный читатель знает об этом и так). К тому же русское синодальное в 12 стихе "где лежало Тело", можно запросто воспринять в значении, как будто тело продолжает лежать во гробнице и далее. Таким же свойством, кстати, обладает и применённый автором глагол ekeito (impf. ind. med. от keimai лежать; о законах, praes. pass., - полагать, постановлять) . В этом легко можно убедиться , рассмотрев применение этого же глагола в Отк. 4:2 (в рус. синод. "стоял" о престоле... Мысль о том, что престола Бога на Небе... был, но уже нету - кощунственна даже для такого, как я, человека!) Но здесь-то и начинается сложность, которую не стоит рассматривать в этом письме.
3. УКРЕПЛЕНИЕ ПОЗИЦИИ. ФАКТЫ. Все, как один, профессионалы не придают значения тому факту, что Магдалина в 14 стихе не просто обратилась (повернулась) назад, но - "была повёрнута"! Ведь глагол оригинала estraphe' (aor. ind. pass. от strepho' делать поворот, вращать) подан в пассиве! И если в отношении такого же аорист-пассивного причастия, как в 16 стихе strapheisa, применительно медиальное прочтение , то для глагола 14 стиха прямое прочтение его пассива, более актуально чем это может показаться на первый взгляд. Ведь в обычном прочтении о причине поворота героини предоставлено догадываться самому читателю, тогда как в прямом - она была повёрнута назад ангелами, в соответствии её потребности и состояния. Ведь Магдалина ищет не просто тело, о котором, кстати, наперёд знает, что такого нет во гробнице, но бренную (принадлежащую не Вечности, а этому физическому миру), преходящую, изменчивую и к тому же - уже мёртвую субстанцию. Так где же таковую искать? Неужто в том мире, обитателями которого являются души и ангелы - нематериальные, разовоплощённые сущности?
Грустно говорить о том, что профессионалы (и опять же - все как один!) до сих пор не придали значения самому выражению eis ta opiso' (которым, между прочим, характеризуется поворот Магдалины!), сводя его смысл ко всего лишь одному малоинформационному слову "назад". И это при том, что к наречию этому приставлены не только артикль ta, но и предлог направления (на вопрос куда) eis! А артикль этот - среднего рода, множественного числа! Который, как и всякий артикль, обладает свойством субстантивировать любую часть речи, к которой приставлен, придавая ей значение существительного. Так вот, о субстантивировании им, выдающийся знаток древнегреческого языка Соболевский С. И. в 957 параграфе своего учебника пишет, что "по большому числу он означает неодушевлённые предметы" - а именно - "вещи, имущество, а также дела, обстоятельства, события, интересы, ..., и т. д., и т. п." (От себя же добавлю, - а ещё и науки, и литературу...) То есть, всё то, что с позиции заглядывающей в гробницу героини, как раз и находится сзади неё, характеризующее бытие самих людей! Более того, в значении времени наречие opiso' означает также "потом, после, в будущем". А значит , Магдалина, будучи повёрнутая ангелами назад, созерцает БУДУЩЕЕ человечества! Что возможно лишь в случае созерцания бытия внутренним взором. То бишь, речь идёт о видЕнии - внутреннем, переживаемом нею, опыте!
Этая же идея, только не в значении вИдения будущего, но заботы о нём, выражена словами eis ta opiso' у Луки 9:62.
Более того ни один профессионал не обратил до сих пор внимания (да и обратит ли когда вообще?) на саму позицию, которую занимает героиня в этом рассказе. (Причём - весь рассказ! За исключением, разве что, последнего в нём предложения.) А изображена она автором, пребывающей на границе (у самых дверей) двух миров: физического и потустороннего.
Мало кто придаёт этому внимание и значение, что прямая ассоциация гробницы с потусторонним миром в языке эллинов выражена куда сильнее нашенского понятия загробного мира. Ведь нашее "гроб" - больше физическое понятие, тогда как применённое в Евангелии слово mne'meion имеет прямое отношение к памяти. Причём выражает оно не столько даже сами памятники (ибо конкретные и значимые вещи не свойственно называть уменшительными словами), сколько символизирует обиталище самой памяти, а значит и место, где расположен внутренний мир человека (и человечества тоже). По этому случаю приведу цитату из Упанишад о Атмане, взятую из книжки А. Владимирова "В поисках Православия", с.60:
"Вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса, чем зерно ячменя, чем горчичное зерно, чем просяное зерно, чем ядро просяного зерна; вот мой Атман в сердце, больший чем земля, больший, чем воздушное пространство, больший, чем небо, больший, чем эти миры". (Сравни с Мф 13:31-32!)
То есть физический размер Мнэмейона также не важен - он может быть бесконечно мал! Куда важнее информационное его содержание. Таким образом слово mne'meion имеет наипрямейшее отношение к человеческому разуму, что подчёривается, кстати, самим местом, где размещена онная "гробница" - Голгофа (с арамейского: верхняя часть черепа). (Смотри Ин 19:41!)
Далее, - само состояние, в котором пребывает героиня, горюющая по утрате не просто мужчины, но и своего Наставника, от которого желала зачать и выносить плод. (Если мы говорим сейчас о женщине, в прямом значении этого слова, то разделять понятия её любви к единственному для неё Мужчине от физической и душевной её потребности быть матерью его детей - дело заведомо лживое и надуманное.) Так вот - этое её состояние психики, из-за испытываемой нею тяжкой потери, оно такое же, как и занимаемая нею позиция - ПОГРАНИЧНОЕ! Она не хочет более быть на этом свете, отнявшем у неё самого дорогого ей человека. Всё житейское, что до селе радовало и занимало её душу, враз для неё поблекло и потеряло свой смысл. Единственное, что её ещё удерживает на этом свете - так это забота о теле её Наставника; которое, ко всем прочим бедствиям, нужно ещё найти. Мысль о том, что над её любимым некие люди продолжают и далее надругаться - невыносима! В этом аспекте, понятия бренного тела и вечной души Наставника для неё попросту переплелись. Да, она слушала, и не раз (при чём из уст самого Наставника) о бессмертии человеческой души, которой уготовано Высшее Царство. И даже больше, чем одни только эти уроки для начинающих! Но у неё ещё не было личного опыта, чтобы могла ощущать это бессмертие так же сильно, как ощущает реальность тех же вещей этого мира.
Если станете когда писать на тему порогового состояния психики человека свои рефераты и диссертации, то попробуйте основать их на материале расказа Ин 20:11-18 ... Тогда, быть может, и осознаете только силу этого рассказа. Не минуйте при этом также рассмотреть и значение наречия exo', в 11-м стихе, упущенное в русском синодальном переводе за ненадобностью. В обычном прочтении, как для позиции тела, - это и впрямь лишнее слово! Ведь и так понятно (из двух действий: стоит у ... , и нагнулась в...), что она пребывает у гроба. И какое вам при этом дело до того, что именно этим словом Евангелист характеризует не столько даже положение тела героини, сколько состояние её души (psyche') и сознания! Что он указывает им (и не только чтобы одним этим словом!) на то, как она, собственно, видит этих двух ангелов: будучи на границе двух миров - ВНЕ (т. е. и не там, и не там!) - она наклонилась сознанием своим в мир, где ангелы. При этом горе-учёные сами представляют и миру навязывают убогую-таки статическую картинку, будто она видит ангелов уже сидящими, тогда как в оригинале преимущественное значение причастия kathezomenous (praes. med.(dep.) part. от kathezomai садиться) - садящиеся, говорит больше о динамической, происходящей в глазах Магдалины, картине. Она видит их не физическими глазами, как видят животные. При чём видит картину, наполненную внутренним смыслом! Иначе автор применил бы вместо theo'reo' другой глагол - blepo', как у Луки 9:62, не акцентирующий внимание зрителя на внутреннем смысле самой, видимой персонажем, картины; ибо и так понятно, что всякий человек, идущий за плугом на духовной ниве к Истоку, и, оглядывающийся при этом назад, озабочен больше материальною стороною будущего. Так же, как о будущем своём заботятся и животные! Только эти больше механически, истинктивно - не думая о таковом вообще.)
$ Она же видит ангелов внутренним зрением, "всмотревшись во темень гробницы". Видит не сразу, ибо даже в физическом плане глазам нужно время, дабы обрести максимальную восприимчивость деталей во темноте. Всмотритесь во внутрь себя! Что увидите сразу? Не такую же mne'meiou (gen.) темноту? Нужно ещё постараться, чтобы, всмотревшись, увидеть в ней образы - тонкие покрова, делающие вещи видимыми (ta othonia)! Только какие? И как вообще нужно всматриваться в свой мнэмейон, чтобы вам привиделись не какие-то там бренные "огурцы с помидорами" да прочие "натюрморДы", но то, чего даже и не ожидаешь совсем увидеть, что происходит как бы само собой... Как сон! А то может уже и... смерть!? Вот тогда-то перед вами и предстанут эти два ангела, - как перед всякой душой, стучащей во двери Аида! И не сидящие, а садящиеся - словно птицы.
Ах, эти мелочи! Все эти, кажется, что и впрямь - бесконечные! - мелочи. В малом-то по объёму рассказе?
Станем ли мы от наших учёных, не заметивших в этом рассказе даже "китов", требовать их разъяснения? "..Магдалина, обратившись назад, не узнала Иисуса..." Ну да - не узнала! ... Неузнала ни его силуэта, ни его повадок... Ни голоса, ни манер речи... Но ведь Садовник-то этот! - Он же и сам не воспринимает её за свою ученицу! Ибо даже обращается к ней не как к своей, провинившейся, ученице, но так - словно сам не является учителем таковой! Потому что учителю, знающему своих учеников (учителю! не - сержанту!), пристало обращаться к ним всё же по имени, как к уважаемым (им самим - в первую очередь!) личностям. А не так, как в обыкновении все обращаются к тем, кого или не знают, или не узнают; а то и сторонятся в силу каких причин, и даже не хочут знать: "Женщина!" [Обобщающее значение этого обращения, как к особи женского пола (с характерною для мужчин Ближнего Востока нотою пренебрежения) усиливается множественным числом самого слова.]
Как сему "благодетелю", вообще пришло в голову называть страждущую обобщающим словом, отчуждающим её от него? Да, но такое его поведение оправдано с позиции самой души смертных, пугающейся всего потустороннего! Ведь женщина, увидев перед собой умершего живым, могла бы и умереть от нервного потрясения. Поэтому Иисус и проявил осторожность, не открывшись ей сразу. Так говорят обыватели!
Ну да! Получается, что Иисус во всём подобен нашим многочисленным "иринам яковлевным", подходящим на экзамене к своим отличникам, и чего-то им говорящей у уха, не будучи вовсе уверенной, что они без неё сдадут очень важную для всех них работу хотя бы на твёрдую троечку... - Так чтоли поступает и Иисус по отношению к самой лучшей своей ученице во время экзамена её души (и духа) на предмет, собственно, самой Вечности: проявляет во всю к ней своё сомнение и недоверие!? И это при том, что редко какой на земле мирянин, увидевший воочию где, вышедшего из могилы, жмурика, тут же откидывает в стороны копыта... Не говоря уже о том, что самому Иисусу ничего б не стоило (вдруг бы пошло, что не так!) тут же воскресить Магдалину из мёртвых!? Причём в буквально воспринимаемом соматиками смысле!
Нет уж, извольте! Этот садовничек точно знает, что находящаяся пред ним душа, она не такая как у миллионов ему подвластных, из пребывающих в его саде; что он может в любой момент отнять у неё её, принадлежащее его саду, тело. Но более ценное, что есть в человеке - её душа, она уже вышла из под его полного чтобы влияния; пусть не совсем ещё, чтобы на все сто, - осталось ведь сделать ещё один небольшой, но очень важный шажочек!... Затем, чтобы уже никогда не возвращаться в этот, подвластный злу, мир, его же рабынею. И садовничек этот не может уже ни приказать ей, грозя ей всякими физическими и прочими истязаниями да лишениями, ни дурачить её, как дурачит многих доселе. Ведь даже палачи (так или иначе имеющие дело к душам) и те прекращают свои истязания лежащих бесчувственно тел!
"ЧТО ПЛАЧЕШЬ?" Внешне этот вопрос такой же как у ангелов. Только ангелы вопросили Магдалину о причине её явления в Аид, дабы по ответу её им, предпринять в её отношении дальнейшее действие. Ведь их мир не может дать героине того. чего в нём нет в принципе - физического тела. Суть же вопроса Садовника проясняют тут же последовавшие за ним слова другого вопроса - "Кого ищешь?" Указывающие, между прочим на то, что на первый его вопрос отвечать, собственно, и не нужно, так как он и сам прекрасно знает о причине её плача. Что плачет она не по нём!
В обыкновении этот вопрос воспринимается так, как будто Иисус, вполне с гуманных причин, выдаёт себя за другого человека. Что он ведёт себя так, как ведут себя сами, во многом - лукавые, люди. При этом те, кто так думает, забывают напрочь, что Иисус Христос - он, как ни как, наивысшая, да ещё и - воскресшая, Истина! Вечная Истина, которая облачает себя в обманчивую оболочку!? Перед кем? - Перед своей же, наиспособнейшей, ученицей!? ... Дабы сгладить её о Себе Самой впечатление? (Да ещё, чтобы и не сдохла от этого - самой Истины-то - созерцания!) Слушайте, вам не кажется, что здесь что-то не так?
Люди, ну попробуйте, хотя бы разочек!, поразмыслить над Бытием вообще (и над рассказом Евангелиста в частности) не с позиции наиобъективнейшего (да ещё и трепещушего нервами) мяса, но - души! Быть может тогда, вы тоже уловите, доселе не доступный вашему сознанию, нюансик вопроса Садовника "Кого ищешь? ..." в значении выбора: "... Меня или Другого?" Причём вопрошает душу с позиции шанса, в случае её возвращения в тело, подсластить в дальнейшем её бытие. От неё же самой в замен требуется всего с ничего - вступить с Князем в договор и служить ему сердцем, всем - без остатка! ... Во обретение себе тех или иных разудобств да преимуществ во бренном бытии, удовлетворяя всевозможные потребности плотского "я".
Магдалина (не столь возмужавшая ещё в мудрости душа), между прочим, могла бы в этом вопросе Садовника уловить, что истинный Раввуни - он живой! Но будем же снисходительны к ней, пребывающей и без того в напряжённой ситуации, происходящей к тому же динамично, со сменою планов! Ведь она и без этого знания вопросом своим к Садовику (заметьте - вместо ответа!) закрепила свою потребность ... нет! - не в хозяине сада, коронованым терновым венцом, но в другом Господине, реальность которого пока ещё увязывает с плотью: "Господин, если ты унёс моего Раввуни, то скажи мне где ты положил его, и я его заберу." Заметили, что обращаясь к Садовнику, она не говорит о нём - "Мой господин". Тогда о том, кого ищет - да! (Сравни с ответом, данным нею ангелам.) Потому что Садовник этот - чужой ей! Хотя и властный над её физической составляющей, которая сейчас валяется (осев?) без чувств бесполезною, как для Садовничка, плотью у входа во гроб... ТАК ВЫГЛЯДИТ ЭТАЯ СЦЕНА!!! Во втором - более сильном - варианте прочтения.
Ох, уж эти мне, облачившиеся в превосходные мантии, мужички! Во имя светлого будущего ни разу не придавшие значение тому очевиднейшему факту, что Магдалина в четвёртом Евангелии изображена у гробницы одна. Без группы женщин. Без той самой группы, уже одно наличие которой очень существенно для юридически достоверного обснования воскресения Иисуса Христа во плоти. Какого-то фига, самый образованейший евангелист взял, да презрел всю этую "объективность" соматиков, выведши на первый план самого, каков уж есть, человека: глубоко переживаемый его душою личный опыт, в деле обретения Вечного Светоча.
Выдающиеся грамотеи (у них даже печатки есть, и не одна, о том, что они - грамотеи!) не соизволили даже заметить, что в отличие от Садовика, голос Позвавшего её по имени, Магдалина признала с первой же ноточки! Не рассмотрев ещё толком Зовущего в повороте к нему на его зов, - лицом уже к гробнице! - вскричала, во переполняющей её радости: "Раввуни!!!" Что означает не просто "учитель", но Учитель, обожествляемый своими учениками. (С самой, что ни есть, большой литеры!)
Понимаете, нет? Именно голос (как в притче этого же автора 10:1-6!) - не плоть! - явился для неё определяющим её Учителя фактором. Тогда как для остальных апостолов определяющим Господа фактором оказалось прикасание их к его плоти... Но когда прозвучал, донёсся "до ушей" героини сей зов? Правильно! - Лишь после того, как сделала выбор, не признав своего Раввуни в Садовнике. Обратившись же от мира на зов, сделала навстречу к Наставнику своему шаг - в Мнэмейон! Превращаясь тем самым сердцем своим во пневматическую более сущность.
И они обнялись бы. Да он, остановив её, попросил не прикасаться, пока что, к нему, так как ей предстоит возвратится в тело своё для выполнения на Земле важной работы. К тому же просьба его к Магдалине может являться косвенным указанием на то, что душа её уже вынашивает в сердце своём - на Земле! - "плод их взаимной любви". [По законам жанра, любая душа прикоснувшаяся к (а то даже, посмотревшая только в лицо) недавно умершему человеку, объявляется уже не живущей на этом свете. Таким образом, автор с лёгкостью доносит к читателю через тысячелетия идею не только о особой миссии героини, которой её наделил сам Иисус Христос, но и о пережитом при этом нею состоянии смерти!]
Итак, сделав свой первый шаг в Неизвестное в состоянии бесчувственного (по сути - умершего!) тела, Магдалина прошла испытание, обретши свой первый духовный опыт. Как же он только не похож на все эти притворные, бытующие в миру рукоположения пресвятых обманщиков! Напускающих на себя вида всевозможных добродеятелей - да так, что уже и сами мнят себя чуть ли не за самый лучший образец наивысшей, присущей Небесному Царствию, добродетели... Сволочи!, одним словом. Даже если и самозаблудшие... И это при том, что выбор между двумя Иисусами осуществляется только самой душой человека и в ситуациях, ой как далёких от торжественных! Да-да! - Той самой нашей, от природы во многом ещё обезянкою! Как трудно, а то и невозможно почти, ей осуществить этот шаг к Свету! ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНО!? Казалось бы, с позиции повальной, длящейся уже не одно тысячелетие в мире, болтовни о высоком и низком, этот шаг делается очень просто. Что не раз осуществлялось на практике - миллиардами брехунов...
Ну не заметили, нашие гении (за прошедшие-то века), ну не придали значение и сему вот факту, что в начале рассказа у гроба стоит Мариа (11 стих; ср. с 1-м), тогда как от гроба идёт в мир, и уже с миссией, МариаМ. Точь-в-точь, как позвал её к себе сам Учитель! О значении этой, явно прибавленной с умыслом автором, литеры "М" нетрудно догадаться, сообразив, что по совместительству она представляет собой число, выражающее идею Исхода. В том числе и в Ветхом Завете! Но не такого исхода, который осуществили в басне своей, во всю воняющей оголтелым соматизмом, иудеи, нациствующих под началом своих душегубов! Но исхода, восходящей к Небу, души, удаляющего всего человека от сотворения в Космосе мерзости. [Кстати, я нашёл ещё одно, и на этот раз - самое важное значение трёх дней, что в притче о насыщении 7000, веско подтверждающее раннее высказанную мною идею о смысле этой аллегории. Оказывается, евреи под предводительством их Иисуса (тоже - Рыбы!), перед тем как осуществить свою навалу на мирные многонациональные города древней Палестины, затем, чтобы вырезать поголовно всех её жителей, исполняя волю "вселюбящего бога-отца, во исполнение данного им евреям обещания уже готовой к проживанию земли"... они ведь тоже ошивались "на том бережку Иордана" три дня! (И.Нав. 3:1-3)]
И это восхождение героини к Небу, отражёно, между прочим, в самом её прозвище - МАГДАЛИНА, образованном от арамейского слова "магдала" - "башня", с имеющейся внутри неё спиралевидной лестницей. Более того, в древних еврейских свитках сохранилась информация о Магдалине, что она якобы была парикмахершой, ибо "завивала жёнам начальников волосы". До чего же дошли мудрецы века этого, чтобы не видеть в даном иносказании, прямейшее указание на ... миссию героини, которой её наделил Христос? Ведь волосы человека, издревля являются образом его же мыслей! Тогда как "жёны начальников" по представлению тех же христиан - это человеческие души, которым рекомендовано подчиняться во могом своим духовным мужьям. "Завивать" же душам "волосы" - это значит настраивать их на Путь восхождения к Небу! Вверх по спиралевидной, что во Башне, внутри, лестнице!!!
Не менее интересно и само значение имени нашей героини, несущее также важнейшую о ней самой информацию. Это малоупотребляемое(!) в среде реальных евреев имя, восходит своим значением к корню "мар", который может восприниматься двояко: или в значении ГОРЮЮЩЕЙ вдовы (Руфь 1:20), или МЯТЕЖНОЙ души, которая присуща многим революционерам (или бандитам - как для кого). Более полно о евангельском образе вдов (основанном на ветхозаветнем материале) смотрите в моих письмах к "мАсковским чувихам". Здесь же я дам краткое его описание. Душа Магдалины потому и горюет в мире да вдовствует, что в свое время, будучи ещё молодою совсем, возростая, тянулася к Свету... А значит и к правде. С которой и обручилась по достижению "детородного" возвраста. Пока она была ещё ребёнком, мир на общих собраниях только поддерживал (внешне) это устремление (увлечение - если хотите) юной души. К большому своему горю, эта наивная и во многом и доверчивая душа, полюбила быть с правдою всегда и во всём... всем своим сердцем...
23 сентября 2009 г., с. Спасско-Михайловка.
Обсуждения Так выглядит этая сцена?