Не хлебом единым, как говорится, жив человек. Нужно что-то и выпить.
А что нужно самой философии? Философии требуются смыслы. Философия учит человека умению не абсолютизировать свой личный жизненный опыт а подняться над ним и взглянуть на себя и на мир сверху и со стороны.
А что нужно самой философии? Философии требуются смыслы. Философия учит человека умению не абсолютизировать свой личный жизненный опыт а подняться над ним и взглянуть на себя и на мир сверху и со стороны.
Именно такой подход, получивший в философии название "трансцендирование", максимально приближает человека к пониманию жизненных смыслов. Но только приближает, а вовсе не даёт определённых гарантий понимания. Ведь понимание - это страдание, поэтому человеческое существование наполняется различными символическими способами переживать состояния страдания, и не из-за мазохизма или инстинкта саморазрушения, а из осознанной необходимости понимать.
Согласно мнению одного из основателей философии прагматизма Уильяма Джеймса, "власть алкоголя над людьми объясняется, без сомнения, его способностью возбуждать к деятельности мистические свойства человеческой природы, обычно подавляемые холодом и сухостью повседневной рассудочной жизни. Опьянение переносит нас от холодной периферии вещей к их пылающему центру и на мгновение сливает сознание с самой истиной". Это и означает переход к трансценденции, то есть выходу из своего персонального сознания и переживания его как сознания изменённого. Алкоголь, как форма ненасильственного саморазрушения часто представляет собой попытку выйти за пределы самого себя, с тем чтобы решить не только свои собственные, но и универсальные проблемы, стереть границы между добром и тем, что мы пока ещё не осознаём как добро. В действительности проблема решается лишь тогда, когда она видна со всех сторон. Поэтому решение её следует искать за пределами самой проблемы. Алкоголь выступает как средство искусственного трансцендирования, в котором вместо неподлинного бытия человек обращается к единственно-возможной смыслообразующей ценности - к смерти. Таким образом, круг замыкается и философия обретает свой смысл.
В своей работе о смысле жизни С.Франк писал, что первое условие приближения к смыслу заключается в том, чтобы перестать хлопотать и напряжённо задуматься. Для этого требуется философское уединение, которое выступает в качестве внешнего проявления всё того же трансцендирования. Добровольное уединение, будучи философским аналогом экзистенциального одиночества, максимально приближает человека к постижению жизненных смыслов. Человек обретает возможность окинуть ретроспективным взглядом прошедшую мимо него жизнь, вспомнить всё до последнего грамма, а потом путём трансцендирования возвести полученный опыт в категории высших абстракций. Так, своеобразно интерпретированные мотивы экзистенциального одиночества стали одной из исходных точек развития философской концепции американских трансценденталистов XIX века, среди которых видное место занимал философ и писатель Генри Дэвид Торо. Он более двух лет провел в построенной им самим хижине на берегу Уолденского пруда, в штате Массачусетс, вырабатывая собственную философию добровольного уединения. В её основе лежал философский принцип, разработанный мыслителями «Трансцендентального клуба» во главе с Ралфом Уолдом Эмерсоном, согласно которому бесконечное духовное богатство человеческой личности раскрывается лишь когда человек приходит к решению замкнуться в себе, выделиться из обывательского окружения, чтобы найти мощные силы, необходимые для возрождения в своей душе подлинной духовности. Трансценденталисты первыми четко разграничили одиночество, как продукт абсолютного отчаяния городской жизни, и уединение, необходимое творческой личности для концентрации ее внутренних духовных возможностей, которые только и способны создать в душе человека защиту от цивилизации со всеми ее последствиями: потребительскими иллюзиями, усреднением личности, тараканьими бегами в погоне за несуществующим успехом и т.д. В этой связи вызывает интерес очевидное двуединство уединения и опьянения, поскольку банальное пьянство на публике обычно мешает сосредоточиться на главном: "Если другие пили как бы бахвалясь, долго готовились, таинственно хлопотали, а потом с ужимками отвращения выпивали стакан-другой и быстро, ничтожно пьянели, то дядя Федя всё делал не так. Он пил, словно преследуя какую-то серьёзную и страшную цель - стакан за стаканом, не морщась и не закусывая, а потом поднимался и молча уходил" (Анатолий Ким."Луковое поле").
Иную концепцию одиночества и уединения, характеризующуюся отсутствием оптимизма во взгляде на судьбу личности, выдвинул С.Кьеркегор. Согласно Кьеркегору, одиночество это замкнутый мир внутреннего самосознания, мир, принципиально не размыкаемый никем, кроме Бога. Непроницаемая сфера самосознания высвечивается трагическими всплескам отчаяния, устойчивая позиция Я сводится к вечному молчанию. Главный тезис Кьеркегора можно представить так: верить в Бога абсурдно, вера претит разуму, но поэтому и надо верить, ибо и сам мир абсурден. То же самое высказывание вполне возможно отнести и к алкоголю: для того, чтобы адекватно воспринимать перевёрнутый мир, нужно самому стоять на голове. "На том я стою - на голове или на ногах - не знаю", - говорил Кьеркегор. Вся жизнь Кьеркегора была, как в поэме Ерофеева, своеобразным опьянением литературным творчеством, он сравнивал себя с Шахерезадой, которая спасала свою жизнь сказками. Ведь алкоголь не всегда убивает духовность, но всегда - рациональность, против которой отчаянно выступал Кьеркегор. Не случайно spiritus (спирт) - это и означает дух. В данном контексте изменённое сознание можно рассматривать как иррациональное инобытие мышления.
"Пиры устраиваются для удовольствия и вино веселит жизнь"(Екклезиаст 10,19). В своё время английский писатель Оскар Уайльд высказал интересную мысль: "Труд - это проклятие пьющего класса" Перефразируя это высказывание, можно с достаточным основанием утверждать: трагедия человека заключается в том, что когда он не пьян - он трезв. А если смотреть на мир слишком трезво, то можно и спиться.
Согласно мнению одного из основателей философии прагматизма Уильяма Джеймса, "власть алкоголя над людьми объясняется, без сомнения, его способностью возбуждать к деятельности мистические свойства человеческой природы, обычно подавляемые холодом и сухостью повседневной рассудочной жизни. Опьянение переносит нас от холодной периферии вещей к их пылающему центру и на мгновение сливает сознание с самой истиной". Это и означает переход к трансценденции, то есть выходу из своего персонального сознания и переживания его как сознания изменённого. Алкоголь, как форма ненасильственного саморазрушения часто представляет собой попытку выйти за пределы самого себя, с тем чтобы решить не только свои собственные, но и универсальные проблемы, стереть границы между добром и тем, что мы пока ещё не осознаём как добро. В действительности проблема решается лишь тогда, когда она видна со всех сторон. Поэтому решение её следует искать за пределами самой проблемы. Алкоголь выступает как средство искусственного трансцендирования, в котором вместо неподлинного бытия человек обращается к единственно-возможной смыслообразующей ценности - к смерти. Таким образом, круг замыкается и философия обретает свой смысл.
В своей работе о смысле жизни С.Франк писал, что первое условие приближения к смыслу заключается в том, чтобы перестать хлопотать и напряжённо задуматься. Для этого требуется философское уединение, которое выступает в качестве внешнего проявления всё того же трансцендирования. Добровольное уединение, будучи философским аналогом экзистенциального одиночества, максимально приближает человека к постижению жизненных смыслов. Человек обретает возможность окинуть ретроспективным взглядом прошедшую мимо него жизнь, вспомнить всё до последнего грамма, а потом путём трансцендирования возвести полученный опыт в категории высших абстракций. Так, своеобразно интерпретированные мотивы экзистенциального одиночества стали одной из исходных точек развития философской концепции американских трансценденталистов XIX века, среди которых видное место занимал философ и писатель Генри Дэвид Торо. Он более двух лет провел в построенной им самим хижине на берегу Уолденского пруда, в штате Массачусетс, вырабатывая собственную философию добровольного уединения. В её основе лежал философский принцип, разработанный мыслителями «Трансцендентального клуба» во главе с Ралфом Уолдом Эмерсоном, согласно которому бесконечное духовное богатство человеческой личности раскрывается лишь когда человек приходит к решению замкнуться в себе, выделиться из обывательского окружения, чтобы найти мощные силы, необходимые для возрождения в своей душе подлинной духовности. Трансценденталисты первыми четко разграничили одиночество, как продукт абсолютного отчаяния городской жизни, и уединение, необходимое творческой личности для концентрации ее внутренних духовных возможностей, которые только и способны создать в душе человека защиту от цивилизации со всеми ее последствиями: потребительскими иллюзиями, усреднением личности, тараканьими бегами в погоне за несуществующим успехом и т.д. В этой связи вызывает интерес очевидное двуединство уединения и опьянения, поскольку банальное пьянство на публике обычно мешает сосредоточиться на главном: "Если другие пили как бы бахвалясь, долго готовились, таинственно хлопотали, а потом с ужимками отвращения выпивали стакан-другой и быстро, ничтожно пьянели, то дядя Федя всё делал не так. Он пил, словно преследуя какую-то серьёзную и страшную цель - стакан за стаканом, не морщась и не закусывая, а потом поднимался и молча уходил" (Анатолий Ким."Луковое поле").
Иную концепцию одиночества и уединения, характеризующуюся отсутствием оптимизма во взгляде на судьбу личности, выдвинул С.Кьеркегор. Согласно Кьеркегору, одиночество это замкнутый мир внутреннего самосознания, мир, принципиально не размыкаемый никем, кроме Бога. Непроницаемая сфера самосознания высвечивается трагическими всплескам отчаяния, устойчивая позиция Я сводится к вечному молчанию. Главный тезис Кьеркегора можно представить так: верить в Бога абсурдно, вера претит разуму, но поэтому и надо верить, ибо и сам мир абсурден. То же самое высказывание вполне возможно отнести и к алкоголю: для того, чтобы адекватно воспринимать перевёрнутый мир, нужно самому стоять на голове. "На том я стою - на голове или на ногах - не знаю", - говорил Кьеркегор. Вся жизнь Кьеркегора была, как в поэме Ерофеева, своеобразным опьянением литературным творчеством, он сравнивал себя с Шахерезадой, которая спасала свою жизнь сказками. Ведь алкоголь не всегда убивает духовность, но всегда - рациональность, против которой отчаянно выступал Кьеркегор. Не случайно spiritus (спирт) - это и означает дух. В данном контексте изменённое сознание можно рассматривать как иррациональное инобытие мышления.
"Пиры устраиваются для удовольствия и вино веселит жизнь"(Екклезиаст 10,19). В своё время английский писатель Оскар Уайльд высказал интересную мысль: "Труд - это проклятие пьющего класса" Перефразируя это высказывание, можно с достаточным основанием утверждать: трагедия человека заключается в том, что когда он не пьян - он трезв. А если смотреть на мир слишком трезво, то можно и спиться.
Обсуждения Тысяча лет пьянства