Что такое мудрость? Ответ простой: сказанное когда-либо и востребованное сегодня. История философии и литературы (прозы и поэзии) останутся не полными без древнейших литературных памятников, таких как Веды, Упанишады, поэмы «Махабхарата».
В них заложена глубина человеческой мудрости на все времена. Достаточно указать на самые простые положения, которые понятны каждому человеку. Вот некоторые из них.
– Восхищение перед мирозданием. Человек существует в мире и этот мир отражается в его внутреннем мире.
– Мир един, нет другого.
– Колесо жизни, которое напоминает колесо повозки.
– Существо умирает, жизнь вечна.
– Чти мать, отца, учителя, гостя как бога.
– Следует давать с верой, радостью, скромностью, пониманием, страхом.
– Любить добродетель, она просвещает, облагораживает.
– Ветви долга, ведущие к мирам добродетели: жертвоприношение, изучение Вед, подаяние; подвижничество; ученичество (постоянное умиротворение плоти в доме учителя).
– Один день жизни добродетельного и самоуглубленного лучше столетнего существования порочного и распущенного человека.
– И не было, и не будет, и нет теперь человека, который достоин только порицаний или только похвалы.
– Лишь истина побеждает[1], а не ложь.
– Победить себя – величайший победитель в битве.
Философия и поэзия – родные сестры. Общим между ними является слово. В этом слове: пробивающаяся мудрость и психологическая правда; истина и глубина художественного творчества; догадка и радость восхищения; логический вывод и прелесть лаконизма.
В древнейшем эпосе представлены многие мировоззренческие идеи, в том числе идея нахождения места человека в этом мире и тот путь, который человеку следует выбирать, чтобы остаться человеком. А для этого необходимо устранить «смятение» духа, так как «оно для арийца позорно», ибо «познавшие не скорбят ни о живых, ни об умерших…» Человеку следует сосредоточиться на «высшей цели», только при этом будет «стойким его сознание».
«Махабхарату» желательно как можно больше читать, чем комментировать. В эпосе сказано:
Гнев к заблуждению приводит, заблуждение
помрачает память;
От этого гибнет сознанье; если ж сознанье
гибнет – человек погибает…
Кто не собран, не может правильно мыслить,
у того нет творческой силы;
У кого нет творческой силы – нет мира,
а если нет мира, откуда быть счастью?
Поучения бога Кришны направлены на осознание вечного перерождения (круговорота). Читаем наставление:
Необходимое дело свершай: лучше бездействия дело;
Бездействуя, даже отправлений тела тебе не
удастся исполнить.
Человек должен «отрешиться от всех желаний», ко всем людям «относиться равно», вот тогда постигнет йоги. Достичь духовного абсолюта (Брахман, атман, пуруша)[2] – это высшее созерцание.
Кто меня во всем и все во мне видит,
Того я не утрачу, и он меня не утратит,
Кто утвердясь в единстве, меня, как присущего
всем существам, почитает,
При всяком образе жизни этот йогин во
мне существует.
В эпосе так же идет речь о соотношении низшей и высшей природе, причем низшая природа разделена на восемь частей и представляет нечто целое в виде круга ( колеса повозки с восьмью спицами).
Земля, вода, огонь, воздух, пространство, манас, буддхи,
Основа личности – вот моя восьмерично
разделенная природа;
Это низшая; но знай иную, высшую мою природу.
Душу живую, мощный, она этот преходящий мир
объемлет.
Все существа – ее лона, постигни это;
Я начало, конец всего преходящего мира.
Выше меня, Дхананджая, нет ничего;
Все на мне нанизано, как жемчуг на нити…
Все существующие миры, «повторно возникая», исчезают, но есть «бытие иное», «вечно не проявленное»; «при гибели всех существ оно не гибнет», это и есть «высочайший дух», которым и «распростерта Вселенная». Таким образом признается существование двух начал: природы, материи и духа. Перед ними соотношение «объекта» «субъекта», то есть того, что существует и того, «кто его признает». Признавший достигает бессмертья. Природа – пракрити и чистый дух – пуруша существуют как бы независимо.
Пракрити и пуруша, знай, безначальны оба;
Изменения качеств, знай, от природы
происходят,
Основанием целесообразности, причинности и
деятельности считается пракрити;
Основанием внушения приятного и неприятного
считается пуруша.
Человек, стремящийся к счастью, руководствуясь на своем пути заблуждениями, не достигает желаемого. Есть три типа людей: стойкие (привязанные к счастью) – направляются вверх; страстные остаются посредине; вниз идут темные. Принадлежность к кастам дана самой природой.
Человек, удовлетворенный своим долгом,
достигает совершенство.
Как достигает совершенства радующийся
собственной карме, об этом внемли:
Почитая делами того, кто распростер все это,
Кто произвел существа, человек совершенства
достигнет…
Господь в сердце каждого существа пребывает,
Арджуна,
Как на гончарном колесе вращая все существа
силой своей майи[3]…
Так я возвестил тебе знанье более стойкое, чем
сама тайна,
До конца обдумай это и тогда поступай как
хочешь…
Внял ли ты этому, Партха, сосредоточив мысли?
Исчезло ль твое неведеньем рожденное
заблужденье?
Арджуна сказал:
Уничтожено заблужденье; я получил наставленье
по твоей милости, непреходящий;
Я стоек; исчезло сомненье. Твое слово исполняю[4].
В «Махабхарате» большое значение отводится роли и знанию «слова». Сказанное слово действует неотвратимо. Оно так же реально, как следствие двух взаимодействующих тел. Например, повозку можно будет отремонтировать, но это будет, уже, «другая повозка». Что же касается роли сказанного слова, его силы, воздействия, последствий воздействия на того, к кому оно обращено, блестяще представлено в переводе поэта С. Липкина главы «О добрых змеях» из эпоса «Махабхарата». В ней идет речь о силе проклятья и цене жизни. Это есть подлинная поэзия, которую желательно не только знать, но как можно чаще перечитывать. Девизом к данному тексту могут быть такие слова: «Я жизни своей отдаю половину». Читаем отрывок из главы «О добрых змеях».
Красавица невеста от укуса змеи умирает, а жених, удалившийся в лес, жалобно сетовал, скорбел о любимой:
«Лежит без движенья жена дорогая,
Безмолвно страданье мое умножая,
Лежит на земле бездыханною тенью,
Как лотос, который стремился к цветенью.
И если обет исполнял я сурово,
И если трудился для блага людского,
И если познал я духовное счастье,
Затем, что с рожденья обуздывал страсти,
И если не тщетно мое благочестье,
То жизнь да вернется к любимой невесте,
И если дана моим подвигам сила –
Хочу, чтоб невесту она оживила!»
Внезапно богов появился посланник,
Сказал он: «О Руру, подвижник и странник!
К чему твои речи? От бренного слова
Нельзя мертвецу превратиться в живого,
И если от смертного жизнь отлетела –
Не слово ему помогает, а дело!»
«Какое же дело судили мне боги?
Поведай, о путник с небесной дороги!»
«Змеею отравленной в злую годину
Ты собственной жизни отдай половину.
Зачтется подвижнику эта заслуга,
Отдашь – и воспрянет из мертвых подруга!»
Ответствовал Руру небесному сыну:
«Я жизни своей отдаю половину!
Пускай же, змеиным отравлена ядом,
Украшена прелести юной нарядом,
Любовью увенчана, счастьем сверкая,
Воспрянет невеста моя дорогая!»
Смертелен змеиный яд, но сильнее этой отравы жертва собственной жизни. Вот главная идея бессмертного эпоса, которую следует формировать в сознание людей каждого поколения. Однако, в эпосе есть одно уточнение, а именно такое, что «владыка закона» дарует возможность спасения другого человека не каждому смертному, а только человеку справедливому, который ведет «праведный образ жизни».
Даже тогда, когда кто-либо «дал слово», необходимо помнить о том, что допустимо делать, а что нельзя. Какова мера дозволенного действия? Где тот предел, дальше которого не следует поступать? В эпосе рассматривается вечная нравственная проблема – соотношение между добром и злом. Читаем стихи:
«Зачем же пришел ты, о праведник в ярость?
Ты бьешь меня палкой, презрев мою старость!»
После того, как брахман рассказал змею причину убийств всех тварей, в эпосе разворачивается новая драма. Вот ее суть.
Ответствовал змей: «О мудрец знаменитый,
Не все мы свирепы, не все ядовиты,
Не все мы жестоки и втайне трусливы,
Не все мы коварны и алчно кусливы,
Не все мы злодействуем, жалим, клевещем,
Не все мы в сообществе слиты зловещем!
Вот наша порода – людей не кусает
И даже порою от яда спасает.
Мы многих творений добрее, честнее,
О странник, мы только по запаху змеи,
Мы обликом схожи, окраскою кожи –
Зато мы душою и сердцем не схожи.
Мы связаны с ними названием общим,
Но разное любим, по-разному ропщем.
Мы связаны с ними несчастьем единым,
Но счастьем не схожи со счастьем змеиным.
Иного мы жаждем, иное провидим,
И змей мы не меньше, чем вы, ненавидим.»
Смутился, подумал испуганный Руру:
«На жизнь мудреца покусился я сдуру».
Сказал он тому необычному змею:
«Тебя убивать не желаю, не смею.
Но кто ты, кому даровал я прощенье?
Ты, может быть, змей, испытал превращенье?»
Ответствовал змей: «Был я праведник строгий,
Известный под именем «Тысяченогий».
Но проклятый брахманом, злом обуянным,
Стал змеем неведомым и безымянным».
Подвижник спросил: «По какой же причине
Ты проклят и ползаешь змеем поныне?
Ты в облике этом пробудешь доколе?
Ответь мне, причастный страдальческой доле!»
Змей рассказал про свое страшное превращение. Во время жертвенного приношения брахманом он сделал из травы змея, который и напугал дважды рожденного так, что тот потерял сознание. Придя в себя он сказал:
«Твоя ненавистна мне выдумка злая!
Змею из травы ты сработал не даром:
Решил посмеяться над брахманом старым!
Подобие сделал ты – мне в устрашенье,
Когда я огню совершил приношенье.
Ты был образцом, но подобием станешь,
Ты был мудрецом – ныне к змеям пристанешь,
Ты будешь змеею, такой же бессильной!»
Он крикнул, духовною мощью обильный.
Как не просил ученик прощенье, отменить проклятье, но брахман ответил категорично:
«Я слово сказал, и оно – непреложно,
Проклятье мое отменить невозможно.
Но так как с тобою дружили мы прежде,
То в сердце ты выбери место надежде.
Ты жди, о мудрец, надлежащего срока.
Родится подвижник, мудрец без порока.
Придет он к тебе, милосердье проявит,
Тебя от проклятия Руру избавит.»[5]
Грамотному человеку всегда есть возможность прикоснуться к вечно живым источникам человеческой мудрости, одним из родников которого была и остается – бессмертная «Махабхарата».
– Восхищение перед мирозданием. Человек существует в мире и этот мир отражается в его внутреннем мире.
– Мир един, нет другого.
– Колесо жизни, которое напоминает колесо повозки.
– Существо умирает, жизнь вечна.
– Чти мать, отца, учителя, гостя как бога.
– Следует давать с верой, радостью, скромностью, пониманием, страхом.
– Любить добродетель, она просвещает, облагораживает.
– Ветви долга, ведущие к мирам добродетели: жертвоприношение, изучение Вед, подаяние; подвижничество; ученичество (постоянное умиротворение плоти в доме учителя).
– Один день жизни добродетельного и самоуглубленного лучше столетнего существования порочного и распущенного человека.
– И не было, и не будет, и нет теперь человека, который достоин только порицаний или только похвалы.
– Лишь истина побеждает[1], а не ложь.
– Победить себя – величайший победитель в битве.
Философия и поэзия – родные сестры. Общим между ними является слово. В этом слове: пробивающаяся мудрость и психологическая правда; истина и глубина художественного творчества; догадка и радость восхищения; логический вывод и прелесть лаконизма.
В древнейшем эпосе представлены многие мировоззренческие идеи, в том числе идея нахождения места человека в этом мире и тот путь, который человеку следует выбирать, чтобы остаться человеком. А для этого необходимо устранить «смятение» духа, так как «оно для арийца позорно», ибо «познавшие не скорбят ни о живых, ни об умерших…» Человеку следует сосредоточиться на «высшей цели», только при этом будет «стойким его сознание».
«Махабхарату» желательно как можно больше читать, чем комментировать. В эпосе сказано:
Гнев к заблуждению приводит, заблуждение
помрачает память;
От этого гибнет сознанье; если ж сознанье
гибнет – человек погибает…
Кто не собран, не может правильно мыслить,
у того нет творческой силы;
У кого нет творческой силы – нет мира,
а если нет мира, откуда быть счастью?
Поучения бога Кришны направлены на осознание вечного перерождения (круговорота). Читаем наставление:
Необходимое дело свершай: лучше бездействия дело;
Бездействуя, даже отправлений тела тебе не
удастся исполнить.
Человек должен «отрешиться от всех желаний», ко всем людям «относиться равно», вот тогда постигнет йоги. Достичь духовного абсолюта (Брахман, атман, пуруша)[2] – это высшее созерцание.
Кто меня во всем и все во мне видит,
Того я не утрачу, и он меня не утратит,
Кто утвердясь в единстве, меня, как присущего
всем существам, почитает,
При всяком образе жизни этот йогин во
мне существует.
В эпосе так же идет речь о соотношении низшей и высшей природе, причем низшая природа разделена на восемь частей и представляет нечто целое в виде круга ( колеса повозки с восьмью спицами).
Земля, вода, огонь, воздух, пространство, манас, буддхи,
Основа личности – вот моя восьмерично
разделенная природа;
Это низшая; но знай иную, высшую мою природу.
Душу живую, мощный, она этот преходящий мир
объемлет.
Все существа – ее лона, постигни это;
Я начало, конец всего преходящего мира.
Выше меня, Дхананджая, нет ничего;
Все на мне нанизано, как жемчуг на нити…
Все существующие миры, «повторно возникая», исчезают, но есть «бытие иное», «вечно не проявленное»; «при гибели всех существ оно не гибнет», это и есть «высочайший дух», которым и «распростерта Вселенная». Таким образом признается существование двух начал: природы, материи и духа. Перед ними соотношение «объекта» «субъекта», то есть того, что существует и того, «кто его признает». Признавший достигает бессмертья. Природа – пракрити и чистый дух – пуруша существуют как бы независимо.
Пракрити и пуруша, знай, безначальны оба;
Изменения качеств, знай, от природы
происходят,
Основанием целесообразности, причинности и
деятельности считается пракрити;
Основанием внушения приятного и неприятного
считается пуруша.
Человек, стремящийся к счастью, руководствуясь на своем пути заблуждениями, не достигает желаемого. Есть три типа людей: стойкие (привязанные к счастью) – направляются вверх; страстные остаются посредине; вниз идут темные. Принадлежность к кастам дана самой природой.
Человек, удовлетворенный своим долгом,
достигает совершенство.
Как достигает совершенства радующийся
собственной карме, об этом внемли:
Почитая делами того, кто распростер все это,
Кто произвел существа, человек совершенства
достигнет…
Господь в сердце каждого существа пребывает,
Арджуна,
Как на гончарном колесе вращая все существа
силой своей майи[3]…
Так я возвестил тебе знанье более стойкое, чем
сама тайна,
До конца обдумай это и тогда поступай как
хочешь…
Внял ли ты этому, Партха, сосредоточив мысли?
Исчезло ль твое неведеньем рожденное
заблужденье?
Арджуна сказал:
Уничтожено заблужденье; я получил наставленье
по твоей милости, непреходящий;
Я стоек; исчезло сомненье. Твое слово исполняю[4].
В «Махабхарате» большое значение отводится роли и знанию «слова». Сказанное слово действует неотвратимо. Оно так же реально, как следствие двух взаимодействующих тел. Например, повозку можно будет отремонтировать, но это будет, уже, «другая повозка». Что же касается роли сказанного слова, его силы, воздействия, последствий воздействия на того, к кому оно обращено, блестяще представлено в переводе поэта С. Липкина главы «О добрых змеях» из эпоса «Махабхарата». В ней идет речь о силе проклятья и цене жизни. Это есть подлинная поэзия, которую желательно не только знать, но как можно чаще перечитывать. Девизом к данному тексту могут быть такие слова: «Я жизни своей отдаю половину». Читаем отрывок из главы «О добрых змеях».
Красавица невеста от укуса змеи умирает, а жених, удалившийся в лес, жалобно сетовал, скорбел о любимой:
«Лежит без движенья жена дорогая,
Безмолвно страданье мое умножая,
Лежит на земле бездыханною тенью,
Как лотос, который стремился к цветенью.
И если обет исполнял я сурово,
И если трудился для блага людского,
И если познал я духовное счастье,
Затем, что с рожденья обуздывал страсти,
И если не тщетно мое благочестье,
То жизнь да вернется к любимой невесте,
И если дана моим подвигам сила –
Хочу, чтоб невесту она оживила!»
Внезапно богов появился посланник,
Сказал он: «О Руру, подвижник и странник!
К чему твои речи? От бренного слова
Нельзя мертвецу превратиться в живого,
И если от смертного жизнь отлетела –
Не слово ему помогает, а дело!»
«Какое же дело судили мне боги?
Поведай, о путник с небесной дороги!»
«Змеею отравленной в злую годину
Ты собственной жизни отдай половину.
Зачтется подвижнику эта заслуга,
Отдашь – и воспрянет из мертвых подруга!»
Ответствовал Руру небесному сыну:
«Я жизни своей отдаю половину!
Пускай же, змеиным отравлена ядом,
Украшена прелести юной нарядом,
Любовью увенчана, счастьем сверкая,
Воспрянет невеста моя дорогая!»
Смертелен змеиный яд, но сильнее этой отравы жертва собственной жизни. Вот главная идея бессмертного эпоса, которую следует формировать в сознание людей каждого поколения. Однако, в эпосе есть одно уточнение, а именно такое, что «владыка закона» дарует возможность спасения другого человека не каждому смертному, а только человеку справедливому, который ведет «праведный образ жизни».
Даже тогда, когда кто-либо «дал слово», необходимо помнить о том, что допустимо делать, а что нельзя. Какова мера дозволенного действия? Где тот предел, дальше которого не следует поступать? В эпосе рассматривается вечная нравственная проблема – соотношение между добром и злом. Читаем стихи:
«Зачем же пришел ты, о праведник в ярость?
Ты бьешь меня палкой, презрев мою старость!»
После того, как брахман рассказал змею причину убийств всех тварей, в эпосе разворачивается новая драма. Вот ее суть.
Ответствовал змей: «О мудрец знаменитый,
Не все мы свирепы, не все ядовиты,
Не все мы жестоки и втайне трусливы,
Не все мы коварны и алчно кусливы,
Не все мы злодействуем, жалим, клевещем,
Не все мы в сообществе слиты зловещем!
Вот наша порода – людей не кусает
И даже порою от яда спасает.
Мы многих творений добрее, честнее,
О странник, мы только по запаху змеи,
Мы обликом схожи, окраскою кожи –
Зато мы душою и сердцем не схожи.
Мы связаны с ними названием общим,
Но разное любим, по-разному ропщем.
Мы связаны с ними несчастьем единым,
Но счастьем не схожи со счастьем змеиным.
Иного мы жаждем, иное провидим,
И змей мы не меньше, чем вы, ненавидим.»
Смутился, подумал испуганный Руру:
«На жизнь мудреца покусился я сдуру».
Сказал он тому необычному змею:
«Тебя убивать не желаю, не смею.
Но кто ты, кому даровал я прощенье?
Ты, может быть, змей, испытал превращенье?»
Ответствовал змей: «Был я праведник строгий,
Известный под именем «Тысяченогий».
Но проклятый брахманом, злом обуянным,
Стал змеем неведомым и безымянным».
Подвижник спросил: «По какой же причине
Ты проклят и ползаешь змеем поныне?
Ты в облике этом пробудешь доколе?
Ответь мне, причастный страдальческой доле!»
Змей рассказал про свое страшное превращение. Во время жертвенного приношения брахманом он сделал из травы змея, который и напугал дважды рожденного так, что тот потерял сознание. Придя в себя он сказал:
«Твоя ненавистна мне выдумка злая!
Змею из травы ты сработал не даром:
Решил посмеяться над брахманом старым!
Подобие сделал ты – мне в устрашенье,
Когда я огню совершил приношенье.
Ты был образцом, но подобием станешь,
Ты был мудрецом – ныне к змеям пристанешь,
Ты будешь змеею, такой же бессильной!»
Он крикнул, духовною мощью обильный.
Как не просил ученик прощенье, отменить проклятье, но брахман ответил категорично:
«Я слово сказал, и оно – непреложно,
Проклятье мое отменить невозможно.
Но так как с тобою дружили мы прежде,
То в сердце ты выбери место надежде.
Ты жди, о мудрец, надлежащего срока.
Родится подвижник, мудрец без порока.
Придет он к тебе, милосердье проявит,
Тебя от проклятия Руру избавит.»[5]
Грамотному человеку всегда есть возможность прикоснуться к вечно живым источникам человеческой мудрости, одним из родников которого была и остается – бессмертная «Махабхарата».
Обсуждения Махабхарата – врата в бескрайний мир