Язык ненасилия
Любовью и ненасилием действительно можно добиться целей, недостижимых никаким иным способом. Однако ненасилие может быть эффективным лишь тогда, когда те, против кого оно направлено, также не лишены нравственного чувства.
Любовью и ненасилием действительно можно добиться целей, недостижимых никаким иным способом. Однако ненасилие может быть эффективным лишь тогда, когда те, против кого оно направлено, также не лишены нравственного чувства.
Хотя Уинстон Черчилль и высмеивал Ганди, называя его «полуголым факиром», правящая элита Британии не могла спокойно отдавать приказы об убийстве безоружных людей, участвовавших в кампаниях неповиновения. В то же время ненасилие бесполезно в отношении тех, к чьей морали апеллировать бессмысленно, и об этом необходимо помнить.
Идеализм на практике
Идеализм и вера в изначальное благородство человеческой природы не исключают определенного практицизма. В случае когда абсолютная победа невозможна, разумный компромисс предпочтительней бескомпромиссной борьбы. Вместе с тем Ганди всегда подчеркивал: чем больше людей научится ненасилию (а ему вполне можно научиться, потому что тяга к добру заложена в каждом человеке), тем больше вероятность, что злоба и вражда уйдут из мира и он изменится к лучшему.
Быть неравнодушным
Ганди настаивал на том, что сатьяграха не имеет ничего общего с пассивностью, и не любил, когда его учение называли «пассивным сопротивлением». Апатию и равнодушие он считал самыми опасными врагами человека и однажды в сердцах заметил, что равнодушие хуже насилия. И правда, апатичному человеку все безразлично, а это значит, что переубедить его и обратить к добру намного сложнее, чем того, кто совершил насилие, повинуясь своим порывам и страстям.
Учиться у женщин
Ненасилие, безусловно, требует мужества, но мужества особого толка — начисто лишенного агрессии. Ганди отмечал, что такого рода мужество чаще присуще женщинам, ориентированным в первую очередь на сохранение имеющихся ценностей, чем мужчинам, нацеленным на завоевание нового. Поэтому он призывал своих сторонников не бояться обвинений в женской слабости и учиться стойкости и терпению у слабой половины человечества.
Избегать шантажа
Учение о ненасилии должно применяться с осторожностью, поскольку в нем таятся свои подвохи. Самый серьезный заключается в том, что очень сложно определить, когда добровольное страдание перестает быть апелляцией к нравственному чувству оппонента и превращается в осознанный шантаж, то есть в форму психологического насилия. Ганди понимал эту опасность и предупреждал о ней, однако настаивал на том, что справиться с ней человек может только самостоятельно, исходя из собственных чувств.
Идеализм на практике
Идеализм и вера в изначальное благородство человеческой природы не исключают определенного практицизма. В случае когда абсолютная победа невозможна, разумный компромисс предпочтительней бескомпромиссной борьбы. Вместе с тем Ганди всегда подчеркивал: чем больше людей научится ненасилию (а ему вполне можно научиться, потому что тяга к добру заложена в каждом человеке), тем больше вероятность, что злоба и вражда уйдут из мира и он изменится к лучшему.
Быть неравнодушным
Ганди настаивал на том, что сатьяграха не имеет ничего общего с пассивностью, и не любил, когда его учение называли «пассивным сопротивлением». Апатию и равнодушие он считал самыми опасными врагами человека и однажды в сердцах заметил, что равнодушие хуже насилия. И правда, апатичному человеку все безразлично, а это значит, что переубедить его и обратить к добру намного сложнее, чем того, кто совершил насилие, повинуясь своим порывам и страстям.
Учиться у женщин
Ненасилие, безусловно, требует мужества, но мужества особого толка — начисто лишенного агрессии. Ганди отмечал, что такого рода мужество чаще присуще женщинам, ориентированным в первую очередь на сохранение имеющихся ценностей, чем мужчинам, нацеленным на завоевание нового. Поэтому он призывал своих сторонников не бояться обвинений в женской слабости и учиться стойкости и терпению у слабой половины человечества.
Избегать шантажа
Учение о ненасилии должно применяться с осторожностью, поскольку в нем таятся свои подвохи. Самый серьезный заключается в том, что очень сложно определить, когда добровольное страдание перестает быть апелляцией к нравственному чувству оппонента и превращается в осознанный шантаж, то есть в форму психологического насилия. Ганди понимал эту опасность и предупреждал о ней, однако настаивал на том, что справиться с ней человек может только самостоятельно, исходя из собственных чувств.
Обсуждения Пять ключей к пониманию