Помянем Зяму

Вплоть до того, что его даже называют Великим Паниковским.

Дело в том, что Гердт сыграл Паниковского по-своему. «Надо, чтобы его жалели», - говорил артист. Этого противного, ничтожного, жалкого, мелкого прохиндея.

- «Пилите, Шура, пилите, они золотые...»
- «Вы еще не знаете Паниковского! Паниковский вас всех продаст и купит, и снова продаст, но уже дороже!»

- «Бить нельзя!.. Бить же нельзя! Бендер не позволяет!...»

- «Вам я скажу, как родному, Шура, вы же знаете, как я вас уважаю, как я вас люблю, Шура...»

- «Возьмите меня, я хороший, я больше никогда не буду!...»

- «Вставлю себе золотые зубы и женюсь!...»
- «Вы видели? Та-ак! Вы видели? Все видели! И вы тоже все видели! И вы все видели, вы все свидетели!...»

- «Вы знаете, что такое гусь? - Знаю. - Вы знаете, что такое шейка, ножка, крылышко! Вы знаете, как я люблю гуся! - Знаю, в Арбатове видели. - Да вы ничего не видели! Я убиваю его одним ударом, как тореодор, я его убиваю! - Вперед, вперед, вперед! - Это опера, когда я иду на гуся! "Кармен", вы понимаете! - Вперед, вперед, вперед! - Послушайте, Козлевич, это фемина! Это опера! Ножка, шейка... шейка... крылышко!...»

- «Где вас воспитывали, Шура! Сразу руки! Что такое!...»

- «Дай мильён! Дай мне мильён! Дай мне один мильён!... Дай мильён!...»

- «Какая феми... уй, фемина, Боже мой! ...»
- «Когда мы будем делить наши деньги?...»
- «Кто против? - Я! - Единогласно! Остап...»
- «Кто такой Козлевич, что с ним делиться?! Мы не знаем никакого Козлевича!...»

- «Паниковский не обязан всему верить, Шура!...»
- «Пишет, смотрите! Ильф и Петров!...»
- «Поезжайте в Киев, и все! - Какой Киев? - Поезжайте и спросите, что делал Паниковский до революции. Поезжайте и спросите. И все! Поезжайте и спросите. - Ну и что? - Нет, вы поезжайте и спросите, и вам ответят, что до революции Паниковский был слепой, Шура!...»

- «Сразу видно человека из раньшего времени, Шурочка! Таких людей уже нет. Где?! А скоро совсем не будет. Раз, два - и все!...»

- «Только кража. - Только ограбление. - Только кража, Шура! - Только ограбление!...»

- «Фамилия ему была Небаба. Кристальной души!...»
- «Что сейчас будет! Что я с ним сделаю! - Гражданин, гражданин! - Не трогайте меня! - Здесь не ночной бар... - Что я с ним сделаю! - ...здесь молочное кафе. - Вы не знаете, это море крови! Сейчас будет убийство!...»

- «Это - мне, это - ему, это - тоже ему, это - Остап Ибрагимычу, это - мне, нет, это - сюда, вот это - мне, это - Остап Ибрагимовичу, это - мне, это - ему, это - тоже ему, это - мне, это - Остап Ибрагимычу...»

- «Это конец! - Это конец первой серии, студент! Первой серии!...»

- «Я очень бедный... я год не был в бане... я старый... меня девушки не любят...»

Эти крылатые фразы я выписал с сайта, посвященного "Золотому теленку", где их было намного больше и не только фразы произнесенные Паниковским, он здесь на 2 месте после Остапа. Как понимаете, несмотря на авторство, разумеется, выдающихся авторов - без замечательной постановки и творчества исполнителей они бы не стали такими крылатыми. Эти бесподобные интонации, вкупе с актерской игрой сделали их такими.

Паниковский, простите, Зиновий Гердт изобразил маленького человека во всей его ничтожности и в то же время готовности "идти каждый день на бой..." за свою несчастную, а может быть даже никому ненужную жизнь. Жалость к персонажу чувствуется в каждой реплике, каждом движении актера.

Большую часть своей актерской жизни Гердт проработал в кукольном театре и там будучи на вторых ролях у Образцова он сумел стать заметным, но там же он отработал и свою изумительную способность сделать "конфетку" из любой роли. Это особенность его творчества и позволило ему стать гением эпизодов, впрочем роль Паниковского совсем неэпизодична, зато очень характерна.

Так помянем же этого замечательного артиста в день его столетнего юбилея.