В начале декабря пресса распространила результаты исследования на тему восприятия и распознавания псевдонаучной ерунды, изложенной красивыми наукоподобными словами. Подхватив правильный посыл ученых, большинство медиа, тем не менее, не пошли дальше очевидного вывода о том, что любители глубокомысленных цитат глупы.
И только автор Big Think, нейропсихолог Саймон Оксенхэм, задумался о том, как изменить ситуацию. Что делать, если вы не обладаете даже базовыми знаниями в сфере, о которой читаете? Как в таком случае распознать пустышку или откровенную липу, не прибегая к поиску дополнительной информации?
Оксенхэм вспомнил лекцию, которую прочел в 1966 году гениальный физик Ричард Фейнман, известный своей нетерпимостью к псевдонаучной деятельности (Фейнман называл ее «наукой самолетопоклонников»). В отрывке, приведенном ниже, ученый объясняет разницу между знанием названия чего-либо и настоящим пониманием сути:
«Мальчик сказал мне:
– Видите ту птицу, которая сидит на пне? Как она называется?
Я ответил:
– Не имею ни малейшего понятия.
Тогда мальчик сказал:
– Это красногрудый дрозд. Ваш отец не особо чему научил вас в плане науки».
Я улыбнулся, потому что отец как раз научил меня, что название птицы ничего мне о ней не скажет. Он сказал бы: «Видишь эту птицу? Это красногрудый дрозд, но в Германии ее называют halsenflugel, а в Китае – чун лин, и даже если ты будешь знать все ее названия на всех языках, ты ничего не узнаешь о самой птице – только о людях, о том, как они ее называют. Ты не узнаешь, как дрозд поет, как учит птенцов летать, как пролетает летом много миль, и никто не знает, как он находит верное направление. Есть разница между знанием слов и знанием того, что происходит.
В результате теперь я совершенно не способен запоминать имена и названия, так что когда люди обсуждают со мной физику, я довожу их до белого каления своими «эффект Фитц-Кронина? Это что за эффект, в чем он заключается?»
Однажды мне в руки попал учебник по основам научного знания для первоклассников, и я увидел, как первый же урок демонстрирует неудачный подход к обучению – он начинался с неверной мысли о том, что такое наука. В книжке приведена картинка, изображение заводной собачки, с подписью: «что приводит ее в движение?». За ней следует изображение настоящего пса и снова подпись: «а что заставляет двигаться его?». Затем идет картинка с мотоциклом и «что заставляет его двигаться?», и так далее. Сначала я подумал, что авторы подводят к рассказу о разных областях, которыми занимаются ученые – физика, биология, химия – оказалось, нет. Правильный ответ приводился в специальном издании этой книги для учителей: «их заставляет двигаться энергия».
Энергия – это очень тонкая концепция. Ее очень, очень сложно правильно понять, то есть понять так, чтобы этим пониманием можно было воспользоваться, чтобы на основе понимания идеи энергии вы могли рассуждать и получать корректные выводы. Это, конечно, задача не для первоклассника. Но объявить ему: «энергия приводит все в движение» – равнозначно тому, чтобы сказать: «Бог велит всему двигаться», или «дух вызывает движение», или «движение обусловлено свойством движимости».
Все это – только определение энергии, его нужно перевернуть. Мы можем сказать: «нечто может двигаться потому, что обладает энергией». Но не: «то что заставляет тело двигаться – это энергия». Здесь, как и с утверждением об инерции, есть очень тонкая разница. Выражаясь яснее: когда вы спрашиваете ребенка, что заставляет двигаться заводную собачку, вы должны думать о том, что вам ответит обычный представитель рода человеческого. А он ответит: «я завожу пружину, она пытается раскрутиться и приводит в движение механизм».
Вот это отличный способ начать курс об основах науки! Разберите собачку, посмотрите, как она работает. Оцените изящество механизма, рассмотрите его составляющие, узнайте о том, как собрана игрушка и восхититесь изобретательностью ее создателей. Вопрос из учебника хорош, но предлагаемый первокласснику ответ неудачен, потому что он всего лишь пытается дать ребенку определение энергии вместо того, чтобы чему-то его научить. Представьте, что школьник скажет: «А мне не кажется, что это энергия заставляет ее двигаться». И как вы будете с ним спорить?
И вот я наконец понял, как определить, научили ли вас идее или научили только ее названию. Проверяйте это так: пробуйте пересказать своими словами, без использования нового термина, суть изученной идеи. Расскажите, что вы узнали о движении собачки, не употребляя слова «энергия». Не можете? Значит, вы не узнали ничего, никакого научного знания».
Метод Фейнмана также подходит для проверки авторитетов на псевдонаучную херню. Если спикер не может изложить свои тезисы простыми словами, понятными неспециалисту, это значит, что он сам их не понимает. Когда спикер, обращаясь к широкой аудитории, использует терминологию без пояснений, слушатели должны задавать вопрос «почему?» до тех пор, пока ответы не станут им понятны (или пока спикер не сдастся, прекратив общение). В противном случае это было зря потраченное время.
Оксенхэм вспомнил лекцию, которую прочел в 1966 году гениальный физик Ричард Фейнман, известный своей нетерпимостью к псевдонаучной деятельности (Фейнман называл ее «наукой самолетопоклонников»). В отрывке, приведенном ниже, ученый объясняет разницу между знанием названия чего-либо и настоящим пониманием сути:
«Мальчик сказал мне:
– Видите ту птицу, которая сидит на пне? Как она называется?
Я ответил:
– Не имею ни малейшего понятия.
Тогда мальчик сказал:
– Это красногрудый дрозд. Ваш отец не особо чему научил вас в плане науки».
Я улыбнулся, потому что отец как раз научил меня, что название птицы ничего мне о ней не скажет. Он сказал бы: «Видишь эту птицу? Это красногрудый дрозд, но в Германии ее называют halsenflugel, а в Китае – чун лин, и даже если ты будешь знать все ее названия на всех языках, ты ничего не узнаешь о самой птице – только о людях, о том, как они ее называют. Ты не узнаешь, как дрозд поет, как учит птенцов летать, как пролетает летом много миль, и никто не знает, как он находит верное направление. Есть разница между знанием слов и знанием того, что происходит.
В результате теперь я совершенно не способен запоминать имена и названия, так что когда люди обсуждают со мной физику, я довожу их до белого каления своими «эффект Фитц-Кронина? Это что за эффект, в чем он заключается?»
Однажды мне в руки попал учебник по основам научного знания для первоклассников, и я увидел, как первый же урок демонстрирует неудачный подход к обучению – он начинался с неверной мысли о том, что такое наука. В книжке приведена картинка, изображение заводной собачки, с подписью: «что приводит ее в движение?». За ней следует изображение настоящего пса и снова подпись: «а что заставляет двигаться его?». Затем идет картинка с мотоциклом и «что заставляет его двигаться?», и так далее. Сначала я подумал, что авторы подводят к рассказу о разных областях, которыми занимаются ученые – физика, биология, химия – оказалось, нет. Правильный ответ приводился в специальном издании этой книги для учителей: «их заставляет двигаться энергия».
Энергия – это очень тонкая концепция. Ее очень, очень сложно правильно понять, то есть понять так, чтобы этим пониманием можно было воспользоваться, чтобы на основе понимания идеи энергии вы могли рассуждать и получать корректные выводы. Это, конечно, задача не для первоклассника. Но объявить ему: «энергия приводит все в движение» – равнозначно тому, чтобы сказать: «Бог велит всему двигаться», или «дух вызывает движение», или «движение обусловлено свойством движимости».
Все это – только определение энергии, его нужно перевернуть. Мы можем сказать: «нечто может двигаться потому, что обладает энергией». Но не: «то что заставляет тело двигаться – это энергия». Здесь, как и с утверждением об инерции, есть очень тонкая разница. Выражаясь яснее: когда вы спрашиваете ребенка, что заставляет двигаться заводную собачку, вы должны думать о том, что вам ответит обычный представитель рода человеческого. А он ответит: «я завожу пружину, она пытается раскрутиться и приводит в движение механизм».
Вот это отличный способ начать курс об основах науки! Разберите собачку, посмотрите, как она работает. Оцените изящество механизма, рассмотрите его составляющие, узнайте о том, как собрана игрушка и восхититесь изобретательностью ее создателей. Вопрос из учебника хорош, но предлагаемый первокласснику ответ неудачен, потому что он всего лишь пытается дать ребенку определение энергии вместо того, чтобы чему-то его научить. Представьте, что школьник скажет: «А мне не кажется, что это энергия заставляет ее двигаться». И как вы будете с ним спорить?
И вот я наконец понял, как определить, научили ли вас идее или научили только ее названию. Проверяйте это так: пробуйте пересказать своими словами, без использования нового термина, суть изученной идеи. Расскажите, что вы узнали о движении собачки, не употребляя слова «энергия». Не можете? Значит, вы не узнали ничего, никакого научного знания».
Метод Фейнмана также подходит для проверки авторитетов на псевдонаучную херню. Если спикер не может изложить свои тезисы простыми словами, понятными неспециалисту, это значит, что он сам их не понимает. Когда спикер, обращаясь к широкой аудитории, использует терминологию без пояснений, слушатели должны задавать вопрос «почему?» до тех пор, пока ответы не станут им понятны (или пока спикер не сдастся, прекратив общение). В противном случае это было зря потраченное время.
Обсуждения Псевдонаучная риторика
Тем более, надо проявить интерес к своему дитя, если оно не задает вопросов родителям и, значит, просвещается на улице или в другом неподходящем месте, где могут научить совсем не тому, что надо.
Если не удается ответить на вопрос ребенка родственников или знакомых, то можно отложить ответ до следующей встречи или назвать более квалифицированный источник.
Если на вопрос вообще нельзя ответить, то желательно объяснить почему.
В любом случае нельзя отбивать у ребенка желание задавать вопросы.
Причем "ответ": "не имею ни малейшего понятия" - является вызывающим, оскорбительным и хуже, нежели вообще отмолчаться.
Даже взрослому будет неприятно, если его слова и заботы проигнорировали. Тем острее это чувствуют дети, которые при всей своей "привилегированности" лишены множества прав, которыми щедро наделены взрослые.
Свое право распоряжаться детьми мы должны постоянно оправдывать своими умениями, знаниями, авторитетом. А что же это за авторитет, который "не имеет ни малейшего понятия"! Значит, отправить немедленно этот авторитет в детсад для приобретения понятия!
Еще хуже, что в таком случае взрослый просто врет, раз знает хотя бы название птицы.
А название, всего-то одно слово, - это ключ ко всему! С этим словом можно заглянуть в бумажные и электронные справочники и сразу получить подробные сведения. С этим словом можно грамотно спросить учителя и любого знающего человека, а не размахивать картинно руками как крыльями и говорить что-то вроде: двуногое с перьями.
Когда это слово будет еще встречаться ребенку, то станет постепенно обрастать у него в мозгу подробностями.
Если бы мальчик жил один-одинешенек в лесу, то, конечно, название птицы было бы ему бесполезно, но в обществе оно открывает доступ ко всем знаниям человечества.
Это самое обычное дело при обучении ребенка, когда, указывая пальцем на предмет, говорят: стол, собака, бабушка. Тут хоть всю земную эволюцию объясняй, понятнее не станет.
Между прочим, физики у себя тоже не преуспели в объяснении многих понятий. Невозможно разобрать электрон как механическую собачку и выковырять из него отдельно массу, заряд, спин. Значит, все равно приходится употреблять слова, за которыми стоит знаний не больше, чем в названии птицы.
не отвечать на вопросы ребенка?
Причем грубыми и неспособными к объяснению бывают, как показывает здешний опыт, даже профессиональные преподаватели, облеченные степенями. Что уж требовать от любителей, понятия не имеющих о педагогике!
Стандартны ситуации, когда один абсурд объясняют еще большим абсурдом, ссылаются на якобы одним им известные тайные источники, отвечают совсем не на то, что спрашивали. Или просто описывают свои впечатления, в которых вообще ничего невозможно понять. Так отвечать оратор может неопределенно долго, и скорее сдадутся слушатели.
Есть и более экзотические случаи среди наших коллег, когда без лишней скромности объявляют себя единственным критерием истины. Причем изложить свои правила наотрез отказываются. Поэтому пользоваться посторонним людям этим критерием невозможно. Приходится каждый раз консультироваться у оратора и удивляться очередному неожиданному повороту его мысли и неисчерпаемому количеству противоречий в его высказываниях.
Впрочем, если прямо не заявляют о своей исключительности (об общении с Богом, с Высшими сферами и т.п.), то все известные из истории критерии истинности игнорируются, поэтому уличить автора в ошибках - не реально.