Было назначено повторное расследование. Судебные заседания были прерваны и возобновились лишь через неделю.
Нет точных сведений о том, что происходило с Жилем де Рэ в эти семь дней.
Вероятнее всего, он был подвергнут изнурительным допросам и, возможно, даже пытке.
Нет точных сведений о том, что происходило с Жилем де Рэ в эти семь дней.
Вероятнее всего, он был подвергнут изнурительным допросам и, возможно, даже пытке.
Видимо, именно тогда его впервые ознакомили с признаниями, сделанными прислугой.
Все это произвело на обвиняемого гнетущее впечатление; когда 15 октября заседания по делу де Рэ возобновились, перед судьями и публикой предстал человек, совершенно сломленный духом.
От прежней гордыни не осталось и следа: juramentum de calumnia ***, от произнесения которой барон ранее отказывался, была произнесена им тотчас же. Преклонив пред судьями колено, он покаянно просил простить его прежнюю заносчивость.
Жиль также признался в том, что действительно похищал детей для удовлетворения своей извращенной страсти и потом убивал их****.
Он даже назвал число похищенных им мальчиков, меньшее, чем приписываемое барону молвой, но все же очень впечатляющее — 140. Признание было запротоколировано, но судей теперь интересовал только один вопрос — признает ли обвиняемый себя виновным в связи с дьяволом и служении ему.
И тогда Жиль де Рэ сделал последнюю попытку спастись. Он отрекся от обвинений в ереси и колдовстве, заявив, что занимался всего лишь алхимией (кстати, эти занятия вообще не вменялись барону в вину).
«Пусть меня сожгут живым, если кто-то докажет, что я призывал дьявола или заключал с ним договор, или приносил ему жертвы!» — сказал Жиль де Рэ.
Непризнание подсудимым своей вины было в те времена неплохим ходом, дающим надежду на спасение. В истории инквизиции описаны случаи, когда подозреваемый продолжал упорно твердить о своей невиновности даже под пыткой; если он проявлял стойкость, с него снимали обвинения и отпускали на свободу. Возможно, Жиль де Рэ и спасся бы таким образом, если бы не показания свидетелей.
На последующих заседаниях суд ознакомил барона с их признаниями. Были здесь свидетельства двух его слуг, Андриэ и Пуату, а также «поставщицы детей» Меффрэ; но главным, коронным свидетелем выступил никто иной, как… мессир Прелати, итальянский «маг и некромант»!
Этот последний в своих показаниях описывал все подробности их с Жилем де Рэ магических опытов, а также всю историю с демоном Барроном, соглашение с ним французского маршала и последовавшие затем жертвоприношения.
Это был конец. Окончательно пав духом, де Рэ даже не стал отрицать направленные против него свидетельства. Наступил час его крайнего унижения: вице-инквизитор, руководствуясь принятым тогда постулатом, гласившим, что еретик и демонопоклонник, даже раскаиваясь, склонен преуменьшать и скрывать свои прегрешения, распорядился подвергнуть Жиля де Рэ пытке «выяснения истины ради».
Дальнейшее напоминало дурной фарс. Сломленный барон выразил согласие подтвердить любое обвинение, которое угодно возвести на него судьям, — лишь бы его не подвергали пытке. От него потребовали объяснения мотивов своих преступлений и де Рэ покорно исполнил это.
Но судьям было мало. Они все настаивали, что подсудимый что-то скрывает, — и, наконец, доведенный до отчаяния Жиль воскликнул: «Разве не возвел я на себя таких преступлений, которых хватило бы, чтобы осудить на смерть две тысячи человек!»
В конце концов, суд признал Жиля де Рэ виновным в том, что он «обожествлял духов, поклонялся им, вызывал их и заставлял других вызывать их, пожелал заключить договор с упомянутыми злыми духами и с их помощью получать, если б смог, знания, силу и богатство» — и приговорил подсудимого к смерти через повешение с последующим сожжением трупа.
Жиль де Рэ был казнен 26 октября 1440 года. Перед тем, как последовать к месту казни, он произнес публичную исповедь. Вместе с ним было казнено двое слуг, неохотно свидетельствовавших против своего господина и признанных его сообщниками.
Сразу после казни было устроено торжественное шествие: духовенство и горожане шли по улицам, распевая заупокойные молитвы о душе казненного маршала. Мессир Прелати и поставщица мальчиков были… отпущены на свободу живыми и здоровыми! Так закончилась жизнь Жиля де Рэ, заключившего договор с дьяволом.
Все это произвело на обвиняемого гнетущее впечатление; когда 15 октября заседания по делу де Рэ возобновились, перед судьями и публикой предстал человек, совершенно сломленный духом.
От прежней гордыни не осталось и следа: juramentum de calumnia ***, от произнесения которой барон ранее отказывался, была произнесена им тотчас же. Преклонив пред судьями колено, он покаянно просил простить его прежнюю заносчивость.
Жиль также признался в том, что действительно похищал детей для удовлетворения своей извращенной страсти и потом убивал их****.
Он даже назвал число похищенных им мальчиков, меньшее, чем приписываемое барону молвой, но все же очень впечатляющее — 140. Признание было запротоколировано, но судей теперь интересовал только один вопрос — признает ли обвиняемый себя виновным в связи с дьяволом и служении ему.
И тогда Жиль де Рэ сделал последнюю попытку спастись. Он отрекся от обвинений в ереси и колдовстве, заявив, что занимался всего лишь алхимией (кстати, эти занятия вообще не вменялись барону в вину).
«Пусть меня сожгут живым, если кто-то докажет, что я призывал дьявола или заключал с ним договор, или приносил ему жертвы!» — сказал Жиль де Рэ.
Непризнание подсудимым своей вины было в те времена неплохим ходом, дающим надежду на спасение. В истории инквизиции описаны случаи, когда подозреваемый продолжал упорно твердить о своей невиновности даже под пыткой; если он проявлял стойкость, с него снимали обвинения и отпускали на свободу. Возможно, Жиль де Рэ и спасся бы таким образом, если бы не показания свидетелей.
На последующих заседаниях суд ознакомил барона с их признаниями. Были здесь свидетельства двух его слуг, Андриэ и Пуату, а также «поставщицы детей» Меффрэ; но главным, коронным свидетелем выступил никто иной, как… мессир Прелати, итальянский «маг и некромант»!
Этот последний в своих показаниях описывал все подробности их с Жилем де Рэ магических опытов, а также всю историю с демоном Барроном, соглашение с ним французского маршала и последовавшие затем жертвоприношения.
Это был конец. Окончательно пав духом, де Рэ даже не стал отрицать направленные против него свидетельства. Наступил час его крайнего унижения: вице-инквизитор, руководствуясь принятым тогда постулатом, гласившим, что еретик и демонопоклонник, даже раскаиваясь, склонен преуменьшать и скрывать свои прегрешения, распорядился подвергнуть Жиля де Рэ пытке «выяснения истины ради».
Дальнейшее напоминало дурной фарс. Сломленный барон выразил согласие подтвердить любое обвинение, которое угодно возвести на него судьям, — лишь бы его не подвергали пытке. От него потребовали объяснения мотивов своих преступлений и де Рэ покорно исполнил это.
Но судьям было мало. Они все настаивали, что подсудимый что-то скрывает, — и, наконец, доведенный до отчаяния Жиль воскликнул: «Разве не возвел я на себя таких преступлений, которых хватило бы, чтобы осудить на смерть две тысячи человек!»
В конце концов, суд признал Жиля де Рэ виновным в том, что он «обожествлял духов, поклонялся им, вызывал их и заставлял других вызывать их, пожелал заключить договор с упомянутыми злыми духами и с их помощью получать, если б смог, знания, силу и богатство» — и приговорил подсудимого к смерти через повешение с последующим сожжением трупа.
Жиль де Рэ был казнен 26 октября 1440 года. Перед тем, как последовать к месту казни, он произнес публичную исповедь. Вместе с ним было казнено двое слуг, неохотно свидетельствовавших против своего господина и признанных его сообщниками.
Сразу после казни было устроено торжественное шествие: духовенство и горожане шли по улицам, распевая заупокойные молитвы о душе казненного маршала. Мессир Прелати и поставщица мальчиков были… отпущены на свободу живыми и здоровыми! Так закончилась жизнь Жиля де Рэ, заключившего договор с дьяволом.
Обсуждения Синяя борода. Жиль Де Рэ