И настанет справедливость
Революции, бунты, перевороты - движение тех, кто недополучает. Все они, самые анархичные и безрассудные, обещали тем, кто к ним примкнет, справедливость. И, если перевести сие высокое понятие "справедливость" на обычный язык, это означает перераспределение по-другому.
Революции, бунты, перевороты - движение тех, кто недополучает. Все они, самые анархичные и безрассудные, обещали тем, кто к ним примкнет, справедливость. И, если перевести сие высокое понятие "справедливость" на обычный язык, это означает перераспределение по-другому.
То есть, ничего нового, просто надо власть, полномочия в принятии решений, средства и продукты производства, богатства забрать у одних и дать другим - тем, кто их хочет, но на данный момент обделен ими. И настанет справедливость…
В Киргизии произошло две попытки распределить по-новому старые вещи. Во-первых, оппозиция, которая много лет говорила о необходимости сменить власть, сделала это, во многом неожиданно для самой себя. И, во-вторых, в южных районах киргизское и узбекское население попытались каждый по-своему перераспределить права на землю и на местную административную власть.
А вообще перераспределять, казалось, надо было много кой чего. Кланы севера и юга каждый по-своему смотрели на то, кто должен быть хозяином в стране.
Население, которому надоели низкий уровень жизни и бессилие властей в решении экономических и социальных проблем, видело "отцов" страны недостойными их мест. И если отца семейства заменить, до поры до времени, некем, то новых отцов нации их "сыновья" периодически пытаются выдвигать из своей среды.
Узбекское население юга страны, традиционно игравшее ведущую роль в торговле и сфере услуг, считало совершенно несправедливым, что административные посты занимают, в основном, киргизы.
А уж на самом "празднике передела по справедливости" мародеры, которых из-за слабости власти всплыло на поверхность неимоверное количество, присоединившись к событиям, переделили все по-своему, по-мародерски.
Со временем в Кыргызстане все, конечно, успокоится. Может быть, на время, но ведь мы и живем и хотим всего только на время, на вечность никто из нас не рассчитывает.
Оппозиция там мирная и послушно уступит власть тому, кого выберет народ. Узбеки и киргизы - люди мирные и, подкрепившись гуманитарной помощью, вернутся каждый к своей земле, прилавку и дискотеке. Мародеры, съев или продав награбленное, станут опять мирно, как нормальные граждане, трястись в автобусах утром на работу, вечером - домой. Нас же интересует и в подобных оргиях справедливости и, вообще, в жизни один, намного более общий момент: возможна ли справедливость как определенная мера в получении благ.
Так что же делать?
На первый взгляд, проблемы не существует: если каждый получит свое - это ведь и будет справедливость. Мы же, в конце концов, - не иждивенцы. Да, мы живем, получая (и даже, если точнее, только получая), мы можем жить, - но мы ведь трудимся и выкладываемся по полной, чтобы обеспечить себя необходимым. Почему же нельзя раз и навсегда сделать так, чтобы каждый получал свое?
Может быть, установить законом меру получения, и, если надо, ограничить ее? Может быть, найти виноватых и, изъяв их из процесса распределения, искоренить саму несправедливость? Тем более что, видимо, и искать долго не придется: каждый рядовой гражданин знает, что виноваты политики и экономисты, которые никак не могут наладить экономику. Каждый, кого не спроси, знает, что в несправедливости виноваты сверхбогатые хозяева и большие чиновники, которые… Ну и так далее…
Так что делать? Поменять политиков и экономистов, прогнать хозяев и посадить чиновников? И, если еще и давать, как в старину, по пятнадцать суток за тунеядство, - может быть, хоть тогда заживем как люди? Не заживем. Все это было, и, кроме мелкого мстительного удовольствия в обстановке всеобщей несчастности, никому ничего не дало.
Кроме того, мы видим, что и в отношениях между народами пазл "каждому свое" безнадежно перемешан. А непрошенная гостья в угодьях народов - политика - вносила в него еще большую путаницу.
Власти империй по-своему кроили родовые, естественные территории племен и народов, а часто и сами племена и народы. Кроили в каких-то своих целях, давно уже забытых, но из своего забытого прошлого то и дело протягивающих "кровавую руку" в будущее.
Например, та же Ферганская долина - самая плодородная и заселенная часть Средней Азии - регион в Средней Азии. На протяжении всей своей истории она составляла географическую и политическую целостность, и только в 1920-е регион был разделен между Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизстаном. "Справедливость" этого передела оплачивают и, видимо, еще долго будут оплачивать жертвами и несчастьями тысячи людей.
Мутный поток
В кажущейся простоте справедливости получения природа устроила нам подвох, делающий эту простую задачку неразрешимой.
Желания человеческие растут и развиваются. Это не наша вина, это наша природа. И природа эта вносит серьезные уточнения в простой расклад "кто работает - тот ест". Если бы это было так просто, мы до сих пор были бы племенами охотников и собирателей. Поохотился, собрал - съел. И опять: поохотился-собрал-съел.
Но мы послушные слуги не самих наших желаний, а их роста. Мы не только работаем, подчиняясь этому росту, мы готовы рисковать, жертвовать и даже терять - в настоящем, - чтобы получить больше в будущем. Расклад простой, понятный любому рабу, холопу и банкиру, недовольными своей миской похлебки, тяжелой барщиной и поборами с операций.
Сама несправедливость в распределении власти и добра - порождение наших, незаметно подрастающих желаний. Они закрывают нам глаза на собственную несправедливость в отношении других и требуют от нас устранить несправедливость в отношении себя. Они обманывают нас, и нам кажется, что не вещей, денег и власти нам хочется, а справедливости, и, дай нам волю, все будут хлебать счастье полными ложками.
И меры в получении у человека быть не может, потому что завтра мера у него уже будет другая. Мы же, стремясь к очередной "справедливости" в распределении, забываем, что завтра, или через десять, через пятьдесят лет она превратится в тяжкое ярмо.
Изменить нашу природу пытались: исторически складывались или изобретались различные способы сделать статичным уровень людских желаний, или социально закрепить "справедливость" в распределении.
В старинных, традиционных сословных иерархиях право на власть, а значит, на большее, чем другие, получение благ, освящалось происхождением. В партийных государствах это право основано не на родовом признаке, а освящается принадлежностью к правящему клану - к партии. В современных демократиях право на власть освящается деньгами, состоянием, принадлежностью к элите.
Рост желаний сносит на своем пути все, в его мутном потоке до сих пор всплывают и тонут обломки всех прошлых систем сдерживания и регулирования.
Элементарная частица
Нельзя сказать, что закон роста желаний был неизвестен. Власть имущие знали, что давать подвластным бесконтрольно стремиться к деньгам и знаниям означает растить тех, кто со временем позарится на их место. Всех не в меру умных и инициативных брали на учет - или же использовали их, давая чуть больше, чем другим, или же "пускали в расход".
Железной рукой, подкупом власть пыталась как-то обуздать прогресс - развитие желаний, - но законы природы вечны, и впрягать их в наши временные хлипкие телеги - себе дороже. То есть, закон знали, работали с ним, проблема была в другом: все попытки установить справедливость в распределении вращались на одной оси - на человеке, желающем получить для себя.
Но неужели не было понимания того, что справедливость может родиться и жить только в обществе людей, внутренние "векторы", устремления которых направлены не на удовлетворение себя самого, а на счастье других? Было, конечно. В небольших коммунах и в больших тираниях, где массы людей искусственно направляли на какую-то общую, высокую цель, пытались вывести "нового человека". Попытки эти кончались или крахом систем, разъедаемых изнутри неизменной природой человека-получателя, или ничем, - потому что следующее поколение, дети идеалистов, рождались "нормальными".
Возможно ли появление и развитие устойчивой популяции людей, видящих справедливость в счастье других и готовых трудиться ради этого? - Вопрос на будущее. Пока ясны только две вещи. Во-первых, здесь нужна какая-то формула преобразования, способная изменить природу человека, что-то вроде "возлюби ближнего как самого себя", но очищенная от религиозного и идеалистического понимания ее. И второе, всем должна быть доступна информация о том, что несчастья наши порождены ошибочным, хотя и естественным для нас пока, пониманием справедливости как меры получения благ - каждым для себя.
Самая идеальная и справедливая система, если ее "элементарной частицей" является человек, измеряющий свое счастье, успех, гордость, уровень самореализации по тому, сколько он получает, - система эта обречена.
В Киргизии произошло две попытки распределить по-новому старые вещи. Во-первых, оппозиция, которая много лет говорила о необходимости сменить власть, сделала это, во многом неожиданно для самой себя. И, во-вторых, в южных районах киргизское и узбекское население попытались каждый по-своему перераспределить права на землю и на местную административную власть.
А вообще перераспределять, казалось, надо было много кой чего. Кланы севера и юга каждый по-своему смотрели на то, кто должен быть хозяином в стране.
Население, которому надоели низкий уровень жизни и бессилие властей в решении экономических и социальных проблем, видело "отцов" страны недостойными их мест. И если отца семейства заменить, до поры до времени, некем, то новых отцов нации их "сыновья" периодически пытаются выдвигать из своей среды.
Узбекское население юга страны, традиционно игравшее ведущую роль в торговле и сфере услуг, считало совершенно несправедливым, что административные посты занимают, в основном, киргизы.
А уж на самом "празднике передела по справедливости" мародеры, которых из-за слабости власти всплыло на поверхность неимоверное количество, присоединившись к событиям, переделили все по-своему, по-мародерски.
Со временем в Кыргызстане все, конечно, успокоится. Может быть, на время, но ведь мы и живем и хотим всего только на время, на вечность никто из нас не рассчитывает.
Оппозиция там мирная и послушно уступит власть тому, кого выберет народ. Узбеки и киргизы - люди мирные и, подкрепившись гуманитарной помощью, вернутся каждый к своей земле, прилавку и дискотеке. Мародеры, съев или продав награбленное, станут опять мирно, как нормальные граждане, трястись в автобусах утром на работу, вечером - домой. Нас же интересует и в подобных оргиях справедливости и, вообще, в жизни один, намного более общий момент: возможна ли справедливость как определенная мера в получении благ.
Так что же делать?
На первый взгляд, проблемы не существует: если каждый получит свое - это ведь и будет справедливость. Мы же, в конце концов, - не иждивенцы. Да, мы живем, получая (и даже, если точнее, только получая), мы можем жить, - но мы ведь трудимся и выкладываемся по полной, чтобы обеспечить себя необходимым. Почему же нельзя раз и навсегда сделать так, чтобы каждый получал свое?
Может быть, установить законом меру получения, и, если надо, ограничить ее? Может быть, найти виноватых и, изъяв их из процесса распределения, искоренить саму несправедливость? Тем более что, видимо, и искать долго не придется: каждый рядовой гражданин знает, что виноваты политики и экономисты, которые никак не могут наладить экономику. Каждый, кого не спроси, знает, что в несправедливости виноваты сверхбогатые хозяева и большие чиновники, которые… Ну и так далее…
Так что делать? Поменять политиков и экономистов, прогнать хозяев и посадить чиновников? И, если еще и давать, как в старину, по пятнадцать суток за тунеядство, - может быть, хоть тогда заживем как люди? Не заживем. Все это было, и, кроме мелкого мстительного удовольствия в обстановке всеобщей несчастности, никому ничего не дало.
Кроме того, мы видим, что и в отношениях между народами пазл "каждому свое" безнадежно перемешан. А непрошенная гостья в угодьях народов - политика - вносила в него еще большую путаницу.
Власти империй по-своему кроили родовые, естественные территории племен и народов, а часто и сами племена и народы. Кроили в каких-то своих целях, давно уже забытых, но из своего забытого прошлого то и дело протягивающих "кровавую руку" в будущее.
Например, та же Ферганская долина - самая плодородная и заселенная часть Средней Азии - регион в Средней Азии. На протяжении всей своей истории она составляла географическую и политическую целостность, и только в 1920-е регион был разделен между Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизстаном. "Справедливость" этого передела оплачивают и, видимо, еще долго будут оплачивать жертвами и несчастьями тысячи людей.
Мутный поток
В кажущейся простоте справедливости получения природа устроила нам подвох, делающий эту простую задачку неразрешимой.
Желания человеческие растут и развиваются. Это не наша вина, это наша природа. И природа эта вносит серьезные уточнения в простой расклад "кто работает - тот ест". Если бы это было так просто, мы до сих пор были бы племенами охотников и собирателей. Поохотился, собрал - съел. И опять: поохотился-собрал-съел.
Но мы послушные слуги не самих наших желаний, а их роста. Мы не только работаем, подчиняясь этому росту, мы готовы рисковать, жертвовать и даже терять - в настоящем, - чтобы получить больше в будущем. Расклад простой, понятный любому рабу, холопу и банкиру, недовольными своей миской похлебки, тяжелой барщиной и поборами с операций.
Сама несправедливость в распределении власти и добра - порождение наших, незаметно подрастающих желаний. Они закрывают нам глаза на собственную несправедливость в отношении других и требуют от нас устранить несправедливость в отношении себя. Они обманывают нас, и нам кажется, что не вещей, денег и власти нам хочется, а справедливости, и, дай нам волю, все будут хлебать счастье полными ложками.
И меры в получении у человека быть не может, потому что завтра мера у него уже будет другая. Мы же, стремясь к очередной "справедливости" в распределении, забываем, что завтра, или через десять, через пятьдесят лет она превратится в тяжкое ярмо.
Изменить нашу природу пытались: исторически складывались или изобретались различные способы сделать статичным уровень людских желаний, или социально закрепить "справедливость" в распределении.
В старинных, традиционных сословных иерархиях право на власть, а значит, на большее, чем другие, получение благ, освящалось происхождением. В партийных государствах это право основано не на родовом признаке, а освящается принадлежностью к правящему клану - к партии. В современных демократиях право на власть освящается деньгами, состоянием, принадлежностью к элите.
Рост желаний сносит на своем пути все, в его мутном потоке до сих пор всплывают и тонут обломки всех прошлых систем сдерживания и регулирования.
Элементарная частица
Нельзя сказать, что закон роста желаний был неизвестен. Власть имущие знали, что давать подвластным бесконтрольно стремиться к деньгам и знаниям означает растить тех, кто со временем позарится на их место. Всех не в меру умных и инициативных брали на учет - или же использовали их, давая чуть больше, чем другим, или же "пускали в расход".
Железной рукой, подкупом власть пыталась как-то обуздать прогресс - развитие желаний, - но законы природы вечны, и впрягать их в наши временные хлипкие телеги - себе дороже. То есть, закон знали, работали с ним, проблема была в другом: все попытки установить справедливость в распределении вращались на одной оси - на человеке, желающем получить для себя.
Но неужели не было понимания того, что справедливость может родиться и жить только в обществе людей, внутренние "векторы", устремления которых направлены не на удовлетворение себя самого, а на счастье других? Было, конечно. В небольших коммунах и в больших тираниях, где массы людей искусственно направляли на какую-то общую, высокую цель, пытались вывести "нового человека". Попытки эти кончались или крахом систем, разъедаемых изнутри неизменной природой человека-получателя, или ничем, - потому что следующее поколение, дети идеалистов, рождались "нормальными".
Возможно ли появление и развитие устойчивой популяции людей, видящих справедливость в счастье других и готовых трудиться ради этого? - Вопрос на будущее. Пока ясны только две вещи. Во-первых, здесь нужна какая-то формула преобразования, способная изменить природу человека, что-то вроде "возлюби ближнего как самого себя", но очищенная от религиозного и идеалистического понимания ее. И второе, всем должна быть доступна информация о том, что несчастья наши порождены ошибочным, хотя и естественным для нас пока, пониманием справедливости как меры получения благ - каждым для себя.
Самая идеальная и справедливая система, если ее "элементарной частицей" является человек, измеряющий свое счастье, успех, гордость, уровень самореализации по тому, сколько он получает, - система эта обречена.
Обсуждения Свобода Киргизии и счастье Узбекистана