Фалуньгун

Мне предложили место воспитателя в детсаду - я, конечно, согласилась. Потом родился второй малыш, и мне тем более нужно было находиться все время дома.

Муж окончил дальневосточный институт, он китаевед, хорошо знает традиционную китайскую культуру, религии и т. д. Однажды он принес домой книгу о практике фалуньгун. Книга вызвала интерес, я прочитала ее буквально за один день. В книге давалось описание упражнений, методик нравственного совершенствования. Для меня к тому времени все это было важно. Меня волновали так называемые вечные вопросы - о смысле жизни, предназначении человека. Ответы на них искала у классиков русской литературы, в традиционных религиях, но все это было не совсем то. Познакомившись с практикой Фалуньгун, я почувствовала: это то, что я всегда искала. Хотя мне не все было там понятно, но в отношении здоровья эффект был удивительным - прошли суставные боли в руках, пояснице. Фалуньгун - система упражнений из пяти комплексов, два из них медитация. Начав заниматься, я почувствовала: суставы стали более гибкими, пластичными, исчезла одеревенелость рук, ног, спины. Итогом занятий фалуньгун стало то, что у меня появились силы для ухода за моими малышами. Вообще, фалуньгун - очень распространенная практика в Китае, она даже более популярна, чем цигун, из-за ее мощного оздоровительно эффекта. Китайцы собираются рано утром на огромных площадях, в парках и выполняют упражнения. Здесь, в России, мы не любим вставать рано, поэтому занимаемся вечером, после работы. Наша группа довольно большая, фалуньгун популярна в Иркутске не только среди китайцев, но и у русских, бурят, людей других национальностей.

Когда я стала заниматься фалуньгун, начала лучше понимать жизнь. Например, наши эмоции (слезы, обиды и проч.) вызываются эгоистическими началами в человеке. Корень своих бед нужно искать в себе. И когда человек таким образом гармонизирует себя изнутри, тогда и внешняя жизнь делается более разумной и уравновешенной. Вообще-то это очень трудно, потому что мы привыкли искать причину своих бед в ком-то другом. Практика фалуньгун помогает понять, что беда пришла не сама по себе, а оттого, что я не уделила какой-то проблеме нужного внимания. Зная это, можно выстроить разумную линию поведения.

Наши занятия в группе были очень интересными. Мы стали общаться, помогать друг другу совершенствоваться, и работа давала реальные плоды. Потом по ТВ прошел фильм о самосожжении на площади Тяньаньмынь. Там показали, как люди, занимавшиеся фалуньгун, облили себя бензином и устроили самосожжение. И сразу сформировалось очень негативное отношение к нам здесь, в Иркутске, и со стороны СМИ, и со стороны знакомых и родственников. Потом мы узнали о том, что фильм был инсценированным, заказным. Государство таким образом пыталось создать вокруг практикующих фалуньгун определенный имидж, чтобы развязать кампанию преследования.

Сегодня китайское правительство через свои консульства, связи, экономические рычаги оказывает давление на сторонников этой системы, в том числе и на нас, граждан России. Больше всего это давление мы ощущаем в своих семьях. У моих родственников много постоянных контактов с китайцами - общий бизнес, просто дружба. Это окружение осуждало меня за то, что я занимаюсь фалуньгун. Мой муж много работал в Торгово-промышленной палате, и, когда начались гонения, он долго опасался за свой карьерный рост и прочее.

Катин выбор

- Года три назад мы собрались переезжать в Китай. У мужа был долгосрочный контракт, он открыл там свое представительство и ждал нашего приезда. А я не могла приехать, потому что ухаживала за тяжелобольной мамой. Сразу после ее смерти мы отправились в путь. В Шэньяне надо было оформлять визу, и мне сказали: все могут ехать, а я нет, потому что занимаюсь фалуньгун. Мне предложили покинуть самолет и остаться в России. Возвращаться было некуда - квартиру мы сдали, вещи продали. Ситуация оказалось критической. Мне долго не разрешали звонить по телефону, чтобы связаться с мужем. Китайские сотрудники госбезопасности были неумолимы. Российский представитель авиакомпании обратился в консульство, но там не могли решить эту проблему. Потом все же моему мужу позвонили, и он попросил меня подчиниться решению властей, вернуться в Иркутск.

Мои родственники в Иркутске очень негативно отнеслись к этой ситуации, сказали, что я одна во всем виновата. Но все было гораздо сложнее.

Дело в том, что практикующих фалуньгун в Китае намного больше, чем членов компартии. И когда это открылось, то руководитель компартии (в то время Цзянь Цзэминь) запретил эту практику и заявил, что "мы должны в течение трех месяцев победить фалуньгун". В его циркуляре говорилось о том, что приверженцев этой системы надо задавить экономически и уничтожить морально и физически. Репрессии последовали незамедлительно.

Весь тот год я прожила одна. Дети иногда звонили мне, рассказывали о своих делах. Они учились в русскоязычной школе при посольстве, это школа с английским уклоном и высоким уровнем преподавания, поэтому им приходилось много нагонять.

Начались каникулы, муж позволил детям приехать ко мне. Мы были очень счастливы вместе, а когда каникулы подходили к концу - старшая дочь Катя стала очень молчаливой, задумчивой и в конце концов объявила, что она не поедет в Китай, останется в России, хотя знала, что идет вопреки воле отца.

"Я стеснялась говорить с мамой"

- Сегодняшняя китайская действительность очень противоречива. Да, с одной стороны бурный рост экономики, промышленности. С другой стороны... Китайцы последних потоков эмиграции совсем другие, чем мы, они высмеивают наш альтруизм, удивляются, что мы не берем от жизни все, не используем наших возможностей и наполовину. Они совсем не похожи на нас.

Непросто складываются взаимоотношения китайцев и с местным населением. Слово "китаец" стало в последнее время чуть ли не оскорблением. У нас есть знакомые корейцы - они из Ташкента, своего языка не знают, помогают торговать на "шанхайке". Однажды кто-то обозвал их китайцами, прибавив при этом еще несколько эпитетов. Этого было достаточно, чтобы завязалась драка, люди были жестоко избиты, пришлось вызывать скорую.

Помню, когда моя мама говорила со мной по-китайски на улице или в каких-то других общественных местах, я очень стеснялась, делала вид, не слышу ее. Меня угнетало наше несходство с местным населением, были неприятны косые взгляды, которые люди бросали в нашу сторону. Позже я поняла: истоки этой неприязни - в самих людях. Боязнь чужих, неприязнь к представителям иной веры, культуры, национальности - очень опасная социальная болезнь, которая называется ксенофобией. Наверное, это своеобразный тест на цивилизованность и просто порядочность людей.

Как представителю международного издательского проекта "Великая эпоха" мне приходится много ездить, общаться с представителями других городов и стран. Недавно я была в Омске и Кемерово, проводила круглые столы, рассказывала о репрессиях в современном Китае. В Омске все прошло нормально, а в Кемерово, где традиционно сильны позиции российской компартии, пришлось столкнуться с сильным противодействием местных властей и даже подвергнуться аресту - разумеется, незаконному: наша деятельность не противоречит ни Конституции России, ни международным нормам.

На встречах люди задавали самые разные вопросы. Рассказывая о современной экономике Китая, я говорю о том, какова цена этих успехов. В том числе и ширпотреба, традиционно ввозимого в Россию.

Китайские дешевые товары - палка о двух концах. Да, они доступны даже людям с минимальными доходами. Но нужно помнить, что эти товары - одежда, обувь - создаются в трудовых лагерях, где насильно содержат сотни тысяч людей. Государство снимает налогообложение с трудовых лагерей и поощряет изготовление такой продукции. Люди работают до изнеможения, на сон у них остается лишь 3-4 часа. Доходят до такого состояния, когда из пальцев сочится кровь, отваливаются ногти. Люди падают в обморок от заражения химическими испарениями или от голода. Эти трудовые лагеря очень похожи на советский Гулаг, но китайские порядки еще более жестокие, пытки, которые там применяются, еще более изощренные. Дешевизной китайских товаров не стоит обольщаться. Экономический бум, сверхприбыли уже привели к экологической катастрофе в стране. Сегодня все китайские реки загрязнены, зараженная ядовитая вода абсолютно ни для чего не пригодна. Недавний скандал с ядовитым выбросом, который попал в Амур, - типичная ситуация нынешнего хозяйственно-экономического положения в стране.