Корнет Савин был хорош собой, прекрасно воспитан, говорил без всякого акцента по-немецки, по-французски, по-английски и по-итальянски, кроме русского. Однажды, когда началась революция, он был начальником караула в Зимнем дворце. Именно в этот момент на дворец набрел какой-то американский турист, богатейший человек. Но внутрь его не пустили. Как и положено, в таких случаях, вызвали корнета Савина.
В русских погонах американец не разбирался. Но, видя, что часовые при виде своего начальника звякнули шпорами и взяли на караул, корнета сразу зауважал.
- Я бы хотел поговорить с хозяином дворца.
Корнет величественно наклонил голову.
- Я вас слушаю.
- Вы хозяин Зимнего дворца?
- Йес, оф кос.
- Я, видите ли, хотел купить это здание, разобрать по кирпичикам и отвезти в Америку в разобранном виде, а у нас его собрать.
- Вы не первый обращаетесь ко мне с подобным предложением. Прямо удивительно, как быстро распространяются новости. Только что отсюда вышел персидский шах, он мне предложил…
- Я дам больше, - перебил его американец.
- Видите ли, я обещал продать шаху, если он явится с деньгами в шесть часов.
- Сколько дает шах?
Корнет Савин назвал совершенно астрономическую цифру.
- Согласен, я даю больше, принесу деньги в пять часов!
И счастливый покупатель убежал. Корнет Савин крикнул ему вдогонку: «Я приготовлю расписку к пяти».
По уходу американца корнет Савин пошел в архив, вытащил одну из старых бумаг с гербовой печатью. Затем, отрезав ее исписанный низ, написал расписку. После чего, немного подумал и пометил завтрашним днем. В архиве он увидал большой сундук со старинными большущими тяжелыми ключами, которыми уже давно ничего не открывали. Он взял их и связал веревкой. Там же, в архиве, нашел подушечку с пересохшими чернилами, налил воды, вытащил из кошелька монеты разного достоинства и украсил расписку печатями, действуя при этом таким образом, чтобы был виден двуглавый орел.
Ровно в пять часов, таща деньги в двух огромных чемоданах, явился запыхавшийся американец. Корнет Савин дал покупателю расписку на гербовой бумаге с орлами и многими печатями. Деньги же пересчитывать не стал, лишь сказал: «Вижу, что вы - джентльмен».
Американец бережно спрятал бумагу во внутренний карман, и в это время во дворце потух свет. Савин сказал «Я позвонил на станцию, чтобы с завтрашнего дня счет за электричество посылали вам». Это он изобрел специально, чтобы американец не вздумал расхаживать по дворцу.
Американец ушел, с трудом неся в руках связку с шестьюдесятью ключами. Когда он исчез из виду, корнет Савин приказал одному из часовых вновь включить рубильник. Далее он устроил все так, чтобы в карауле дворца его больше никто не видел.
Прозрение
На следующий день к Зимнему дворцу подъехал грузовик с подрядчиками и рабочими. Американец на правах нового владельца попытался войти во дворец, однако часовые его не пустили. Для разрешения недоразумения тут же был вызван начальник караула, которому была предъявлена бумага, считавшаяся купчей. Начальник караула прочел документ и прыснул со смеху. И, надо признаться, было от чего.
Бумага, предъявленная американцем, гласила:
«Долговое обязательство
Настоящим удостоверяю, что податель сего, подданный Америки, мистер Джонсон должен сумму в…»
Далее следовала цифра с внушительным количеством нулей - та, которую заплатил американец подданному России Хлестакову. И подпись с росчерком. А внизу петитом: «Дураков не сеют, не жнут!»
Но американец просто так не отступился и стал обращаться во все возможные инстанции. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не перевел ему на английский язык содержание имевшейся у него «купчей»…
К великому сожалению, история умалчивает о том, что стало в последующем с незадачливым американцем, зато она сохранила сведения о другом «герое» этой невероятной сделки – корнете Савине.
Наследник престола
После Октябрьской революции 1917 года предприимчивый корнет Савин очутился в эмиграции - в Болгарии. Не чуждый жизни дворцовых персон в России, он продолжил свою мошенническую деятельность, связанную с царским имуществом, и на новом месте.
В Болгарии он рассказывал «турусы на колесах», показывал всем подряд документы, казавшиеся неискушенным людям подлинниками. Эти бумаги доказывали его, корнета Савина, неоспоримые права на… болгарский престол. Бумаги были старинные, с печатями сургучом и всеми необходимыми для подобного случая атрибутами. Они самым наилучшим образом свидетельствовали, что со времени продажи Зимнего дворца корнет Савин значительно улучшил качество создаваемых им документов.
Самое интересное состоит в том, что у Савина в то время оказалось много сторонников. «Ну и хорошо, что будет русский на болгарском престоле, нам же лучше», - твердили белоэмигранты. К ним присоединились многие болгары: «Он - бывший военный, чуть ли не генерал! Он, уж будьте, уверены, наведет порядки!»
Но претендент на болгарский престол умудрился попутно облапошить в Софии какого-то англичанина. Тот обратился к английским властям, которые, в свою очередь, решили пристальнее присмотреться к новоявленному царскому наследнику. Как и следовало ожидать, английская разведка раскопала все, начиная с истории о продаже Зимнего дворца. Англичане нажали на все «рычаги» в соответствующих болгарских инстанциях, и корнет Савин получил от властей Болгарии ультиматум - покинуть страну в 24 часа. В случае непослушания ему угрожали высылкой в Советский Союз.
Делать было нечего, и неунывающий корнет покинул «негостеприимную» Болгарию. Денег у него, к тому времени, не осталось ни копейки, так как все, что он получил от американца, было растранжирено. Весь багаж Савина состоял из картонной трубочки, в которой были бережно свернуты бумаги, доказывающие его права на болгарский престол. Очутившись в Центральной Европе, корнет Савин продал эти документы какому-то любителю старины. Не исключено, что продал он не одну их копию.
Грезы Востока
Вскоре этот авантюрист надолго исчез из поля зрения белой эмиграции. Злые языки уверяли, что он отсидел подряд во всех тюрьмах Европы. А вынырнул он лишь через несколько лет… в Манчжурии.
В Харбине он явился к директору громадного универсального магазина «Чурин» и предложил ему большую партию золотых часов. Директором магазина был Семен Макаров. Корнет Савин не подозревал, что слава о нем самом уже достигла Харбина. Когда посетитель отрекомендовался Савиным, Макаров подумал «Не тот ли это знаменитый корнет?»
Затем Савин показал накладную на вагон (на мелочи он никогда не разменивался), свидетельство страховой компании и уплаченный счет за товар. Деловито осведомился, куда выгружать товар в случае согласия с ценой. Цену за часы он назначил низкую. Представленный им образец часов был действительно золотым и носил клеймо знаменитой фабрики Павла Буре.
Макаров вызвал мальчишку-посыльного и сунул ему в руки записочку, со словами, чтобы тот отнес ее в экспедицию. Через 3 часа раздался телефонный звонок. Мальчишка-посыльный доложил, что он звонил на товарную станцию насчет вагона с золотыми часами. Начальник станции обложил его непотребными словами. Так как товарные вагоны, о которых шла речь, стояли на запасных путях открытыми: в них был уголь, кирпичи и камни. Что же касается названной страховой компании, то оказалось, что она прекратила свою деятельность 8 лет назад.
Макаров встал, величественным жестом указал посетителю на дверь и молвил: «Вон! Мыльных пузырей не покупаю. Я вам не американец!» Корнет Савин, только что уговаривавший дать ему аванс за часы, вынужден был уйти, как побитый пес.
Вскоре один из журналистов поместил в местной харбинской газете следующее воззвание: «Соотечественники! Один тип, который продал Зимний дворец американскому миллионеру, осчастливил своим присутствием наш город. Он предлагает вагон золотых часов. Остерегайтесь!»
«Как он выглядит?» - спрашивали Макарова. – «Высокий, представительный, военная выправка».
После воззвания в газете этому «высокому, представительному, с военной выправкой» в Харбине не стало житья. Он питался в «дорогой» столовой при монастыре, а спал в ночлежке. Вскоре Савину пришлось покинуть Харбин.
После этого он очутился в Шанхае. Но в этом городе и без него было много всякого интернационального жулья. Здесь бывший корнет ходил в порт, выискивая иностранных моряков, водил их по злачным местам, рассказывал о себе одну из трогательных историй. Дескать, яхта его потонула в бурю, и его обокрали китайцы. Тогда англичане, французы, немцы и итальянцы выделяли ему от своих щедрот, принимая за своего земляка. Конечно, не обходилось без выпивки. В портовых кабаках за приведенных двух клиентов (иностранных моряков) ему платили стаканом водки. Постепенно он спился и превратился в алкоголика.
Однажды вечером он почувствовал себя особенно плохо. Он брел, держась за стену, смутно соображая в каком направлении надо двигаться. Так он оказался около небольшой больницы для бедняков, которую содержала французская католическая миссия…
В это время по шанхайским больницам и тюрьмам ходил худощавый монах. Ходил к тем, кого все забыли. По бедности, монах ходил пешком по громадному Шанхаю. Однажды ему стало известно о том, что «один русский прихожанин» в тяжелом состоянии попал в больницу католической миссии. Монах утром двинулся в путь.
Грузная пожилая монахиня пустила его в больницу. Он сказал, что пришел навестить одного русского.
- Не припомню, чтобы был кто-нибудь русский, сейчас проверю.
С этими словами она открыла реестр. Вскоре выяснилось, что накануне в больницу поступил француз по прозвищу «Корнет Саґвин». По мнению француженки-монахини, судя по говору Савина, он был парижанин. Лежал он в палате №13, считавшейся преддверием морга.
Войдя в палату, монах увидел в ней на одинокой кровати человека, покрытого простыней. Лица не было видно из-за громадного живота. Монах вышел, подождал, когда в коридоре появится монахиня, и сказал:
- Там беременная мадам. По виду, она ждет тройню.
- Нет, это ваш корнет, у него цирроз печени, это неизлечимо.
Монах снова пошел в палату. Больной повернул голову к двери, долго смотрел на монаха. Потом спросил с удивлением:
- Батюшка? - и на лице, искаженном муками, появилось подобие улыбки. Монах смотрел жалостливо на одутловатое желтое лицо. В больнице корнета Савина остригли наголо и на шишковатой голове виднелись многочисленные синяки.
- Батюшка, меня совесть стала мучить, помогите, – Савин говорил прерывисто и еле слышно.
- Хотите исповедоваться?
- Очень, очень хочу!
И корнет Савин стал исповедовать свои грехи. Так, он сообщил, что 20 лет назад познакомился с дочерью кавалерийского офицера. Их роман длился 3-4 месяца. Но затем его полк перевели в другой город. А в день отъезда он получил письмо, в котором сообщалось, что его возлюбленная беременна. Однако, уйдя вместе с полком, Савин забыл о ней.
И лишь совсем недавно, сидя в закусочной в Харбине, он увидел юношу, похожего на него самого. В нем он и узнал своего сына. Вот тогда-то Савин и решил достать денег – скорее и побольше. Все тщательно подготовил и пошел в самый большой магазин Харбина. Думал сорвать куш, разыскать сына и уехать с ним куда подальше. Но все сорвалось…
- Значит, он сейчас в Харбине и, может, его мать с ним?
- Батюшка, я даже забыл ее имя, - корнет опустил голову, - и фамилию, конечно. Помню, что редкое имя, первый раз в жизни такое слышал.
- Я завтра принесу святцы, - сказал монах. - Может быть, услышите и вспомните... А как вы ее называли? - спросил монах.
- А я всех называл «милая, дорогая, ненаглядная», чтобы не ошибиться.
Савин кивнул головой и потерял сознание. Монах ушел. А утром ему позвонили из больницы и сообщили, что ночью корнет Савин умер.
Хоронили Савина в воскресенье. В скромной шанхайской церкви отслужили панихиду. На кладбище пришло лишь несколько человек. Был там и странный монах. После опускания гроба в могилу он вытащил из кармана мешочек и со словами «это русская земля» высыпал содержимое на гроб.
Так завершил свой жизненный путь известный русский мошенник корнет Савин.
Ирина Бор
В русских погонах американец не разбирался. Но, видя, что часовые при виде своего начальника звякнули шпорами и взяли на караул, корнета сразу зауважал.
- Я бы хотел поговорить с хозяином дворца.
Корнет величественно наклонил голову.
- Я вас слушаю.
- Вы хозяин Зимнего дворца?
- Йес, оф кос.
- Я, видите ли, хотел купить это здание, разобрать по кирпичикам и отвезти в Америку в разобранном виде, а у нас его собрать.
- Вы не первый обращаетесь ко мне с подобным предложением. Прямо удивительно, как быстро распространяются новости. Только что отсюда вышел персидский шах, он мне предложил…
- Я дам больше, - перебил его американец.
- Видите ли, я обещал продать шаху, если он явится с деньгами в шесть часов.
- Сколько дает шах?
Корнет Савин назвал совершенно астрономическую цифру.
- Согласен, я даю больше, принесу деньги в пять часов!
И счастливый покупатель убежал. Корнет Савин крикнул ему вдогонку: «Я приготовлю расписку к пяти».
По уходу американца корнет Савин пошел в архив, вытащил одну из старых бумаг с гербовой печатью. Затем, отрезав ее исписанный низ, написал расписку. После чего, немного подумал и пометил завтрашним днем. В архиве он увидал большой сундук со старинными большущими тяжелыми ключами, которыми уже давно ничего не открывали. Он взял их и связал веревкой. Там же, в архиве, нашел подушечку с пересохшими чернилами, налил воды, вытащил из кошелька монеты разного достоинства и украсил расписку печатями, действуя при этом таким образом, чтобы был виден двуглавый орел.
Ровно в пять часов, таща деньги в двух огромных чемоданах, явился запыхавшийся американец. Корнет Савин дал покупателю расписку на гербовой бумаге с орлами и многими печатями. Деньги же пересчитывать не стал, лишь сказал: «Вижу, что вы - джентльмен».
Американец бережно спрятал бумагу во внутренний карман, и в это время во дворце потух свет. Савин сказал «Я позвонил на станцию, чтобы с завтрашнего дня счет за электричество посылали вам». Это он изобрел специально, чтобы американец не вздумал расхаживать по дворцу.
Американец ушел, с трудом неся в руках связку с шестьюдесятью ключами. Когда он исчез из виду, корнет Савин приказал одному из часовых вновь включить рубильник. Далее он устроил все так, чтобы в карауле дворца его больше никто не видел.
Прозрение
На следующий день к Зимнему дворцу подъехал грузовик с подрядчиками и рабочими. Американец на правах нового владельца попытался войти во дворец, однако часовые его не пустили. Для разрешения недоразумения тут же был вызван начальник караула, которому была предъявлена бумага, считавшаяся купчей. Начальник караула прочел документ и прыснул со смеху. И, надо признаться, было от чего.
Бумага, предъявленная американцем, гласила:
«Долговое обязательство
Настоящим удостоверяю, что податель сего, подданный Америки, мистер Джонсон должен сумму в…»
Далее следовала цифра с внушительным количеством нулей - та, которую заплатил американец подданному России Хлестакову. И подпись с росчерком. А внизу петитом: «Дураков не сеют, не жнут!»
Но американец просто так не отступился и стал обращаться во все возможные инстанции. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не перевел ему на английский язык содержание имевшейся у него «купчей»…
К великому сожалению, история умалчивает о том, что стало в последующем с незадачливым американцем, зато она сохранила сведения о другом «герое» этой невероятной сделки – корнете Савине.
Наследник престола
После Октябрьской революции 1917 года предприимчивый корнет Савин очутился в эмиграции - в Болгарии. Не чуждый жизни дворцовых персон в России, он продолжил свою мошенническую деятельность, связанную с царским имуществом, и на новом месте.
В Болгарии он рассказывал «турусы на колесах», показывал всем подряд документы, казавшиеся неискушенным людям подлинниками. Эти бумаги доказывали его, корнета Савина, неоспоримые права на… болгарский престол. Бумаги были старинные, с печатями сургучом и всеми необходимыми для подобного случая атрибутами. Они самым наилучшим образом свидетельствовали, что со времени продажи Зимнего дворца корнет Савин значительно улучшил качество создаваемых им документов.
Самое интересное состоит в том, что у Савина в то время оказалось много сторонников. «Ну и хорошо, что будет русский на болгарском престоле, нам же лучше», - твердили белоэмигранты. К ним присоединились многие болгары: «Он - бывший военный, чуть ли не генерал! Он, уж будьте, уверены, наведет порядки!»
Но претендент на болгарский престол умудрился попутно облапошить в Софии какого-то англичанина. Тот обратился к английским властям, которые, в свою очередь, решили пристальнее присмотреться к новоявленному царскому наследнику. Как и следовало ожидать, английская разведка раскопала все, начиная с истории о продаже Зимнего дворца. Англичане нажали на все «рычаги» в соответствующих болгарских инстанциях, и корнет Савин получил от властей Болгарии ультиматум - покинуть страну в 24 часа. В случае непослушания ему угрожали высылкой в Советский Союз.
Делать было нечего, и неунывающий корнет покинул «негостеприимную» Болгарию. Денег у него, к тому времени, не осталось ни копейки, так как все, что он получил от американца, было растранжирено. Весь багаж Савина состоял из картонной трубочки, в которой были бережно свернуты бумаги, доказывающие его права на болгарский престол. Очутившись в Центральной Европе, корнет Савин продал эти документы какому-то любителю старины. Не исключено, что продал он не одну их копию.
Грезы Востока
Вскоре этот авантюрист надолго исчез из поля зрения белой эмиграции. Злые языки уверяли, что он отсидел подряд во всех тюрьмах Европы. А вынырнул он лишь через несколько лет… в Манчжурии.
В Харбине он явился к директору громадного универсального магазина «Чурин» и предложил ему большую партию золотых часов. Директором магазина был Семен Макаров. Корнет Савин не подозревал, что слава о нем самом уже достигла Харбина. Когда посетитель отрекомендовался Савиным, Макаров подумал «Не тот ли это знаменитый корнет?»
Затем Савин показал накладную на вагон (на мелочи он никогда не разменивался), свидетельство страховой компании и уплаченный счет за товар. Деловито осведомился, куда выгружать товар в случае согласия с ценой. Цену за часы он назначил низкую. Представленный им образец часов был действительно золотым и носил клеймо знаменитой фабрики Павла Буре.
Макаров вызвал мальчишку-посыльного и сунул ему в руки записочку, со словами, чтобы тот отнес ее в экспедицию. Через 3 часа раздался телефонный звонок. Мальчишка-посыльный доложил, что он звонил на товарную станцию насчет вагона с золотыми часами. Начальник станции обложил его непотребными словами. Так как товарные вагоны, о которых шла речь, стояли на запасных путях открытыми: в них был уголь, кирпичи и камни. Что же касается названной страховой компании, то оказалось, что она прекратила свою деятельность 8 лет назад.
Макаров встал, величественным жестом указал посетителю на дверь и молвил: «Вон! Мыльных пузырей не покупаю. Я вам не американец!» Корнет Савин, только что уговаривавший дать ему аванс за часы, вынужден был уйти, как побитый пес.
Вскоре один из журналистов поместил в местной харбинской газете следующее воззвание: «Соотечественники! Один тип, который продал Зимний дворец американскому миллионеру, осчастливил своим присутствием наш город. Он предлагает вагон золотых часов. Остерегайтесь!»
«Как он выглядит?» - спрашивали Макарова. – «Высокий, представительный, военная выправка».
После воззвания в газете этому «высокому, представительному, с военной выправкой» в Харбине не стало житья. Он питался в «дорогой» столовой при монастыре, а спал в ночлежке. Вскоре Савину пришлось покинуть Харбин.
После этого он очутился в Шанхае. Но в этом городе и без него было много всякого интернационального жулья. Здесь бывший корнет ходил в порт, выискивая иностранных моряков, водил их по злачным местам, рассказывал о себе одну из трогательных историй. Дескать, яхта его потонула в бурю, и его обокрали китайцы. Тогда англичане, французы, немцы и итальянцы выделяли ему от своих щедрот, принимая за своего земляка. Конечно, не обходилось без выпивки. В портовых кабаках за приведенных двух клиентов (иностранных моряков) ему платили стаканом водки. Постепенно он спился и превратился в алкоголика.
Однажды вечером он почувствовал себя особенно плохо. Он брел, держась за стену, смутно соображая в каком направлении надо двигаться. Так он оказался около небольшой больницы для бедняков, которую содержала французская католическая миссия…
В это время по шанхайским больницам и тюрьмам ходил худощавый монах. Ходил к тем, кого все забыли. По бедности, монах ходил пешком по громадному Шанхаю. Однажды ему стало известно о том, что «один русский прихожанин» в тяжелом состоянии попал в больницу католической миссии. Монах утром двинулся в путь.
Грузная пожилая монахиня пустила его в больницу. Он сказал, что пришел навестить одного русского.
- Не припомню, чтобы был кто-нибудь русский, сейчас проверю.
С этими словами она открыла реестр. Вскоре выяснилось, что накануне в больницу поступил француз по прозвищу «Корнет Саґвин». По мнению француженки-монахини, судя по говору Савина, он был парижанин. Лежал он в палате №13, считавшейся преддверием морга.
Войдя в палату, монах увидел в ней на одинокой кровати человека, покрытого простыней. Лица не было видно из-за громадного живота. Монах вышел, подождал, когда в коридоре появится монахиня, и сказал:
- Там беременная мадам. По виду, она ждет тройню.
- Нет, это ваш корнет, у него цирроз печени, это неизлечимо.
Монах снова пошел в палату. Больной повернул голову к двери, долго смотрел на монаха. Потом спросил с удивлением:
- Батюшка? - и на лице, искаженном муками, появилось подобие улыбки. Монах смотрел жалостливо на одутловатое желтое лицо. В больнице корнета Савина остригли наголо и на шишковатой голове виднелись многочисленные синяки.
- Батюшка, меня совесть стала мучить, помогите, – Савин говорил прерывисто и еле слышно.
- Хотите исповедоваться?
- Очень, очень хочу!
И корнет Савин стал исповедовать свои грехи. Так, он сообщил, что 20 лет назад познакомился с дочерью кавалерийского офицера. Их роман длился 3-4 месяца. Но затем его полк перевели в другой город. А в день отъезда он получил письмо, в котором сообщалось, что его возлюбленная беременна. Однако, уйдя вместе с полком, Савин забыл о ней.
И лишь совсем недавно, сидя в закусочной в Харбине, он увидел юношу, похожего на него самого. В нем он и узнал своего сына. Вот тогда-то Савин и решил достать денег – скорее и побольше. Все тщательно подготовил и пошел в самый большой магазин Харбина. Думал сорвать куш, разыскать сына и уехать с ним куда подальше. Но все сорвалось…
- Значит, он сейчас в Харбине и, может, его мать с ним?
- Батюшка, я даже забыл ее имя, - корнет опустил голову, - и фамилию, конечно. Помню, что редкое имя, первый раз в жизни такое слышал.
- Я завтра принесу святцы, - сказал монах. - Может быть, услышите и вспомните... А как вы ее называли? - спросил монах.
- А я всех называл «милая, дорогая, ненаглядная», чтобы не ошибиться.
Савин кивнул головой и потерял сознание. Монах ушел. А утром ему позвонили из больницы и сообщили, что ночью корнет Савин умер.
Хоронили Савина в воскресенье. В скромной шанхайской церкви отслужили панихиду. На кладбище пришло лишь несколько человек. Был там и странный монах. После опускания гроба в могилу он вытащил из кармана мешочек и со словами «это русская земля» высыпал содержимое на гроб.
Так завершил свой жизненный путь известный русский мошенник корнет Савин.
Ирина Бор
Обсуждения Как продавался Зимний дворец