Донбасские альпинисты Сергей Ковалев, Алексей Лыков, Олег Палий, Игорь Стороженко занесли на самую высокую вершину мира — Эверест — кусочки угля из самых глубоких шахт Донетчины, а также флаг газеты «Сегодня», и благополучно вернулись в родной Донецк, где с ними и пообщался наш корреспондент.
Они рассказали, как шли к вершине и поделились планами на будущее. Как оказалось, в самых ближайших планах у ребят набрать потерянный в экспедиции вес. «У нас каждый по «червонцу» скинул, — рассказывал восходитель Игорь Стороженко. — Теперь отъедаемся нашим украинским борщом».
По словам Сергея Ковалева, осенью он отправляется в Африку, на Килиманджаро — мечта альпиниста побывать на самых высоких вершинах всех континентов. Также среди объектов его внимания — Антарктида со множеством вершин на которые не ступали кошки альпиниста. Еще она терра инкогнито — Пакистан, туда на первовосхождение Ковалев хочет отправиться с молодыми альпинистами, уже даже есть название для «новой» покоренной горы — Пик Донецких Шахтеров. Лыков собирается в Южную Африку, а также снова в Непал.
Доставка символа Донбасса на главный «восьмитысячник» планеты была изначальным и обязательным условием путешествия. Начальник экспедиции Сергей Ковалев рассказывает, что мечтал об этом еще с конца 1990-х. И даже когда маршрут приобрел реальные очертания, пришлось еще целый год тренироваться на горах попокладистее. Причем, альпинисты брали в расчет не только свою физическую форму, но и помощь высших сил.
Это только на финальном рывке ураганный ветер сильно мешал, а большую часть пути с погодными условиями все в порядке было — Серега наколдовал. Случись буран — нам бы точно не поздоровилось. Оборудования и теплой одежды брали по минимуму», — вспоминает участник восхождения Алексей Лыков. Уже теперь альпинисты признаются, что накануне отправки из Донецка немного «пошаманили»: «Ковалев специально сбрил свою бороду перед восхождением — отдал ее за хорошую погоду. Уже несколько раз проверяли, срабатывает железно. Знали, что и в этот раз получится», — откровенничает Лыков.
Его начальник по восхождению Сергей Ковалев соглашается, что главным себя в горах не чувствует никто. «С богами надо дружить. На высоте больше двух тысяч метров человек мозгами уже не работает, тут все извилины становятся ровные, как грани в куске хрусталя. Видно все из космоса, который рядом, только руку протянуть. Поэтому зла внутри держать ни в коем случае нельзя, горы этого не прощают», — рассказывает он.
Воздушная тревога
Как альпинисты умудрились переправлять все свои вещи (суммарный вес «пожитков» четырех участников команды легко переваливал за 2 тонны) по территории Непала, загадка и для них. «В самолет, который доставил нас из Катманду, с трудом втиснулись 6 человек, все остальное пространство салона занимали вещи, которые запросто могли расплющить пассажиров. Тем более, что гражданская авиация в Непале — в зародышевом состоянии.
Взять хотя бы посадочную полосу в поселке Лукла, откуда мы караваном шли к Эвересту. Это банально 200-метровый отрезок горной дороги под углом 30 градусов. Хорошо, что это хотя бы асфальтированный кусок, потому что раньше, говорят, местная «взлетка» была глиняной. Но и сейчас, когда самолет заходит на посадку, кажется, что несешься прямиком на стену. А взлетать местным пилотам приходится прямо как с авианосца — почти вертикально».
Что хорошо в таких самолетах, так это полные баки керосина, который просто необходим любому альпинисту. За время донецкой экспедиции сожгли почти две огромных бочки — ребята обогревались и готовили еду на примусах. (в лагере за питание альпинистов полностью отвечал командный повар – непалец Патсанг, за свои услуги брал около $10 в день).
Правда, традиционная непальская еда уже сидит в печенках у всех без исключения участников экспедиции. Местную кухню они называют самой бедной в мире: «Судите сами — чаще всего нам подавали два блюда. «Долбат» — приготовленный без соли рис, а к нему «дал» — сваренный горох с чечевицей и овощное карри. Так в Непале едят постоянно, еще и сдабривают обильными пригоршнями имбиря. Поначалу вкус этой специи казался оригинальным, потом стал просто невыносимым».
Непальцы умудрялись добавить имбирь даже в борщ, рецептом которого донецкие альпинисты поделились с местными поварами.
По пути на Эверест мы остановились в одном из постоялых дворов, хозяин которого хорошо нас знал по прошлым экспедициям. Пригласили его на ужин в украинском стиле. Для борща не хватало только свеклы, а как она называется на английском, никто вспомнить не мог, попробовали объяснить знаками. После пятиминутной пантомимы хозяин загадочно удалился и принес пластиковую бутылку с засохшей и скукожившейся свеклой, которую мы забыли здесь еще год назад. Оказывается, непальцы хранили наш сувенир все это время, и свекла оказался вполне съедобной», — удивляется теперь Лыков.
Но это еще не все: когда национальный украинский суп был готов и поставлен на стол, к трапезе присоединились львовяне Андрей и Алена, которые параллельно шли к базовому лагерю Эвереста (палаточный городок к подножья, где альпинисты готовят к штурму вершины). Присоединились они не с пустыми руками, добавили к поистине праздничному столу сало. Картина получилась довольно оригинальная: без малого 5 тысяч метров, борщ, сало и анекдоты про хохлов и москалей.
Под прицелом спецслужб
Оказывается, за передвижениями донецкой экспедиции по Непалу пристально следили местные спецслужбы. В осведомители даже завербовали командного повара Патсанга. Правда, добродушный шерп признался альпинистам, что компромат собирать, ему совсем не хочется. И в роли правительственного надсмотрщика он оказался случайно. Обычно эти функции выполняет так называемый «офицер связи», которого насильно приставляют к каждой экспедиции.
Непальские «ГБ-шники» должны отслеживать любые разговоры по «тибетскому вопросу» и пресекать любые революционные порывы. Но экспедиций на Эверест сейчас так много, что у офицерского корпуса на всех не хватает специалистов. Вот к работе на органы и стали привлекать «совместителей». Но повар вместо жестокого цензора превратился в почти единственный источник новостей для альпинистов. На кухне он постоянно слушал радиоприемник, который в окрестностях Джомолунгма ловит только непальские станции. Поэтому Патсанг со своим ломаным английским часто выступал для альпинистов в роли целого международного информагентства.
Коктейль: на высоте помогают кислородные баллоны
Даже если бы альпинисты могли шить для себя безразмерные рюкзаки, там все равно не поместилось бы все, что может понадобиться для многодневного пребывания среди льдов и скал (суммарный вес «пожитков» перевалил за 2 тонны). Поэтому донецкая команда использовала так называемую гималайскую тактику. Она означает, что груз перед восхождением разделили на равные части, и затаскивали на вершину поэтапно.
В качестве складов и перевалочных пунктов разбивали в скалах несколько промежуточных лагерей, что отбирало массу времени и сил. Во-первых, человеку, который прилетел за тысячи километров, чтобы совершать подвиг, неприятно ощущать себя в роли грузового лифта. Во-вторых, никто из тех, кто побывал на Эвересте, не скажет, что это место располагает к упражнениям по установке палаток на морозе. К тому же, по словам альпинистов, скорость движения у каждого своя, поэтому затаскивали вещи вразнобой: каждый выбирал собственный маршрут и рассчитывал силы.
В итоге, дожидались друг друга уже внизу. Нести на себе даже небольшой вес в горах — это каторжный труд, поскольку в разреженном воздухе на высоте больше 5 тысяч метров организм уже так просто не восстанавливается. Приходилось «пустыми» опускаться на 4,5 тысячи и там устраивать ночевки для отдыха.
Во время второй ночи в горах один из участников экспедиции Олег Палий внезапно почувствовал себя плохо. Пришлось обращаться к доктору, который постоянно держал связь с альпинистами из базового лагеря. Оказалось, у Палия был отек легких. После нескольких уколов на месте подъема, Олегу пришлось на время спуститься вниз, на меньших высотах все симптомы снимает как рукой. Надо сказать, что Олегу вообще не очень везло со здоровьем, в самом начале экспедиции он сильно отравился, но сетовал не на поваров. «Я решил позагорать, а для местных жителей это в диковинку, солнечные ванны никто не принимает, наверное шерпачки меня и сглазили», — весело рассказывал альпинист.
От неприятностей защищают кислородные баллоны, без которых «туристы» и не думают подниматься на подобные высоты. Правда, одного баллона альпинисту хватает всего лишь на день работы, а весят они около 5 кг, что автоматически делает привозной кислород далеко не таким сладким. Поэтому обеспечить «поддержку из воздуха» на протяжении всего пути могут лишь помощники-шерпы. А дончане брали с собой всего лишь по два баллона, которые приберегали до последнего, на самый тяжелый отрезок пути.
Непальские аборигены
Ни одна экспедиция не обходится без участия шерпов — представителей народности Восточного Непала. Этим потомкам тибетцев, которые в средние века поселились к югу от Главного гималайского хребта, приписывают поистине мифические возможности. Причем дикарями шерпов можно назвать с очень большой натяжкой, их альпинистской экипировке завидует большая часть приезжих.
Эти предприимчивые ребята чуть ли не ежедневно покоряют вершины на правах носильщиков или проводников. А большинство шерпов давно завербовали международные компании-провайдеры, которые продают желающим богачам «путевки» в горы. Аборигены с удовольствием совершают восхождения под флагами бизнес-корпораций. Причем, вместе с разреженным воздухом гор они быстро впитали дух капитализма и дерут за свои услуги деньги порой непомерные.
К их помощи в основном прибегают альпинисты-любители со стороны, которых здесь снисходительно называют «гости». И одно такое восхождение вместе с услугами носильщиков обходится как минимум в 50 тыс. долларов. Правда, донецкой экспедиции помощь шерпов-альпинистов не понадобились. Караван из местных подвез вещи к базовому лагерю, а на скалы участники восхождения доставляли поклажу «на своих двоих».
Как водится, участники экспедиции не стали нарушать местные порядки. Жечь дрова тут считают кощунством, на каждое срубленное дерево нужно заранее получать лицензию, поэтому жгли керосин. Хотя к вегетарианцам большинство местных жителей себя не относит, питаются здесь по большей части овощами. Убивать ради пропитания в Непале не привыкли, поэтому мясо попадает на стол только в случае, если животные погибают «на производстве» или от зубов хищников, поэтому украинцы питались лишь тем мясом, которое захватили из дома.
Альпинисты заблаговременно запаслись рыбными консервами, салом и копченостями, которые в итоге сыграли злую шутку с Алексеем Лыковым. В промежуточном лагере на высоте 6500 метров он позавтракал балыком, который несколько дней пролежал в палатке, и отравился. Солнце на такой высоте палит очень серьезно, балык испортился безвозвратно, а альпинист так и не смог вернуться на дистанцию — на вершину в итоге ступили лишь три участника команды. Теперь Лыков не может простить себе гастрономическую небрежность, говорит, до отравления был в прекрасной форме и финального рывка уж точно бы не испугался.
Ледник ужасает и меняется
Кхумбу у подножия Эвереста — один из самых красивых ледников в мире, в то же время он один из самых активных и опасных. Считается, что он движется со скоростью 1 метр в сутки, и чтобы поддерживать альпинистские тропы в «проходимом» состоянии, местные жители объединяются в специальные команды, такой себе непальский аналог наших дорожно-ремонтных управлений.
Новичкам-иностранцам в первое время становится не по себе от передвижений по пласту, который ведет себя порой, прямо как живой организм: «Очень тяжело не замечать треск ледника, который то возникает прямо под твоими ногами, то разносится по всей долине, акустика-то отменная. Бывает, что ступеньки и целые лестницы, по которым ты ходил еще вчера, исчезают неизвестно куда. На их месте остаются лишь ручейки. Кроме того, нужно постоянно следить, как бы на голову тебе не свалился пятиэтажный дом, ведь размеры падающих льдин тут просто шокирующие», — говорит Сергей Ковалев.
Ближе к вершине Эвереста проторенные маршруты укреплены альпинистскими веревками, которые также стараются поддерживать в рабочем состоянии. Правда, даже намека на полную безопасность тут нет. На финальный рывок до вершины 8 850 метров альпинисты обычно выходят в 10 часов вечера, чтобы вернуться в промежуточную точку — высоту 7 900 метров на следующий день засветло, потому что иначе шансов остаться в живых нет никаких.
Донецкие альпинисты стартовали в 3 часа ночи, и успели. «Вообще, это пограничный мир, и действовать тут надо на пределе возможностей, приручить в себе неизведанное. Альпинисты здесь часто слышат какие-то голоса — запутаться очень легко. Зато и тормозов нет никаких, а если настроиться на нужную волну, просто поражаешься выносливости своего организма», — советует Сергей Ковалев.
По словам Сергея Ковалева, осенью он отправляется в Африку, на Килиманджаро — мечта альпиниста побывать на самых высоких вершинах всех континентов. Также среди объектов его внимания — Антарктида со множеством вершин на которые не ступали кошки альпиниста. Еще она терра инкогнито — Пакистан, туда на первовосхождение Ковалев хочет отправиться с молодыми альпинистами, уже даже есть название для «новой» покоренной горы — Пик Донецких Шахтеров. Лыков собирается в Южную Африку, а также снова в Непал.
Доставка символа Донбасса на главный «восьмитысячник» планеты была изначальным и обязательным условием путешествия. Начальник экспедиции Сергей Ковалев рассказывает, что мечтал об этом еще с конца 1990-х. И даже когда маршрут приобрел реальные очертания, пришлось еще целый год тренироваться на горах попокладистее. Причем, альпинисты брали в расчет не только свою физическую форму, но и помощь высших сил.
Это только на финальном рывке ураганный ветер сильно мешал, а большую часть пути с погодными условиями все в порядке было — Серега наколдовал. Случись буран — нам бы точно не поздоровилось. Оборудования и теплой одежды брали по минимуму», — вспоминает участник восхождения Алексей Лыков. Уже теперь альпинисты признаются, что накануне отправки из Донецка немного «пошаманили»: «Ковалев специально сбрил свою бороду перед восхождением — отдал ее за хорошую погоду. Уже несколько раз проверяли, срабатывает железно. Знали, что и в этот раз получится», — откровенничает Лыков.
Его начальник по восхождению Сергей Ковалев соглашается, что главным себя в горах не чувствует никто. «С богами надо дружить. На высоте больше двух тысяч метров человек мозгами уже не работает, тут все извилины становятся ровные, как грани в куске хрусталя. Видно все из космоса, который рядом, только руку протянуть. Поэтому зла внутри держать ни в коем случае нельзя, горы этого не прощают», — рассказывает он.
Воздушная тревога
Как альпинисты умудрились переправлять все свои вещи (суммарный вес «пожитков» четырех участников команды легко переваливал за 2 тонны) по территории Непала, загадка и для них. «В самолет, который доставил нас из Катманду, с трудом втиснулись 6 человек, все остальное пространство салона занимали вещи, которые запросто могли расплющить пассажиров. Тем более, что гражданская авиация в Непале — в зародышевом состоянии.
Взять хотя бы посадочную полосу в поселке Лукла, откуда мы караваном шли к Эвересту. Это банально 200-метровый отрезок горной дороги под углом 30 градусов. Хорошо, что это хотя бы асфальтированный кусок, потому что раньше, говорят, местная «взлетка» была глиняной. Но и сейчас, когда самолет заходит на посадку, кажется, что несешься прямиком на стену. А взлетать местным пилотам приходится прямо как с авианосца — почти вертикально».
Что хорошо в таких самолетах, так это полные баки керосина, который просто необходим любому альпинисту. За время донецкой экспедиции сожгли почти две огромных бочки — ребята обогревались и готовили еду на примусах. (в лагере за питание альпинистов полностью отвечал командный повар – непалец Патсанг, за свои услуги брал около $10 в день).
Правда, традиционная непальская еда уже сидит в печенках у всех без исключения участников экспедиции. Местную кухню они называют самой бедной в мире: «Судите сами — чаще всего нам подавали два блюда. «Долбат» — приготовленный без соли рис, а к нему «дал» — сваренный горох с чечевицей и овощное карри. Так в Непале едят постоянно, еще и сдабривают обильными пригоршнями имбиря. Поначалу вкус этой специи казался оригинальным, потом стал просто невыносимым».
Непальцы умудрялись добавить имбирь даже в борщ, рецептом которого донецкие альпинисты поделились с местными поварами.
По пути на Эверест мы остановились в одном из постоялых дворов, хозяин которого хорошо нас знал по прошлым экспедициям. Пригласили его на ужин в украинском стиле. Для борща не хватало только свеклы, а как она называется на английском, никто вспомнить не мог, попробовали объяснить знаками. После пятиминутной пантомимы хозяин загадочно удалился и принес пластиковую бутылку с засохшей и скукожившейся свеклой, которую мы забыли здесь еще год назад. Оказывается, непальцы хранили наш сувенир все это время, и свекла оказался вполне съедобной», — удивляется теперь Лыков.
Но это еще не все: когда национальный украинский суп был готов и поставлен на стол, к трапезе присоединились львовяне Андрей и Алена, которые параллельно шли к базовому лагерю Эвереста (палаточный городок к подножья, где альпинисты готовят к штурму вершины). Присоединились они не с пустыми руками, добавили к поистине праздничному столу сало. Картина получилась довольно оригинальная: без малого 5 тысяч метров, борщ, сало и анекдоты про хохлов и москалей.
Под прицелом спецслужб
Оказывается, за передвижениями донецкой экспедиции по Непалу пристально следили местные спецслужбы. В осведомители даже завербовали командного повара Патсанга. Правда, добродушный шерп признался альпинистам, что компромат собирать, ему совсем не хочется. И в роли правительственного надсмотрщика он оказался случайно. Обычно эти функции выполняет так называемый «офицер связи», которого насильно приставляют к каждой экспедиции.
Непальские «ГБ-шники» должны отслеживать любые разговоры по «тибетскому вопросу» и пресекать любые революционные порывы. Но экспедиций на Эверест сейчас так много, что у офицерского корпуса на всех не хватает специалистов. Вот к работе на органы и стали привлекать «совместителей». Но повар вместо жестокого цензора превратился в почти единственный источник новостей для альпинистов. На кухне он постоянно слушал радиоприемник, который в окрестностях Джомолунгма ловит только непальские станции. Поэтому Патсанг со своим ломаным английским часто выступал для альпинистов в роли целого международного информагентства.
Коктейль: на высоте помогают кислородные баллоны
Даже если бы альпинисты могли шить для себя безразмерные рюкзаки, там все равно не поместилось бы все, что может понадобиться для многодневного пребывания среди льдов и скал (суммарный вес «пожитков» перевалил за 2 тонны). Поэтому донецкая команда использовала так называемую гималайскую тактику. Она означает, что груз перед восхождением разделили на равные части, и затаскивали на вершину поэтапно.
В качестве складов и перевалочных пунктов разбивали в скалах несколько промежуточных лагерей, что отбирало массу времени и сил. Во-первых, человеку, который прилетел за тысячи километров, чтобы совершать подвиг, неприятно ощущать себя в роли грузового лифта. Во-вторых, никто из тех, кто побывал на Эвересте, не скажет, что это место располагает к упражнениям по установке палаток на морозе. К тому же, по словам альпинистов, скорость движения у каждого своя, поэтому затаскивали вещи вразнобой: каждый выбирал собственный маршрут и рассчитывал силы.
В итоге, дожидались друг друга уже внизу. Нести на себе даже небольшой вес в горах — это каторжный труд, поскольку в разреженном воздухе на высоте больше 5 тысяч метров организм уже так просто не восстанавливается. Приходилось «пустыми» опускаться на 4,5 тысячи и там устраивать ночевки для отдыха.
Во время второй ночи в горах один из участников экспедиции Олег Палий внезапно почувствовал себя плохо. Пришлось обращаться к доктору, который постоянно держал связь с альпинистами из базового лагеря. Оказалось, у Палия был отек легких. После нескольких уколов на месте подъема, Олегу пришлось на время спуститься вниз, на меньших высотах все симптомы снимает как рукой. Надо сказать, что Олегу вообще не очень везло со здоровьем, в самом начале экспедиции он сильно отравился, но сетовал не на поваров. «Я решил позагорать, а для местных жителей это в диковинку, солнечные ванны никто не принимает, наверное шерпачки меня и сглазили», — весело рассказывал альпинист.
От неприятностей защищают кислородные баллоны, без которых «туристы» и не думают подниматься на подобные высоты. Правда, одного баллона альпинисту хватает всего лишь на день работы, а весят они около 5 кг, что автоматически делает привозной кислород далеко не таким сладким. Поэтому обеспечить «поддержку из воздуха» на протяжении всего пути могут лишь помощники-шерпы. А дончане брали с собой всего лишь по два баллона, которые приберегали до последнего, на самый тяжелый отрезок пути.
Непальские аборигены
Ни одна экспедиция не обходится без участия шерпов — представителей народности Восточного Непала. Этим потомкам тибетцев, которые в средние века поселились к югу от Главного гималайского хребта, приписывают поистине мифические возможности. Причем дикарями шерпов можно назвать с очень большой натяжкой, их альпинистской экипировке завидует большая часть приезжих.
Эти предприимчивые ребята чуть ли не ежедневно покоряют вершины на правах носильщиков или проводников. А большинство шерпов давно завербовали международные компании-провайдеры, которые продают желающим богачам «путевки» в горы. Аборигены с удовольствием совершают восхождения под флагами бизнес-корпораций. Причем, вместе с разреженным воздухом гор они быстро впитали дух капитализма и дерут за свои услуги деньги порой непомерные.
К их помощи в основном прибегают альпинисты-любители со стороны, которых здесь снисходительно называют «гости». И одно такое восхождение вместе с услугами носильщиков обходится как минимум в 50 тыс. долларов. Правда, донецкой экспедиции помощь шерпов-альпинистов не понадобились. Караван из местных подвез вещи к базовому лагерю, а на скалы участники восхождения доставляли поклажу «на своих двоих».
Как водится, участники экспедиции не стали нарушать местные порядки. Жечь дрова тут считают кощунством, на каждое срубленное дерево нужно заранее получать лицензию, поэтому жгли керосин. Хотя к вегетарианцам большинство местных жителей себя не относит, питаются здесь по большей части овощами. Убивать ради пропитания в Непале не привыкли, поэтому мясо попадает на стол только в случае, если животные погибают «на производстве» или от зубов хищников, поэтому украинцы питались лишь тем мясом, которое захватили из дома.
Альпинисты заблаговременно запаслись рыбными консервами, салом и копченостями, которые в итоге сыграли злую шутку с Алексеем Лыковым. В промежуточном лагере на высоте 6500 метров он позавтракал балыком, который несколько дней пролежал в палатке, и отравился. Солнце на такой высоте палит очень серьезно, балык испортился безвозвратно, а альпинист так и не смог вернуться на дистанцию — на вершину в итоге ступили лишь три участника команды. Теперь Лыков не может простить себе гастрономическую небрежность, говорит, до отравления был в прекрасной форме и финального рывка уж точно бы не испугался.
Ледник ужасает и меняется
Кхумбу у подножия Эвереста — один из самых красивых ледников в мире, в то же время он один из самых активных и опасных. Считается, что он движется со скоростью 1 метр в сутки, и чтобы поддерживать альпинистские тропы в «проходимом» состоянии, местные жители объединяются в специальные команды, такой себе непальский аналог наших дорожно-ремонтных управлений.
Новичкам-иностранцам в первое время становится не по себе от передвижений по пласту, который ведет себя порой, прямо как живой организм: «Очень тяжело не замечать треск ледника, который то возникает прямо под твоими ногами, то разносится по всей долине, акустика-то отменная. Бывает, что ступеньки и целые лестницы, по которым ты ходил еще вчера, исчезают неизвестно куда. На их месте остаются лишь ручейки. Кроме того, нужно постоянно следить, как бы на голову тебе не свалился пятиэтажный дом, ведь размеры падающих льдин тут просто шокирующие», — говорит Сергей Ковалев.
Ближе к вершине Эвереста проторенные маршруты укреплены альпинистскими веревками, которые также стараются поддерживать в рабочем состоянии. Правда, даже намека на полную безопасность тут нет. На финальный рывок до вершины 8 850 метров альпинисты обычно выходят в 10 часов вечера, чтобы вернуться в промежуточную точку — высоту 7 900 метров на следующий день засветло, потому что иначе шансов остаться в живых нет никаких.
Донецкие альпинисты стартовали в 3 часа ночи, и успели. «Вообще, это пограничный мир, и действовать тут надо на пределе возможностей, приручить в себе неизведанное. Альпинисты здесь часто слышат какие-то голоса — запутаться очень легко. Зато и тормозов нет никаких, а если настроиться на нужную волну, просто поражаешься выносливости своего организма», — советует Сергей Ковалев.
Обсуждения Альпинисты нашли на Эвересте сало и свеклу для борща