1. Фрейд и Кафка, возвращение к самому себе.
Человек – биологический или психический робот, - вот нынешнее удобное «научное» утверждение. Я думаю, для Фрейда приоритет сексуальности был вынужденным методом исследования психических явлений, Фрейд просто не нашел, на что можно опереться в современной ему практической психиатрии. Дуальность человеческой психики проявляется в делении мира на материальный и идеальный. Идеалистическая идея культивировалась на Западе столетиями, это была трансцендентная идея, пришедшая из религиозного иудейского мировозрения . Для Фрейда эта идея вылилась в деление психики на Тело(ид, Оно) и Сверх-Я(Идея-Я). Под Телом понималась самостоятельная жизнь материальных субстанций, - некоего физиологического круговорота жизни. Под Сверх-Я – идея трансцендентного Арбитра, идея совести и связанной с ней идея греха и вины, присущая человеку со «дня творения».
На идеализм опиралось мировоззрение Фрейда и Кафки. Но по-разному.
Фрейд, психической нормой развития человеческого Эго, считал традиционалистическую мораль обычной религиозной семьи. Он, как пользователь своих обеспеченных пациентов, слишком долго пробивался к материальному благополучию, через поиски покровителя и бедность, чтобы отказаться от приоритетов буржуазной морали.
В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд с презрением отзывается о низших слоях буржуазного общества, «дурно воспитанных», считая их язык и манеру забавляться, коверкая слова и говоря в шутливой форме о «предосудительных вещах», т.е. о сексуальности намерений, бессознательно разрушающей основы Социума и его двойственную мораль. Цинизм, как критический метод, не подразумевает заведомое «ерничество», этой защиты слабого и подчиненного от сильного в структурированном Социуме. «Неуважение к старости (в детстве – неуважение к отцу) влечет за собой суровую внутреннюю кару». Как мог Фрейд противостоять моральному императиву патриархального общества, где есть «отцы и дети», с его традиционной иерархией ценностей?
Кафка, как тонкий и наблюдательный писатель, страдавший, как требовало его мировоззрение, описал проницательно дуальность, лживость морали традиционалистической семьи, как ячейки буржуазного общества. Это безусловно подвигло его отразить в своих произведениях агрессивное противостояние Социума и личности, пытающейся вырваться из-под его оков. Автор статьи считает бунт Кафки против «отца» подсознательным и принял его за фрейдистский «психоз». Этому способствует стиль Кафки, полуфантастическая реальность сна и абсурдность в изображении поведения героев новелл, садизм и мазохизм. К тому же, на рубеже 20 века, вызрела новая мораль, опирающаяся на отраженное гениально Фрейдом определение «либидо». Неуправляемое, властное и присущее человеку с рождения - стремление к безудержному наслаждению, - прочно соединенное онтологически с отцом и матерью, наталкивается в пубертатном возрасте на моральные запреты Социума, вступает во внутренний конфликт, названный Фрейдом «Эдипов комплекс», и формирует различные неврозы, пытающиеся разрешиться теми или иными психическими путями в Социуме. Но реально у психоанализа нет выхода из ситуации, описанной Фрейдом. Для Кафки это объективное описание этого конфликта, его реалистическое наполнение, - универсально, пока существует «буржуазная» семья.
Современный постмодернизм в культуре возник как провозвестник окончательной «победы над ханжеской моралью буржуазного общества», снятие в агрессивной форме ограничений «либидо», безусловное подчинение внутренних порывов «духа», а на самом деле подсознательного, этой «свободе». Но свободы в Социуме не существует, поэтому этот порыв абсурден! Так же, как слепо «либидо» человека, не имеющее ограничений морали. Слепое стремление к наслаждению ведет только к увеличению противоречий между материальной и идеальной составляющей в человеке, т.е. к увеличению страданий в реальном психическом мире, из которого нет выхода, разве только в смерти.
Нельзя забывать, что и Фрейд и Кафка, а также и Достоевский, творили в одной культурной среде, и искали пути выхода из противоречивой моральной ситуации современности одновременно.
Попытка выразить внутренний мир человека словесными формами заводит в непроходимый тупик, выход из которого можно найти только в спекулятивном мышлении, т.е. такое знание не может претендовать на истину в последней инстанции, имеет временный характер, не императивно.
Рассуждения о совести, вине имеют социальные рамки, - подчинение авторитету. Поэтому, лучше отражает внутренний мир человека не слово, а музыка, она в большинстве своем не несет категорического характера, приказа подчинения. Словесные формы имеют социальный характер.
Я могу уважать маркиза Де Сада как писателя, но не выношу садизма.
Я уважаю материализм Карла Маркса, но не выношу марксизма.
Я уважаю Фрейда как мыслителя, но не терплю захлебывающийся восторгом фрейдизм в литературе.
Снять противоречия в психике - можно только поднявшись над ними. Освободившись, увидеть единство, непротиворечивость, не агрессивность для сознания, не омраченность. А не в силу причинно-следственных связей, что практикует психоанализ. Одинакового права на существование в психике противоречивых феноменов нет.
Если в рамках традиционных причинно-следственных связей снять противоречие не удается, то нужен новый взгляд сверху, как бы из другого измерения. А для этого надо избавить свое сознание от предвзятости, зависти и корысти, т.е. от «лживой» морали Социума, плодящей эти противоречия.
Современные представления психического ушли от фрейдизма, оставшегося только на узком обывательском уровне. Уровне, ставшем коммерческим и идеологическим. А сколько вреда эти якобы «научные» методы психоанализа принесли литературе. На многие годы замолк писатель Фицджеральд под критикой невежественных американских психоаналитиков. Хемингуэй всегда с презрением отзывался об этих «исследователях человеческой души», а скорее защитниках буржуазной ханжеской морали. Правда, ему не удалось уйти от смерти точно в соответствии с гениальной теорией Фрейда… В личной жизни, но не в литературной!
Многие психопатические типы людей связаны не с абстрактными «фрейдистскими» комплексами, плодящимися в «научных» кругах и не имеющими отношения к психическим факторам, задающимся Социумом, а с конкретным генетическим наследованием. Научный метод Фрейда тем хорош, что под него можно подвести некоторые феномены в психике человека. Но если их разбить на более мелкие явления, то общая картина психики будет раздроблена на мозаику, которую можно сложить иначе. Фрейд занимался психическим на уровне моральных ограничений, и связанных с ними психозов. Прогресс научного подхода в том, что он не отвергает полностью «Эдипов комплекс», а только в ограничивает область применения данного метода. Например, современные исследования позволили отделить механизмы безусловного генетического наследования на уровне репликаторов наследственного материала от носителей. Носители подвержены дарвиновскому отбору на уровне генофонда. А генофонд человека еще и подвержен мощному воздействию Социума с его заблуждениями, искаженными религией, идеологией, дозированной и фильтруемой информацией, экономическим принуждением и откровенным социальным насилием.
Что можно изучать на уровне биологических циклов, заданных генетическими причинами, нельзя рассматривать с фрейдистских позиций. В силу универсальности жизни, присущей человеку и животным, можно анализировать зависимое поведение научными методами, не прибегая к психическим и социальным объяснениям феноменов психики. В этом случае можно проследить аналогии поведения и с высшими приматами, и с насекомыми, во всех феноменах живого мира.
Подчиненность психическим комплексам возникает, когда воля человека вливается в круг чуждых индивидууму интересов. Человек Социума, в силу социальных причин, не желает иметь собственной воли, ему так удобнее и безопаснее существовать. В большинстве своем психологи оперируют словесно-социальными паттернами (конструкциями), готовыми и устойчивыми на протяжении эволюции стабильного Социума. В обыденной жизни публика относится к психиатрам, как к милиционерам – со сдержанной ненавистью, - как к необходимому злу. Люди, порой ограниченные и агрессивные, имеют реальную власть над психически тонкими интеллектуалами, что позволяет власти использовать их в своих целях.
Можно быть тонким психологом, но быть психиатром, т.е. врачом, имеющим не интеллектуальную власть над пациентом, а юридическую, это другое, - логика здесь отдыхает. Навязывая с помощью власти свои услуги обществу, психиатры заинтересованы в сохранении системы, а не помощи страждущему. Вот и идут люди к знахарям и священникам, диагноз которых не имеет социальных последствий.
2. Анархия, как архаическая психология свободного человека.
Правильно дышите. Нельзя вдохнуть больше, чем нужно вам. Но и не ограничивайте себя, не делайте вымученный вдох, иначе можете задохнуться. Никакая искусственность не подменит свободный вдох. Дышите свободно.
Тестирование по заведомо готовым схемам позволяет выявить заведомо лояльных обществу членов. Вот цель общедоступного образования в Америке, надо только правильно ткнуть в ответ, приготовленный «преподавателями». Правильным считается то, что поддержано рекламными рейтингами, близостью к власти, и авторитетам. Приобщение к богатому торговому «бренду». Деньги и информационные ресурсы, затраченные на утверждение «истины», являются для публики единственным критерием правильности общественного мнения. Не критерии истины, а относительно устойчивые словесно-социальные паттерны, руководят такими психическими типами. Наиболее простое построение социальной психики личности(?) на основе доминирования в Социуме.
Постмодернизм, компоную реальность из таких словесно-социальных паттернов, заглушает голос разума своим победным бодреньким ором.
Критик, работающий на основе словесно-социальных паттернов, заведомо ставит себя в более выгодное положение «независимого» судьи, как павиан в стае обезьян во время драки утверждает свою доминантность над подчиненным индивидуумом, - в этом превосходство чиновника над просителем. Некоторые приматы впадают в глубокую депрессию, переходящую в психозы, когда не могут подтвердить свой высокий статус в стае. Истоки истерии в этом. В замкнутой структуре стаи, бесстрашная в бою собака(а есть теория, что общество людей исторически построено по образу собачьей стаи), нападающая на зверя(медведя, к примеру) заведомо более сильного, чем она, пасует перед лицом лидера стаи, по силе не уступающего ей. Лидер никогда в одиночку не нападет на сильного зверя, но не упустит возможность утвердить власть в стае.
Человек – социальное животное, останется животным, пока внутренне не станет свободным. Поэтому самостоятельные личности всегда противостояли Социуму, с его ложью и иерархией, ограничивающей своей властью свободу быть независимыми, творчески свободными. Противостояние и порывание всяких связей с организованным обществом, благотворно влияет только на сильные волевые личности. Свободный человек поднимается до высот духовной жизни, т.е. до полноценной жизни. Заметьте, не насилие над другими, а спокойный и ясный критический взгляд над стаей людей. Не безудержное потакание своему «либидо». Все, кто пропагандируют иерархию людей, - не являются духовными личностями, а действуют в своекорыстных интересах, их истинной целью является попытка занять на этой лестнице выгодное, лидирующее положение. Отсюда и ор по поводу блага авторитарности. У свободного человека нет авторитетов, он ушел из-под власти авторитарного мышления, он живет в согласии с миром и с самим собой. Поэтому нет и мнений, он не навязывает другим свое представление о правильности выбора в жизни. В этом и есть этика свободного человека.
Человек – биологический или психический робот, - вот нынешнее удобное «научное» утверждение. Я думаю, для Фрейда приоритет сексуальности был вынужденным методом исследования психических явлений, Фрейд просто не нашел, на что можно опереться в современной ему практической психиатрии. Дуальность человеческой психики проявляется в делении мира на материальный и идеальный. Идеалистическая идея культивировалась на Западе столетиями, это была трансцендентная идея, пришедшая из религиозного иудейского мировозрения . Для Фрейда эта идея вылилась в деление психики на Тело(ид, Оно) и Сверх-Я(Идея-Я). Под Телом понималась самостоятельная жизнь материальных субстанций, - некоего физиологического круговорота жизни. Под Сверх-Я – идея трансцендентного Арбитра, идея совести и связанной с ней идея греха и вины, присущая человеку со «дня творения».
На идеализм опиралось мировоззрение Фрейда и Кафки. Но по-разному.
Фрейд, психической нормой развития человеческого Эго, считал традиционалистическую мораль обычной религиозной семьи. Он, как пользователь своих обеспеченных пациентов, слишком долго пробивался к материальному благополучию, через поиски покровителя и бедность, чтобы отказаться от приоритетов буржуазной морали.
В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд с презрением отзывается о низших слоях буржуазного общества, «дурно воспитанных», считая их язык и манеру забавляться, коверкая слова и говоря в шутливой форме о «предосудительных вещах», т.е. о сексуальности намерений, бессознательно разрушающей основы Социума и его двойственную мораль. Цинизм, как критический метод, не подразумевает заведомое «ерничество», этой защиты слабого и подчиненного от сильного в структурированном Социуме. «Неуважение к старости (в детстве – неуважение к отцу) влечет за собой суровую внутреннюю кару». Как мог Фрейд противостоять моральному императиву патриархального общества, где есть «отцы и дети», с его традиционной иерархией ценностей?
Кафка, как тонкий и наблюдательный писатель, страдавший, как требовало его мировоззрение, описал проницательно дуальность, лживость морали традиционалистической семьи, как ячейки буржуазного общества. Это безусловно подвигло его отразить в своих произведениях агрессивное противостояние Социума и личности, пытающейся вырваться из-под его оков. Автор статьи считает бунт Кафки против «отца» подсознательным и принял его за фрейдистский «психоз». Этому способствует стиль Кафки, полуфантастическая реальность сна и абсурдность в изображении поведения героев новелл, садизм и мазохизм. К тому же, на рубеже 20 века, вызрела новая мораль, опирающаяся на отраженное гениально Фрейдом определение «либидо». Неуправляемое, властное и присущее человеку с рождения - стремление к безудержному наслаждению, - прочно соединенное онтологически с отцом и матерью, наталкивается в пубертатном возрасте на моральные запреты Социума, вступает во внутренний конфликт, названный Фрейдом «Эдипов комплекс», и формирует различные неврозы, пытающиеся разрешиться теми или иными психическими путями в Социуме. Но реально у психоанализа нет выхода из ситуации, описанной Фрейдом. Для Кафки это объективное описание этого конфликта, его реалистическое наполнение, - универсально, пока существует «буржуазная» семья.
Современный постмодернизм в культуре возник как провозвестник окончательной «победы над ханжеской моралью буржуазного общества», снятие в агрессивной форме ограничений «либидо», безусловное подчинение внутренних порывов «духа», а на самом деле подсознательного, этой «свободе». Но свободы в Социуме не существует, поэтому этот порыв абсурден! Так же, как слепо «либидо» человека, не имеющее ограничений морали. Слепое стремление к наслаждению ведет только к увеличению противоречий между материальной и идеальной составляющей в человеке, т.е. к увеличению страданий в реальном психическом мире, из которого нет выхода, разве только в смерти.
Нельзя забывать, что и Фрейд и Кафка, а также и Достоевский, творили в одной культурной среде, и искали пути выхода из противоречивой моральной ситуации современности одновременно.
Попытка выразить внутренний мир человека словесными формами заводит в непроходимый тупик, выход из которого можно найти только в спекулятивном мышлении, т.е. такое знание не может претендовать на истину в последней инстанции, имеет временный характер, не императивно.
Рассуждения о совести, вине имеют социальные рамки, - подчинение авторитету. Поэтому, лучше отражает внутренний мир человека не слово, а музыка, она в большинстве своем не несет категорического характера, приказа подчинения. Словесные формы имеют социальный характер.
Я могу уважать маркиза Де Сада как писателя, но не выношу садизма.
Я уважаю материализм Карла Маркса, но не выношу марксизма.
Я уважаю Фрейда как мыслителя, но не терплю захлебывающийся восторгом фрейдизм в литературе.
Снять противоречия в психике - можно только поднявшись над ними. Освободившись, увидеть единство, непротиворечивость, не агрессивность для сознания, не омраченность. А не в силу причинно-следственных связей, что практикует психоанализ. Одинакового права на существование в психике противоречивых феноменов нет.
Если в рамках традиционных причинно-следственных связей снять противоречие не удается, то нужен новый взгляд сверху, как бы из другого измерения. А для этого надо избавить свое сознание от предвзятости, зависти и корысти, т.е. от «лживой» морали Социума, плодящей эти противоречия.
Современные представления психического ушли от фрейдизма, оставшегося только на узком обывательском уровне. Уровне, ставшем коммерческим и идеологическим. А сколько вреда эти якобы «научные» методы психоанализа принесли литературе. На многие годы замолк писатель Фицджеральд под критикой невежественных американских психоаналитиков. Хемингуэй всегда с презрением отзывался об этих «исследователях человеческой души», а скорее защитниках буржуазной ханжеской морали. Правда, ему не удалось уйти от смерти точно в соответствии с гениальной теорией Фрейда… В личной жизни, но не в литературной!
Многие психопатические типы людей связаны не с абстрактными «фрейдистскими» комплексами, плодящимися в «научных» кругах и не имеющими отношения к психическим факторам, задающимся Социумом, а с конкретным генетическим наследованием. Научный метод Фрейда тем хорош, что под него можно подвести некоторые феномены в психике человека. Но если их разбить на более мелкие явления, то общая картина психики будет раздроблена на мозаику, которую можно сложить иначе. Фрейд занимался психическим на уровне моральных ограничений, и связанных с ними психозов. Прогресс научного подхода в том, что он не отвергает полностью «Эдипов комплекс», а только в ограничивает область применения данного метода. Например, современные исследования позволили отделить механизмы безусловного генетического наследования на уровне репликаторов наследственного материала от носителей. Носители подвержены дарвиновскому отбору на уровне генофонда. А генофонд человека еще и подвержен мощному воздействию Социума с его заблуждениями, искаженными религией, идеологией, дозированной и фильтруемой информацией, экономическим принуждением и откровенным социальным насилием.
Что можно изучать на уровне биологических циклов, заданных генетическими причинами, нельзя рассматривать с фрейдистских позиций. В силу универсальности жизни, присущей человеку и животным, можно анализировать зависимое поведение научными методами, не прибегая к психическим и социальным объяснениям феноменов психики. В этом случае можно проследить аналогии поведения и с высшими приматами, и с насекомыми, во всех феноменах живого мира.
Подчиненность психическим комплексам возникает, когда воля человека вливается в круг чуждых индивидууму интересов. Человек Социума, в силу социальных причин, не желает иметь собственной воли, ему так удобнее и безопаснее существовать. В большинстве своем психологи оперируют словесно-социальными паттернами (конструкциями), готовыми и устойчивыми на протяжении эволюции стабильного Социума. В обыденной жизни публика относится к психиатрам, как к милиционерам – со сдержанной ненавистью, - как к необходимому злу. Люди, порой ограниченные и агрессивные, имеют реальную власть над психически тонкими интеллектуалами, что позволяет власти использовать их в своих целях.
Можно быть тонким психологом, но быть психиатром, т.е. врачом, имеющим не интеллектуальную власть над пациентом, а юридическую, это другое, - логика здесь отдыхает. Навязывая с помощью власти свои услуги обществу, психиатры заинтересованы в сохранении системы, а не помощи страждущему. Вот и идут люди к знахарям и священникам, диагноз которых не имеет социальных последствий.
2. Анархия, как архаическая психология свободного человека.
Правильно дышите. Нельзя вдохнуть больше, чем нужно вам. Но и не ограничивайте себя, не делайте вымученный вдох, иначе можете задохнуться. Никакая искусственность не подменит свободный вдох. Дышите свободно.
Тестирование по заведомо готовым схемам позволяет выявить заведомо лояльных обществу членов. Вот цель общедоступного образования в Америке, надо только правильно ткнуть в ответ, приготовленный «преподавателями». Правильным считается то, что поддержано рекламными рейтингами, близостью к власти, и авторитетам. Приобщение к богатому торговому «бренду». Деньги и информационные ресурсы, затраченные на утверждение «истины», являются для публики единственным критерием правильности общественного мнения. Не критерии истины, а относительно устойчивые словесно-социальные паттерны, руководят такими психическими типами. Наиболее простое построение социальной психики личности(?) на основе доминирования в Социуме.
Постмодернизм, компоную реальность из таких словесно-социальных паттернов, заглушает голос разума своим победным бодреньким ором.
Критик, работающий на основе словесно-социальных паттернов, заведомо ставит себя в более выгодное положение «независимого» судьи, как павиан в стае обезьян во время драки утверждает свою доминантность над подчиненным индивидуумом, - в этом превосходство чиновника над просителем. Некоторые приматы впадают в глубокую депрессию, переходящую в психозы, когда не могут подтвердить свой высокий статус в стае. Истоки истерии в этом. В замкнутой структуре стаи, бесстрашная в бою собака(а есть теория, что общество людей исторически построено по образу собачьей стаи), нападающая на зверя(медведя, к примеру) заведомо более сильного, чем она, пасует перед лицом лидера стаи, по силе не уступающего ей. Лидер никогда в одиночку не нападет на сильного зверя, но не упустит возможность утвердить власть в стае.
Человек – социальное животное, останется животным, пока внутренне не станет свободным. Поэтому самостоятельные личности всегда противостояли Социуму, с его ложью и иерархией, ограничивающей своей властью свободу быть независимыми, творчески свободными. Противостояние и порывание всяких связей с организованным обществом, благотворно влияет только на сильные волевые личности. Свободный человек поднимается до высот духовной жизни, т.е. до полноценной жизни. Заметьте, не насилие над другими, а спокойный и ясный критический взгляд над стаей людей. Не безудержное потакание своему «либидо». Все, кто пропагандируют иерархию людей, - не являются духовными личностями, а действуют в своекорыстных интересах, их истинной целью является попытка занять на этой лестнице выгодное, лидирующее положение. Отсюда и ор по поводу блага авторитарности. У свободного человека нет авторитетов, он ушел из-под власти авторитарного мышления, он живет в согласии с миром и с самим собой. Поэтому нет и мнений, он не навязывает другим свое представление о правильности выбора в жизни. В этом и есть этика свободного человека.
Обсуждения Фрейд и Кафка, или Анархия, как архаическая психология свободного человека