Вагон поезда простыни белые

Благоприятные перемены в судьбе.

Чтобы этот сон сбылся, в день сна поблагодарите Вселенную за ее щедрые дары своими словами.

Развешивать белье на просушку — ваши проблемы скоро закончатся.

Представьте, что белье уже высохло.

Это символ ваших сокровенных чувств.

Видеть его чистым и красивым – признак довольства собой и уверенности. Похоже, вы не опасаетесь, что о вас могут узнать что-то неприглядное.

Увидеть себя в грязном белье - это явные опасения позора.

Самое досадное, что с такими опасениями человек действительно рискует попасть в какую-нибудь неприглядную ситуацию.

Единственный выход из такого положения это не придавать данному факту слишком большого значения. Чем бояться огласки, лучше по мере сил исправлять свои недостатки.

Если вы видите в грязном белье другого - это говорит о ваших опасениях узнать о ком-то нечто недостойное. Возможно также, что вас пытаются втянуть в некое дело, которое грозит закончиться для вас весьма плачевно.

Желание большего времени.

Утомление, неспособность держаться бодро: физическое изнеможение фрустирует желание приспособиться к внешнему миру, неудача в адаптации планов жизни в реальности.

В равной степени означает как регресс, так и прогресс.

Страх в достижении своего предназначения; боязнь упадка.

Боязнь упустить возможность, что-то критическое.

В повествовании из Костромской губернии белая женщина — покойник- колдун, «речной дружок» полупомешанной девушки: «...уж мы спать полегли, слышу я, стучится кто-то в окно, встала, глянула, да так и обмерла со страху: стоит у окна Аксинья, вся, как есть, мокрая, и уж чего-чего нет у ей в подоле: и раки, и лягушки, и трава какая-то водяная.

Взбудила я помаленьку мужика своего, рассказала ему, в чем дело, — ён палку узял, а я — иконочку, родительское благословение, и пошли мы с ним вон из хаты, поглядеть, что будет.

Только мы к углу подходим, женщина, вся в белом, метнулась было к нам, да, верно, благословение-то мое помешало — назад, да и пропала за углом.

Только ента пропала, откель не возьмись Аксинья вывернулась, зубищами ляскаст, глянула на нас и говорит: „Графенушка, пусти меня заночевать, дуже я замерзла“.

А я говорю: „Зачем ты ко мне пойдешь? Ведь твоя хата вон, рядом“.

А она как захохочет, да пустилась бежать вниз, туда, к речке, да причитать: „Марья! Марья!“ — Это она энтого-то, дружка-то своего звала да энтого, речного-то.

Плохой сон; предвещает смерть.