Сон жизнь у пруда

Начинающимся вечером, когда солнце такое золотистое и не слепящее, а тени от деревьев уже довольно длинные, я пришла к пруду с молодым человеком. Возможно, личность этого молодого человека была важна, но я его не запомнила, он мне не знаком в жизни, а во сне мы знали друг друга достаточно, чтобы вместе поселиться. За кадром сна как-то так сложились обстоятельства, что поселиться мы с ним вынуждены на берегу пруда, к которому подошли. Вернее, мы были в спокойном поиске и сочли, что это место нам подойдёт. Пруд этот находился не очень понятно где: кругом зелёные поля, какие-то деревья местами... Окружение не бросилось в глаза. Пруд был большим и почти прямоугольным, с очень высокими, вчетверо выше человеческого роста, обрывистыми берегами из жёлтой земли, по краю которых росли в ряд большие деревья. Таких берегов было три, два по длинной стороне пруда и один по короткой. Четвёртый берег был положим, без обрыва подходящим к самой воде. Стоя там, можно было видеть справа широкое поле под мягким солнцем, поскольку деревьев там было гораздо меньше, чем с других сторон. Никакого дома там не было, но нас это не смутило, остаться там было решением моего спутника, с которым я была согласна. Мы почти не разговаривали. Даже те небольшие диалоги, что были, происходили скорее мысленно, чем вслух. Было хорошо и спокойно. И как-то равнодушно: здесь так здесь. Я оставила молодого человека за спиной и вошла в воду. Одежды на себе я не помню, правда, как раздевалась, тоже не обратила внимания, пусть и совершенно точно была во что-то одета сначала. Вода была очень чистой, голубой и абсолютно никакой на коже. Очень чётко физически ощущалось само плавание, но вода не имела ни температуры, ни плотности, пусть и держала, ни запаха, не казалась мокрой. Даже не было ряби на поверхности, только там, где вода касалась кожи водная гладь деформировалась. Я заплыла далеко на самую середину и осознала, что пруд невероятно глубок. Мелькнула мысль, что мне должно быть сейчас не по себе (в жизни, пусть я и отличный пловец, меня берёт жуть, когда, например, в кино показывают, как что-либо тонет, исчезая в глубине). Мысль такая мелькнула и сменилась вопросом, а почему я должна бояться? Было очень хорошо. Я плавала долго, с удовольствием, если не сказать с упоением. Глазам было очень комфортно, как-то бырхатно. Ближе к берегам вода была больше похожа на настоящую, в ней плескалась рыба, очень много рыбы. Рыбки были некрупные, вроде плотвы, серебристые. Их чешуйки переливались под солнечным светом, идущим неясно от куда, потому что самого светила видно не было. Я подумала, что в случае чего, с голоду не умрём, рыбы много, но ловить её и в мыслях не было. И тут я обратила внимание, что совсем у берега, в желтоватой высокой траве, какая обычно растёт в водоёмах, не только резвятся живые рыбки, но и плавает немало мёртвых рыб. Таких же серебряных. Некоторые из них, судя по виду, умерли давно. Я оглянулась и увидела в середине пруда труп птицы, это была ворона, насколько было понятно. Присутствие в водоёме стольких мёртвых тел озадачило и вызвало пасмурные мысли, не помню какие. Выйдя из воды на берег я вошла в свою комнату, в которой живу на самом деле. Само собой разумелось, что это место на берегу, где мы живём с тем молодым человеком, присутствие которого вроде как предполагалось, но с момента принятия решения о месте нашего жительства он больше не отсвечивал. В комнате меня встретили три птицы. Моя ворона (в жизни у меня в комнате действительно живёт спасённая дикая ворона), галка и маленькая серенькая птичка с острым тонким клювиком и на тоненьких ножках. Ворона, как обычно, от меня улетела, у нас и в жизни отношения сложные, дикая всё-таки, поэтому её поведение странным мне не показалось. Галка проявила интерес и дала понять, что не против пообщаться. Присела на шкаф ко мне близко-близко, рассматривала. Я протянула ей какую-то еду, может, сыр. Что-то светлое и белковое в общем. Галка не взяла, отлетела. Тогда я обратила внимание на маленькую птичку. Та сидела на подоконнике и ловила мелких мошек, которые в реальной жизни развелись в цветочных горшках и спасу от них нет. Ощущения были абсолютно естественные, будто я не сплю, а правда хожу по своей комнате, даже запах тот же. Птичка посмотрела на меня, склевала очередную мошку. Кусочек, отвернуться другими птицами, тоже с готовностью заглотила целиком, удивив меня всестительностью клюва. Я ещё немного порассматривала её, особенно тонкие ножки. Она не улетела и смотрела внимательно на меня. А потом сон закончился, потому что моя настоящая ворона возвестила утро со свойственным ей грохотом.