Сон живое пиво, кровавая мери, азербайджанские дети

Я поднимаюсь на чердак здания, где когда-то работал мой отец. Одновременно я вспоминаю, что на первом этаже этого же здания находился кооператив, организованный моим знакомым. Кооператив торговал программами для компьютеров. Я вижу наверху здания большую черную деревянную имитацию ветряной мельницы (темно-серая прогнившая вертикальная деревянная конструкция, на которой укреплен такой же темно-серый крест), и вспоминаю, что этот мой знакомый будто бы говорил, что у него отобрали бизнес, и что лучше было бы открыть пивоварню. Тут я вижу, что конструкция работает (крест вращается), и что это действительно ветряная мельница. И это действительно пивоварня.

Здесь варят живое пиво. Движение огромной мельницы передается какой-то маленькой белой пластиковой штучке (меня это удивляет), которая вроде бы что то мелет. Тут я понимаю, что на этом чердаке пиво не только варят, но еще и продают. Я вижу темное пиво, и понимаю что оно называется "Марта". Я хочу его заказать. За прилавком две продавщицы - одна толстая (я ее почти не вижу), вторая худая. Они одеты в форму железнодорожных кассирш. Лицо той, что худая, мне хорошо видно. У нее вытянутое лицо, грязные (немытые) короткие осветленные волосы, аккуратно выщипанные брови (мне они нравятся) и зеленые глаза.

Она производит на меня двойственное впечатление. С одной стороны она веселая, но оказывается, что дело в том, что она пьяна. И это производит на меня отталкивающее впечатление. В руке у нее большой стакан со светлым пивом. Я хочу заказать пиво, она называет цену - 11 копеек. Я удивляюсь, и она понимает что речь идет не о дешевом пиве, а именно о живом, темном и говорит, что оно стоит 59 рублей. Я пытаюсь платить, но она говорит, что надо заплатить часть суммы сейчас, а часть, когда пиво будет готово. Я думаю что это глупости и хочу заплатить прямо сейчас. Заплатил я в результате или нет, я не помню.

При мне начинают делать пиво. Для начала берут таз. Таз заполнен чем-то красным, напоминающим томатный сок. В нем плавают большие белые шарики, как бы из теста. Она (какая-то женщина) начинает взбивать это, говоря, что именно это делает наше пиво особенным. Меня это удивляет, потому что, насколько мне известно, томатный сок не используют для приготовления пива. Это все похоже скорее на какую-то кровавую мери (я знаю, что пиво, которое я сейчас буду пить, очень крепкое, и я очень сильно опьянею)!

Оказывается, в помещении много людей. Это какие-то девушки. Я очень ясно вижу одну из них. У нее такие же аккуратно выщипанные брови, как у худой продавщицы, она полная, у нее круглое лицо и длинные волосы. Точно также, как худая продавщица, на ней какая-то белая блузка (может быть это преобразившаяся толстая продавщица). Она стоит напротив меня и то ли спорит, то ли прощается с кем-то еще.

Я в разговоре не участвую, только разглядываю ее лицо, и думаю, что она сейчас на третьем курсе института, и что ее лицо кажется мне почти детским (а когда мы сами были на 3 курсе, мы казались себе очень взрослыми). Это кажется мне грустным и забавным.

Между тем девушек в помещении очень много, и многие из них пьяные. Они одобряют, что я покупаю пиво, кто-то из них начинает ко мне приставать (или я к ним), мне все это становится все более противно, я решаю то ли не пить, то ли не допивать пиво. Одну из них рвет прямо здесь, на пол, она лежит на полу и пытается что то объяснить, но я не придаю значение. Я думаю, что хозяйка съемной квартиры (а я теперь уже в съемной квартире) будет недовольна, потому что ей теперь придется чистить ковер.

Я у себя дома, в одной из комнат. Никого нет. Вернее, на самом деле, тихо проходя по коридору, я обнаруживаю, что пьяные (?) девушки все еще в другой комнате, но я прохожу тихо и не открываю дверь, так что они меня не замечают. Я возвращаюсь в комнату и смотрю в окно. Ночь или раннее утро (5 утра).

Но открыты все подвалы, и в подвалах и на улице играют таджикские и азербайджанские дети разного возраста. Они играют очень дружно. Мне нравится, как они играют. Я понимаю, что они вынуждены выходить играть ночью, потому что выходить днем на улицу опасно, потому что на них могут напасть русские.