Сон три жизни сплелись в одну

Все переживания проходили словно ускоренным курсом, где я успевала уловить множество ньюансов: от человеческих лиц до ощущения полного отключения сознания. Это было похоже на документальную киноленту, главным героем которой была я. Эта лента с моим же участием прокручивалась у меня в голове, вместив в себя всю суть моих последних минут жизней, охватив якобы три реинкарнации. На пленке три жизни слились в одну.

Я умирала молодой женщиной три жизни подряд.

Всякий раз меня приговаривали к смерти общественность и власть имущие мира сего.

Это был быстрый суд, где не выясняли степень моей виновности.

В одной из них я осуждена общественностью, потому что нарушила один из негласных законов. Не было никакой решетки, или заточения на длительный срок.

За свою ошибку я должна была вскоре расплатиться казнью.

В голове засели самые последние минуты - ощущение безысходности и отчаяния, чувство неизбежного приближения конца. Досада о несправедливом суде по нечаянному и незначительному проступку. Однако это явилось социально значимой провинностью того времени, которая безапелляционно осуждалась людьми.

Меня повесили прилюдно. Зрителей была полная площадь. Наступила тишина...

Я чувствовала, как грубые мужские руки через голову одевают мне петлю и быстро затягивают. Затем мешок. Резко вышибают скамью из-под ног, и я задыхаюсь...

Боли не было, было резкое удушье и постепенная потеря сознания. По мере моего угасания было понятно, что тело опорожнилось...

После чего наступила пустота.

Вскоре сознательно я ощутила себя снова молодой женщиной.

Выглядело так, что я проснулась на следующий день после смерти. Память о прошедшем сохранилась. Рядом со мной были мой нынешний муж и одна очень близкая женщина, может подруга или родственница (ее лицо на данный момент мне не знакомо) . Опять терзало чувство досады и безысходности.

По роковому стечению обстоятельств я снова была осуждена общественностью.

Смертный приговор должен был быть исполнен немедленно.

Я стояла на коленях на улице со связанными за спиной руками.

Справа чуть поодаль был еще один осужденный, разделяющий со мной участь.

Между нами возвышался судейский стол, за которым сидели судьи. Один из них громко возвещал публике о нашем позоре. Это была нравоучительная богоустрашающая проповедь с зачтением приговора.

В голове с шумом проносились мысли о несправедливом суде. И о том, что мною было сотворено нечто обыденное и незначительное...

Я пыталась кричать: " Разве можно за такое судить? "

Никто не слышал моих отчаянных воплей в пустоту.

Настала последняя минута. Чувство неизбежности, понимание, что нужно всего лишь перетерпеть...

Быстро подошли сзади.

Я была убита выстрелом в затылок.

Произошла мгновенная потеря сознания. Провал в пустоту.

Я пробудилась молодой женщиной.

Мой нынешний муж снова разделял со мной воплощение.

Сценарий повторился. Я осуждена и вынуждена готовиться к смерти.

Поскольку границы между жизнями стерлись, то я осознанно понимала, что меня ждет. Память о предыдущем была сохранена.

Я страшно рыдала, понимая, что не в силах остановить и изменить судьбу.

Помещение, напоминающее кухню. Помню стояла напротив стены, выложенной белым кафелем.

Я кричала: " Ну, почему снова смертная казнь? Уже в третий раз подряд! "

Досада. Безысходность.

Мужчина кладет мне руку на плечо. Он тихо объясняет: " Так надо. Пойми, так надо для того, чтобы искупить... "

Это был человек лет пятидесяти. По роду деятельности чувствовалось, что он врачеватель тела или души, а может и того и другого. Он подошел ко мне с чувством покровительства и дружеского понимания. Я знала его. Он даже не пытался успокаивать меня, но постепенно внушал мысль, что на всё есть причина и следствие. Искупление неизбежно. " Так надо... " доносилось эхом.

Пришло понимание того, что когда приходит пора искупления, то это неизбежно случается- справедливо тебя осудили или нет... Просто пришла пора, и нужно отдавать по счетам.

Неизбежность, страх.

Я снова была не одна. Еще двое мужчин. Один из них действительно молодой отъявленный преступник, он говорит по-английски. Лицо неприятное. Понимаю, что у него жена, маленькие дети, которые пекуться о его вызволении, но тщетно.

Конец близится. Ощущение конца.

Но стерлась память о характере казни.