Сон с тремя встречами со смертью

Сначала кажется, что все происходящее - части единого масштабного эксперимента, призванного подготовить его участников к чему-то настоящему, что произойдет уже совсем скоро, будто нахо-дишься внутри компьютерной игры-тренажера.

Первым этапом становится встреча. Я увидела Р. И., свою школьную учительницу по математике - та-кая же маленькая, размахивающая руками, всегда кого-то распекающая, в окружении высоких плечи-стых фигур старшеклассников. Но глаза у нее странно горели и дряблые щеки были совсем впалыми, а черные фигуры вокруг были похожи на волков и воронов, и я вспомнила, что говорили будто она умерла так и не дожив до миллениума. Слово "смерть" металось внутри, царапая и разрывая, но я подошла к ней, когда она поманила.

Теперь Р. И. Стояла за очень высокой кафедрой, а черные фигуры неподвижно застыв сидели за пар-тами, одинаково сложив руки перед собой. Что бы говорить с ней лицом к лицу мне пришлось идти по стопкам каких-то учебников и тетрадей, громоздившихся на полу. Я ступала по ним босыми ногами, балансируя что бы не упасть, потому что с каждым шагом они, казалось, становились все выше и вы-ше. Она оскалилась в улыбке и придвинулась ко мне вплотную: - Ну что, хочешь сказать, что тоже со мной училась? А это было, она училась со мной, - сказала она, обращаясь к черным фигурам. Я по-думала, почему она говорит "со мной", тогда как я училась "у нее", но спрашивать не стала. Вместо этого я спросила что с ней стало, сообщив, что все мы думали, что она умерла. Глаза у нее стали совсем горячими и она заговорила, срываясь на крик, и все, о чем она говорила, предстает перед моими глазами как видения, поверх окружающей реальности: вертолет, который унес ее из этого ужаса, глупый географ, все еще играющий в благородство, мальчик, оставшийся у холодного родника... Я испытываю ужас и пытаюсь бежать, но в поднятом лопастями вертолета ветре стопки книг и тетрадей разъезжаются под моими ногами, обнажая головокружительную пропасть, на сомом дне которой я вижу играющего с тусклыми огоньками мальчика, обреченно смотрящего на лес. Уже у самого выхода как встречный поток теплого ветра несется на меня белобрысый длинноногий худой как жердь географ в роговых очках и проносится сквозь меня, обреченный опять не успеть.

Вторым этапом становится площадь Победы. Я стою в шеренге детей и смотрю на раскинувшийся вместо памятника вид на Лучесу - там повсюду гасятся фонари и в каждом окне зажигается свеча. От этой красоты приходит временное облегчение, но страх никуда не уходит. Люди с автоматами разда-ют каждому защиту - железный лист, кусок дерева или камня... Мне достается диванная подушка из паралона. Держу ее перед собой в абсолютной тишине, в холодном воздухе дыхание вырывается па-ром и будто смешивается с густым белым туманом. Сначала скорее чувствую, чем вижу их, ужасных, а затем и правда различаю в тумане их очертания и слышу звук. И вот они едут - на мотоциклах, на вороных лошадях с мерцающими красными глазами, на страшных громадах слонов с блестящими острыми бивнями... - едут стремительно как стрелы, как стада диких буйволов, спешащих на водопой и оставляющих за собой мертвые тропы... И бьют, и давят, и секут, и режут, и стреляют огнем и ме-таллом. Существо на мотоцикле ловит мой взгляд и укол страха пронзает меня раньше пули, разо-дравшей мою нелепую защиту. Я закрываю глаза.

Третий этап начинается с теплого светлого утра в деревенском доме, полном красочных лубочных вещиц, кружев, запаха теста, которое ударами раскатывают в соседней комнате. Из красного угла мерцая золотом смотрят иконы. Я поворачиваю голову и вижу, что все зеркала в комнате занавеше-ны, сажусь на постели, легкое кружевное покрывало спадает с груди, мои руки и ноги легко стянуты лентой..

12/09/2009