Сон правитель империи

На мне красивые национальные одеяния из красного шелка, расшитого золотом, черные волосы на затылке аккуратно собраны в косу, на плече лук и чехол со стрелами. Сегодня тихая, безветренная летняя ночь, мы только что захватили главный Турецкий город. Остатки разбитой нами армии противника скрылись в лесах, но это уже фактически ничего не значит, осталось найти всего лишь кучку раненных, изможденных турков и отправить гонца с извещением о победе в империю. Хотя я и сама могу связаться со старейшинами... Достаточно развести ритуальный костер.

Вот я сижу на каменных ступеньках полуразрушенного храма и, определенным образом разложив сухие ветки, разжигаю этот костер. В метрах ста от него земля начинает урчать, как желудок голодного великан, сотни тысяч трещин расползаются по всем направлениям света, из цента разлома в небо вырастает огромный золотой столб, вдоль и поперек изрезанный иероглифами, а от него, как от маяка, исходит божественный свет.

Вся эта красота меня ни коим образом не выводит из сосредоточенного, скорее даже подавленного состояния. Копьем я ворочаю обуглившееся ветки в костре и смотрю, как с каждой секундой жизнь покидает их. Ко мне подходит мой младший брат и, обеспокоено указывая в сторону волшебного столба, учтиво поклонившись, спрашивает:

- Не хотите ли вы поговорить со старейшинами?

- А тебе есть, что им сказать? Мне нечего... - Не поднимая глаз, монотонным голосом, будто в трансе изрекаю я.

Брат садится подле меня и, пытаясь прочесть мое выражение лица будто книгу, снова нарушает тишину вопросом:

- Что гложет тебя, правитель?

- Вокруг нас чужие земли.

Почему-то этот очевидный факт из моих уст звучит до невыносимости трагично и безнадежно... Брат улавливает это настроение и погружается в раздумья.

В это время в лесах выжившие турецкие ханы в землянке тоже собрали совет. По центру землянки стоит дубовый стол, на нем разложены карты, освещаемые несколькими свечами. Карты грязные, местами с пятнами крови, все изрисованы какими-то стрелками, линиями, некоторые участки обведены в замысловатые фигуры. Но на карты никто не смотрит, каждый думает о своем и в тоже время об общем деле. Наконец один старый турок, с седой бородой по пояс, в разодранных, но видно дорогих одеяниях выходит к столу, ударяет по нему тяжелой рукой и сначала тихо, а потом будто воодушевляясь от своего сурового голоса, переходит на крик:

- Чего же мы ждем?.. Чего мы ждем, я вас спрашиваю?! Эффект неожиданности - вот чем мы сейчас можем воспользоваться! Они не знали, что основная наша сила сосредоточена на восточной границе. Да посмотрите же...

Он распахивает окно и кивает на улицу:

- Их сотни! И они готовы жизнь отдать за родные земли, мы превосходим противника в численности, вы же сами знаете, лазутчик передал нам всю необходимую информацию. Мы должны выдвигаться немедленно!

Черное небо по линии горизонта разрывает алая полоса солнца, но все еще темно, моя армия мирно спит, мы с братом не сомкнули глаз всю ночь поддерживая огонь в костре. Провожу рукой по сухой шершавой земле, чувствую ее дрожь...

- Лучники занять позиции! Конница построиться у холма!!

Четко и все так же размеренно я отдаю приказы, на нас должно быть сейчас нападут, нужно быть готовыми. У меня есть лук и волшебная стрела, после стольких лет сражений она осталась одна.

- Не переживайте по этому поводу, господин, с вашим талантом полководца и мощностью магии и с одной стрелой вы можете покорить еще пол мира.

Не спорю, я сама знаю это. Когда я кладу лук со стрелой в полупрозрачный чехол и плотно закрываю его, они вместе превращаются в белую розу, в бутоне которой кажется заключено маленькое солнце, сравнимое с яркостью великого светила... Мне подводят моего коня, но я рукой даю знать, что он мне не нужен. Оглядываюсь по сторонам, все приведено в боевую готовность. Белые лошади в серебреных доспехах, ощущая запах смерти, нервно рыхлят копытами землю. Лучи восходящего солнца играют на копьях пехоты...

Из-за черты леса на сумасшедшей скорости вылетает повозка, запряженная шестью чернее ночи лошадьми, в повозке утопленные в мягкие подушки и покрывала сидят турецкие ханы. Я удивлена, ведь когда турки отступали, у них не оставалось практически лошадей и оружия, а тут такая роскошь. Повозка резко меняет направление движения и уходит вправо. Я этот маневр понимаю не сразу... Скорее всего, это просто надменная выходка, чтобы испугать меня, чтобы убедить в их величии, быть может отвлечь внимание от чего-то более важного. Тем временем из лесу, словно черная река вышедшая из берегов, растянувшись на весь горизонт, на нас движется турецкое войско.

Всегда первой принимает удар на себя конница, как при медитации скрещивают пальцы мудрецы, так скрещиваются копья воинов, так они проносятся друг через друга, теряя лошадей и жизни. Поток моей конницы уже иссяк, а у турков еще одна шеренга на подходе... Силы не равны совершенно. Стало трудно различать своих и чужих, все слилось в единую кровавую, дерущуюся и орущую массу. Кажется, даже земля раскалилась от накала страстей и человеческой боли. Испуская пар, смешенный с пылью, золой и потом, она стонет... Или мне это кажется. С того пункта, с которого я наблюдаю за боем, отчетливо просматривается вся территория. Некогда чистое, прозрачное до звона небо, будто осталось где-то там, далеко наверху, а всех нас накрыло колпаком, в котором вот-вот не останется чем дышать. Одна секунда - и волна смерти добирается до пеших воинов. Такую манеру сражения я вижу впервые. Вместо пик, турки размахивают огромными, как у викингов, секирами, моим солдатам не приходилось сталкиваться с таким в бою, главной тактикой их обороны из опыта былых сражений было закрыть щитом голову, что собственно они и делали, за что сейчас от неведения и поплатились...

Турки вопреки ожиданиям, крепко ухватившись за стремена, посползали с седел, наклонившись чуть ли не до самой земли, и своими секирами пообрубали ноги солдатам... Второй поток добивает лежачих.

Я не двигаюсь с места, не уворачиваюсь от стрел, они как заколдованные послушно падают у моих ног, лишь стою и наблюдаю за тем, как гибнут мои люди. Поднимаю глаза к небу и не вижу солнце, наверно ему тоже слишком тяжело видеть происходящее здесь на земле...

Почему так? Неужели я слишком понадеялась на свои силы, ослепленная славой переоценила их. Или же турки просто сделали более верный ход, как в шахматах. Никто не застрахован от ошибок. Но ведь это не игра, а живые люди не фигуры на доске, на то я и правитель, на то и полководец, чтобы предугадывать возможные варианты исхода событий на несколько шагов в перед... Я достаю лук, заправляю в него последнюю стрелу, натягиваю тетиву и стреляю...

Меня разбудили...