Я не мажу хлеб повидлом,
И икрой не мажу тоже,
Я зовусь властями быдлом,
В люди, я не вышел рожей.
Я, конечно, им не ровня,
Гусь свинье, ведь, не товарищ.
Но уж, калится жаровня,
На какой их будут жарить.

Уж давно готовы черти,
Вожделеньем пышет жар,
Жаль, вот только после смерти,
Это ждёт их, очень жаль!

Мы привыкли к ожиданью,
Быдлу некуда спешить,
Обустройством мирозданья,
Власти любят всех смешить.
Будто быдло всё ослепло
И не видит ничего.
А быдло ждёт, пока власть в пекло,
Влезет вся, да одного.

Это им не в финской бане,
Здесь мандат, не документ,
И Главчёрт стоит в охране,
А, отнюдь, не Главный мент.
Дров нарублено навалом,
Тут, из дерева греха,
И кричат им, с лёгким паром,
Пара хватит на века!

Ну, а быдло, а что быдло?
Быдлу-то не привыкать,
Ведь, настолько жизнь обрыдла,
Что встречает смерть, как мать,
Вот обнимет, приголубит,
Навсегда уложит спать,
Коль, Жизнь-мачеха, не любит,
Значит Смерть - родная мать.