То было чёрной зимой — мы думали, мы умираем
Мы думали, тридцать седьмой год нам покажется раем.
Повсюду плыли мосты и полыхали столицы.
И, как пустые холсты, опустошённые лица
Вдруг застывали на Невском, как на общем портрете.
А нас спасала любовь, мы ликовали как дети.

Подогревая любовь неразведённым "Роялем",
Мы видели всё бытовое как из-под жёлтой вуали
Они глядели глазами, как на зайцев борзые,
Как на дубовых столах мы танцевали босые.
И, освещая пивную, как два источника света,
Идя в реальность иную — как унесённые ветром.

То было страшное время — страна застыла как студень.
И лишь на грани горенья мы вспоминали, что люди,
Мы сочиняли стихи, брат ополчался на брата,
Мы укрощали стихию одною силою мата.
И мир катился в терновник с неугасимой инерцией,
А мы хранили любовь в неумирающих сердцах.

То было чёрной зимой — мы думали, мы умираем,
Мы думали, тридцать седьмой год нам покажется раем
Повсюду плыли мосты и полыхали столицы.
И, как пустые холсты, опустошённые лица
Вдруг застывали на Невском, как на общем портрете.
А нас спасала любовь, мы ликовали как дети.